Цитаты из книги «120 дней Содома, или Школа разврата»

Одним из первых в европейской культуре он осознал, что всякое общество, демократическое или тоталитарное, навязывает людям те или иные эротические стандарты, пытается вмешаться в сферу жизни, считающуюся личной, интимной, – именно так определил значение де Сада известный историк культуры профессор П. Ф. Гуревич (см. его предисловие к сборнику повестей де Сада, выпущенных издательством «Республика» в 1993 году).

всякая вещь, кажущаяся тебе ужасной, перестает быть таковой, как только ты от нее испытаешь наслаждение; ужасной она, стало быть, останется в глазах других, а кто поручится мне, что эти другие рассуждают верно? Разве многие их мнения не ложны? Да почти всегда! Почему же должно быть истинным это их мнение? По сути, – продолжал он, – нет ничего в мире, что было бы благом или злом. Все это относительно, это только наши мнения, наши привычки, наши предрассудки.

поощрили затем и упорядочили систему доносов; это варварское средство всех тиранов для усиления гнета приняли с воодушевлением.

детородный орган, как у мула, чрезвычайно волосатый, обладающий способностью извергать сперму сколько угодно на дню,

Я убедился, что порок – это единственный способ заставить человека испытать сладострастие, этот головокружительный трепет, моральный и физический, источник самых восхитительных вожделений.

Есть немало людей, которые совершают зло только в порыве страсти,

вместе с подобного рода тварями.

Распутник испытывает особенное сладострастие в том, чтобы изваляться, так сказать, в нечистотах

Мы, сластолюбцы, порабощаем женщину. Положение жены обязывает ее быть более покорной, чем любовница, а уж вам ли не знать, какую роль в наслаждении играет ничем не ограниченная власть!

Я ценю в сладострастии лишь самое грязное и отвратительное.