Интересно взглянуть на корни нашей одержимости творчеством. На самом деле толкование слова «творчество» как «создание чего-то нового, имеющего ценность» характерно для капитализма XX века . Оно происходит из мотивационных книг, которые писал в 1940-х годах рекламист Алекс Осборн. Его книги – например «Ваша творческая сила» (Your Creative Power) или «Мозговой штурм» (Brainstorming) – были направлены на реализацию творческого потенциала отдельных людей и организаций. Но до появления этого довольно меркантильного стремления к ценной новизне творческая деятельность считалась средством выражения попыток человека разобраться в своем существовании в нашем мире.
Компании с удовольствием убедили бы публику в том, что искусственный интеллект – штука настолько замечательная, что может самостоятельно писать статьи, сочинять музыку, писать картины, как Рембрандт. Все это помогает убедить клиентов, что имеющиеся модели искусственного интеллекта способны преобразовать и их предприятия, если только они согласятся вложить в них деньги. Но если отвлечься от этой шумихи, можно увидеть, что движущей силой этой революции по-прежнему остается человеческий код.
Пока что все машинное творчество инициируется и направляется человеческим кодом. Мы не видим, чтобы сами машины стремились к самовыражению. На самом деле им, по-видимому, нечего сказать за пределами того, что поручаем им мы. Они подобны кукле чревовещателя, глашатаю, которого мы используем в своем стремлении высказаться. И это стремление к творчеству – выражение нашей веры в свободу воли. Мы можем жить, как автоматы, или внезапно решить прекратить рутинное существование и создать нечто новое
Некоторые творческие деятели, в особенности писатели, говорят, что, когда они начинают очередную работу, она как бы обретает самостоятельную жизнь. Как рассказывал Уильям Голдинг, ему казалось, что его произведения становятся независимыми от него: «Автор превращается в зрителя – возмущенного или восторженного, но зрителя».
Многие согласятся, что творчество исследовательское и творчество комбинаторное могут быть по плечу алгоритму, потому что эти виды творчества опираются на произведения, уже созданные человеком, которые такой алгоритм расширяет или комбинирует. Но алгоритмическое осуществление творчества преобразовательного традиционно считается неразрешимой задачей
Машинное обучение не требует, чтобы программист понимал, как именно Бах сочинял свои хоралы: алгоритм может взять данные и узнать об этом самостоятельно. При этом такое обучение дает и новое понимание творческого процесса у человека. Существует мнение, что такое творчество способно создавать лишь повторения одного и того же. Как может алгоритм выйти за пределы тех данных, на которых он обучается? Но даже если это так, мы находим в таком творчестве возможности открытия ранее не исследованных областей вселенной художника. Джазовый музыкант узнает в произведении алгоритма часть своего звукового мира – и все же открывает в нем новые способы комбинирования своих риффов.
Компьютеры – это новое мощное средство расширения возможностей человеческого кода. Мы открыли в игре го новые ходы, которые расширили наши стратегии игры. Джазмены услышали те элементы своего звукового мира, о присутствии которых в своем репертуаре они и не подозревали. Нам стали доступны математические теоремы, в которых не мог разобраться человеческий разум. Состязательные алгоритмы создают произведения искусства, соперничающие с творениями, которые демонстрируются на международных выставках. И тем не менее мое исследование не выявило ничего такого, что представляло бы угрозу для самого существования человеческого творчества. По меньшей мере пока что.
Несмотря на все свое разнообразие и новаторство, алгоритмическое сочинительство в том виде, в каком оно существует сейчас, не представляет опасности для писателей. Чудесный автоматический грамматизатор так и остается всего лишь плодом человеческой фантазии.
Но с такой же легкостью алгоритмы могут создавать те безапелляционные, полные сарказма спортивные репортажи, которые мы так любим читать на последних страницах бульварных газет, или политически предвзятые статьи, которые должны понравиться читателям, исходя из того, что они читали до этого.
О проекте
О подписке