Цитаты из книги «Не подпускай меня к себе»

собираю все силы и отвожу взгляд в сторону. – Не люблю, – собственные слова пронзают моё сердце, и я даже перестаю дышать. Пытаюсь вырвать руку и поскорее сбежать отсюда, но Шторм встряхивает меня. – В глаза смотри, – злится Егор, и я даже пугаюсь. Снова смотрю в его глаза, понимая, что не смогу. У меня решительности не хватит соврать. Я медлю, пытаясь собрать все свои силы и выпалить одну единственную фразу, которую нужно сказать в этот момент, чтобы спасти и себя, и Егора. Всего одна какая-то короткая чёртова фраза. В мыслях вертится: «Скажи ему. Скажи, что не любишь его. Просто скажи это, иначе вы оба пожалеете». Я открываю рот и почти уже решаюсь выплюнуть фразу, которая застревает в горле, но Шторм, словно почуяв это, наклоняется и целует меня, и я сразу же забываю все слова в этом мире.

– Три часа ночи, Егор, – устало бормочет папа, скрещивая руки на груди. – Чего не спишь? – я собираю все свои силы, чтобы мой голос звучал не как у заядлого алкаша.

– С ума сошёл, – бормочу я. – Мы столько не съедим. – От тебя любой свихнётся, – парень улыбается, хватает меня за ворот кофты и притягивает к себе, неожиданно целуя. На секунду я отстраняюсь – между нами всего пара сантиметров, дыхание рваное, взгляд дрожит, скользя по лицу, щёки пылают. Меня охватывает жар, когда Егор снова целует

я подхожу к нему и присаживаюсь рядом. – У тебя милая мама, – наблюдаю за тем, как парень включает телевизор. – Ага, – Егор вытягивает руку и кладёт позади меня на спинку дивана, и я чувствую, как череда мурашек скользит по шее.

Я слышу звуки телевизора, закипающий чайник и маму, которая снова в миллионный раз за свою жизнь моет посуду. Здесь ничего не меняется: мать заядлая домохозяйка, отец единственный, кто работает в нашей семье и считает это великим героизмом, мол, вы делаете всё, что я захочу лишь из-за того, что я зарабатываю деньги. Это бред. Полнейший. Мою сестру это бесит, потому что каждый раз при ссоре отец тычет в то, что оплачивает её обучение. «Пока ты живёшь в моём доме, делаешь всё, что я тебе скажу». По моему, он слишком переоценивает свою роль в семье, особенно, когда в очередной раз говорит матери, что она тупая и ничего не умеет. Я стараюсь не лезть в это, в отличие от сестры.

Я смущённо надуваюсь, вспоминая наш поцелуй перед подъездом, его руки, касающиеся моей шеи, обжигающее безумное дыхание и крепкие объятия. Не могу перестать улыбаться: щёки горят, а приятное тепло разливается у меня в груди. Никогда в жизни подобного не испытывала!

Я снова легко целую её, а потом немного отстраняюсь. Девушка улыбается и отводит взгляд в сторону. – О, Господи, – шарахается Соня, замечая кого-то, а потом начинает смеяться. – Чё ты подкрадываешься!? Шпион.

Розина прикусывает губу, а потом разворачивается, чтобы уйти, но чёрта с два я её так просто отпущу! Хватаю её за локоть и разворачиваю, обнимая за талию. Соня шумно выдыхает, чуть ли не падая на каблуках, но я держу её крепко.

Девушка бросает мне последнюю улыбку и разворачивается, поспешно скрываясь в подъезде. Она меня продинамила! Взяла и продинамила! Она мне нравится всё больше и больше!

– Я единственный, на кого там можно полюбоваться, – бросает он. – Да, да, конечно, – отмахиваюсь. Егор фыркает, хватает снег у себя под ногами и бросает в меня – я не успеваю