– Сожалею. Но я стреляю только на выстрелы. А теперь вам решать, как вам дальше жить. Поскольку получается, что агрессивное начало тут представляют военные, то я предлагаю женсовету собрать свой митинг, и я приду на него. А завтра вам доставят подарочек – генерала, который в Москве отвечает за все прелести вашего существования. Делайте с ним, что захотите. Если вы оставите его в живых, то я ему не завидую. Счастливо оставаться.

Свиридов, конечно, никуда не ушел, а внимательно слушал – что будет дальше. Но понять все, что творилось в зале, было трудно. Президиуму говорить не давали, крики вдов, чьи мужья ушли с майором Житковым, тонули в общем крике женщин …

Утром выяснилось, что остатки бензина из хранилища вытекли через отверстие от пули крупного калибра.

А потом к проходной в колючей проволоке прихромал генерал Белореченков, и его посадили под замок в ту же комнату, где уже сидел майор Сенецкий …

ЖЕНСОВЕТ

Женщины не придумали ничего разумнее, как собрать свой митинг в женском отделении бани. Там было холодновато, поэтому Свиридов присутствовал совершенно спокойно, не боясь оказаться нескромным.

Женщины долго настраивались, обсуждая всякие новости и не переходя к самому главному – что же делать. Но постепенно все успокоились, подчиняясь строгой председательнице.

– Все, бабы, хватит болтовни. Давайте по делу. Голос – ну, тот, который говорил тогда в доме офицеров – обрисовал два варианта исхода ситуации. Может быть, кто-нибудь знает третий вариант? Сколько я ни думала, ничего не придумала … Есть другие мнения?

Женщины молчали.

– Нет других мнений. Кстати, голос обещал нас посетить … Голос, ты тут?

– Да, я тут, – ответил Свиридов – И я вас слушаю.

– Можно попросить вас более детально рассмотреть второй вариант? Поподробнее и понятнее, что ли …

– Давайте разберем этот вариант. Суд определит меру ответственности военнослужащих, особенно тех, кто принимал участие в набегах на мирных жителей. Возможно, вы не знаете, но там были жертвы среди мирных жителей.

– Это что касается военнослужащих. Многие из них – женщины – ни в каких набегах не участвовали, и поэтому мера их ответственности – минимальна. Вольнонаемные и штатские жители, а это в подавляющем большинстве женщины, никакой ответственности за содеянное не несут. Именно эта часть бывшего гарнизона будет эвакуирована в центральные районы Россию. С детишками, с пожилыми родственниками

– А вдовы? – спросила председательствующая, и ответом на ее вопрос были громкие рыдания среди женщин. – Ведь войны не было, а нас всех …

– Я вам расскажу, как это было. Во время первого нападения майор Житков собственноручно ударил заведующую сельпо и сломал ей челюсть. А потом убил сторожа – даже стрелять не стал, а убил старика ножом. А этот старик – ветеран войны …

В помещении стало тихо и стало слышно, что в соседнем помещении капала вода.

– Телефонные линии были разрушены, поэтому известие о нападении в селах, где еще этого не было, узнали после нападения. А всего за тот первый рейд бандгруппы пострадали семь человек, трое из которых были убиты.

– Последний раз, вчера, бандгруппе майора Житкова предложили либо сдаться, либо вернуться в часть. На это предложение они ответили огнем из всего наличного оружия, недооценив силы противника. Поэтому никто из бандгруппы в живых не остался.

– Но как же можно было их убивать, когда все нас бросили и нам есть нечего!?

– Мне не хочется философствовать. Один из главных виновников сложившегося положения находится у вас, и вы вольны поступить с ним так, как считаете нужным. Кстати, кто-нибудь пытался установить контакт с военным округом? То-то.

– А если мы его … четвертуем?

– Я постараюсь, чтобы за такой поступок никто не был бы наказан. Мы уже спасали один гарнизон, похожий на ваш. Основные виновные находятся сейчас в камерах предварительного заключения, их будут судить. Но там до бандитизма дело не дошло.

– Но все-таки что будет со вдовами? Они не виноваты …

– Вы правильно сказали – они не виноваты. Почти все из них не виноваты, и поэтому никакой ответственности на них не ляжет. В том числе даже на двух гражданских жен майора Житкова …

Женщины затихли и перестали дышать.

– Не удивляйтесь, я многое знаю. От вас, дорогие женщины, сейчас зависит многое.

– Нам детей кормить нечем!

– Около КПП стоит фура. Водителя нет. Ключ в замке зажигания. В фуре продукты. Детей надо покормить.

Несколько женщин метнулись к выходу.

– Ну, а у вас важная задача – уговорить мужчин сдаться. Решите – дайте знать. У находящегося у вас под замком майора Сенецкого есть рация, ее слушают постоянно. Вопросы?

– Если мы уговорим мужиков сдаться, то как скоро нас увезут отсюда?

– В течение недели. Самолет у вас тут не сядет, придется вывозить на автомашинах.

– А возможен вариант, что нам не удастся уговорить мужиков, и нас вывезут отсюда отдельно?

– Возможен, но это вариант весьма затруднительный. Как вы представляете себе эвакуацию женщин и детей, когда некоторые из этих выродков считают вас заложниками ситуации? Да и потом, что делать с оставшимися?

Среди женщин были двое с младенцами на руках. Свиридов приблизился к ним, осмотрел, насколько мог, детей. И вернулся на старое место – иначе голос выдал бы его местонахождение.

– Грудные дети здоровы? Я могу организовать их эвакуацию немедленно.

– Пока здоровы … У Лизы и Маши молоко пока есть, они кормят их.

– Мы … потом, со всеми вместе. Мы мужей не бросим.

– Действуйте, дорогие женщины. Фура уже около нас, за баней. Идите, и распределите продукты. А со мной может связаться Мария Федоровна, – Свиридов обратился к председательнице, – Подумайте и мысленно позовите «Голос, где ты?»

– И этого будет достаточно?!

– Да, Мария Федоровна. До свидания.

ВОЕННЫЙ СОВЕТ

На другой день Свиридов шел по заснеженным и тщательно расчищенным улицам города. Его обогнала девушка и оглянулась.

– Ядвига? Неужели это ты?

– Я, Анатолий Иванович. Здравствуйте!

– Здравствуй, Ядвишка! Какая ты стала большая!

– Так вас долго не было!

– Как поживаешь, как твоя мама? Замуж не вышла?

Свиридов и его сопровождающие немного проводили девушку.

Напоследок Ядвига смущенно пригласила Свиридова в гости.

– Ждем тебя, Анатолий Иванович, – встретил его Белоглазов. – Решили устроить военный совет. Тем более, что из Минобороны пришел ответ на наш доклад.

– Ну, и что же решили великие мужи?

– Они решили, что мы сами разберемся. Все оставили на наше усмотрение. Я решил собрать военный совет, ждем только тебя.

– Что ж, Дементий Кузьмич. Давай поговорим на совете.

На совете высказывались нерешительно, хотя в предложении решительных мер тоже недостатка не было. Но на все предложения военных действий большинство возражало – там, в городке, было много мирных жителей.

В разгар выступлений к Белоглазову тихо подошел дежурный и подал генералу папку.

Генерал Белоглазов открыл папку и стал читать, и все смолкли.

– Майор Сенецкий вышел на связь и докладывает, что в гарнизоне сильное брожение. Для того, чтобы сдвинуть всех к решению о сдаче оружия нужен толчок. Какой – майор не сообщает.

– И второе. Шифрограмма из Москвы. Ответственным за принятие решения о судьбе гарнизона назначен генерал-майор Свиридов Анатолий Иванович. Всем ясно?

Среди присутствующих прошел вздох явного облегчения.

– Настроение присутствующих понятно. Ответственность за принятие решения переложено на дядю из Москвы. Нет, я не обижаюсь на вас за такую реакцию – кому же охота воевать со своими?

– Возможно, ты и прав, Анатолий Иванович. Но обсуждение ты слышал, что думаешь предпринять?

– Первое. Есть ли в гарнизоне помещение для временного содержания под охраной разоруженных ракетчиков?

– Есть. Есть старые казармы, их не трудно обнести проволокой и охранять.

– Проволоки не нужно. Нужна охрана, и та довольно условная. Вышки там есть?

– Есть, но уж очень старые.

– Дементий Кузьмич, дай команду все проверить и подготовить к приему людей. И кормить их.

– Будет сделано, товарищ генерал.

– Второе. Машины с продовольствием туда, к ракетчикам – вывезти всех оставшихся в раз не удастся, гражданским придется пожить день – другой на старом месте. Медперсонал туда. Подготовить и не отправлять до моей команды.

– Есть!

– И где селить тех, кого не будем охранять – в основном женщин и детей? Вот за эти пару дней помещения нужно подготовить и постепенно перевозить людей. Питание, медицина.

– И надолго это? Охрана и эвакуированные без дела?

– Думаю, примерно на неделю. Потом самолетами в центральную часть страны.

– Все будет сделано, товарищ генерал. Еще?

– Две БМП с боезапасом. Экипаж – мои офицеры.

– Ты нашим не доверяешь?

– У моих случайных выстрелов не бывает, уж не обижайтесь. Готовьте, я поеду сам …

КОМАНДОВАТЬ БУДУ Я

Две боевые машины в зимней раскраске попыхивая дымком выхлопа двинулись через поле к гарнизону ракетчиков. Оставив одну из машин в отдалении Свиридов повел свою машину прямо к казармам. И остановил метрах в пятидесяти – прямо были казармы, а правее, чуть подальше, жилые дома.

И от жилых домов уже спешили женщины. А из казармы вышли вооруженные военные во главе с полковником Степаненко.

Свиридов открыл люк и вылез на броню. На его камуфляжной форме были хорошо видны генеральские погоны.

– Не слышу доклада!

– Товарищ генерал-майор! Расформированная база … гарнизон воинская часть … полковник Степаненко …

– Отставить! Становись! Равняйсь! Смирно! Равнение на середину!

– Полковник Степаненко … Военнослужащие бывшего гарнизона построены.

– Генерал Свиридов. Вольно!

Присутствующие узнали голос, который невидимкой разговаривал с ними – а теперь живой генерал с автоматом на плече стоял на броне боевой машины.

– Вам для выбора было предложено два варианта развития событий. Предпочтительнее вариант со сдачей оружия и эвакуацией мирного населения. Я слушаю ваше решение.

– А если мы выберем первый вариант? – раздался голос из рядов офицеров.

– Мне будет очень жаль.

– И все?

– Митинг окончен. Ваше решение?

В рядах офицеров произошло какое-то движение, какая-то свалка, кого-то скручивали.

– Мария Федоровна, что решили женщины? – прерывая паузу спросил Свиридов.

– Мы за второй вариант, – из толпы женщин ответила Мария Федоровна. – И многих мужиков уговорили. И чего Степаненко тянет резину?

– Полковник Степаненко! Пока вы еще полковник, прошу озвучить решение гарнизона.

– Мы решили, товарищ генерал, сдать оружие …

Было видно, что полковнику каждое слово дается с трудом, а в рядах офицеров снова произошло короткое движение.

– Считаю ваше решение правильным. Да не высовывайся ты! – это уже Чумачеву, который с видеокамерой уж очень высунулся из люка.

– Прикажите своим людям сдать оружие. Сдать полностью. У кого после сдачи обнаружат пистолет или другое оружие – тот будет расстрелян на месте. Всем понятно? Оружие на снег!

Строй сразу сломался. На снегу стала образовываться куча автоматов, пистолетов, поясов, разгрузочных жилетов и запасных рожков.

– Всех прошу пройти в казарму. Скоро вам подвезут горячее питание, а затем отвезут в город. Кругом!

Кучка офицеров, сразу потерявших выправку, потянулась в казарму.

А Свиридов повернулся к женщинам.

– Дорогие женщины! Я благодарю вас за вашу стойкость и благоразумие! Машины с продовольствием уже вышли. Вам придется потерпеть еще пару дней, пока вам подготовят помещения. Затем на автомашинах в город, самолетом – на большую землю.

– Куда нас?

– Нам бы врача …

– Я что будет с нашими мужьями?

– Врач приедет с машинами. Я знаю, что одна из вас пыталась сегодня повеситься, но вы успели вынуть ее из петли. Ей окажут помощь. А с теми военнослужащими, которые причастны к бандитским нападениям на мирных жителей, будем разбираться. И будем их судить. Расходитесь по домам.

И обе БМП выплюнули по струе дыма, развернулись и поехали обратно.

А куча оружия так и осталась на снегу.

Только через час пришли крытые тентами УРАЛ’ы, к которым были прицеплены полевые кухни. Кухни подкатили к казарме и к жилому дому, а в один из УРАЛ’ов стали грузить брошенное оружие.

А затем в машины погрузили военных и увезли, а навстречу колонне ехали грузовые машины и машина скорой помощи …

КАЖДОМУ СВОЕ

А на военный аэродром уже садились транспортные самолеты и в штабе у Белоглазова стало тесно. Чинов из военной прокуратуры теснили интенданты из Центрального округа, и всем требовался генерал-майор Свиридов.

Некоторые из прибывших были лично знакомы с генералом, а другие понаслышке – сведения о судьбе некоторых из руководящих сотрудников Министерства распространились быстро. Из кадров привезли кучу папок с личными делами офицеров базы, и теперь с ними работали работники прокуратуры.

Но Свиридов большее внимание уделял интендантам и занимался вопросами расселения персонала базы. Первым делом он поручил составить списки трудоспособного населения и женщин, имеющих детей. А потом поехал осматривать помещения, предназначенные для эвакуированных жителей бывшей базы.

Командуя вновь прибывшими и местными офицерами Свиридов старался как можно меньше ущемлять авторитет генерала Белоглазова.

А вечером, нахваливая стряпню Евгении Павловны, он рассказывал ей о событиях дня. Чаще всего рядом за столом сидел Дементий Кузьмич, и удивлялся тому, насколько действительный ход событий отличался от видимых распоряжений, и какие пружины были скрыты от внешних наблюдателей.

– Слушай, Анатолий Иванович, а ты часом, не в академии иностранных дел обучался? А вот если интриги строить, то как у тебя получится?

– Дема, не приставай к человеку! – обычно останавливала его жена.

А Свиридов частенько развертывал перед Белоглазовым истинную подоплеку событий или многоходовку принимаемых им решений.

– Сейчас две самых главных задачи, – говорил он. – Первая – устроить жизнь женщин и детей. И вторая – каждому отвесить ровно столько, сколько он заслужил. Не больше, но и не меньше …

С ЕВГЕНИЕЙ ПАВЛОВНОЙ

– Ешь, Толя, ешь. Замучили тебя? Что там происходит? А то Дема ничего не рассказывает.

– Это вы лукавите, Евгения Павловна! Дементий Кузьмич вам много рассказывает!

– Так ты тоже расскажи – мне же интересно. Ты же там – самый главный.

– Всех из городка около взорванных шахт вывезли. Военнослужащие сейчас под следствием – разбираются, кто занимался бандитизмом. Думаю, все спишут на группу майора Житкова, которая уничтожена полностью. А все остальные, кроме полковника Степаненко, окажутся белыми и пушистыми. Его в лучшем случае разжалуют. Вольнонаемный персонал, женщины и дети уже частично вывезены в центральную часть России, там им предоставят жилье, работу.

– Толя, а сколько таких шахт и таких городков остались без всякого присмотра! С ними-то что делать?

– То же самое, Женечка. То же самое. Виноватых в Министерстве – под суд, да с конфискацией. Уж этого я добьюсь, чтобы жулики как следует ответили. Да пример Белореченкова свою роль сыграет – мало кто еще захочет такой смерти.

– Говорят, он повесился. Это правда?

– Это правда для следствия. Нечего на женщин еще и это вешать. А желающие повторить его «подвиг» вряд ли найдутся – я имею право вызывать любого чиновника из Министерства на точку.

– Люди страдают …

– Да, Женечка, и это самое страшное. Ты бы видела, как «оттаивают» те, которых я вывез к себе. Как они рвутся работать! Как работают! Бригада офицеров монтирует в колхозе корпуса под новые птичники, под новые коровники, под машинный двор – так их от работы не оторвешь! Председатель готов каждого целовать и наливать!

– Но ты не сможешь всех к себе забрать …

– Да, Женечка, не смогу. Да и не нужно этого. Думаешь, мало толковых офицеров, которым нужно только возможность дать? Что ты! А как они развертываются! Вот этих я буду поддерживать.

– Правда говорят … Не сердись, мне Дема сказал … Что у тебя от самого президента бумага есть? И право расстреливать на месте, как в войну?

– Правда, Женечка, правда. Только – молчок.

– Бедный ты, бедный! За что тебе такое?

– Женечка, все так вкусно! Какая ты мастерица! Моей жене хоть бы капельку твоего кулинарного таланта …

– Что, Антонина Ивановна готовить не умеет? Да неужто? Ты все равно люби ее, она у тебя такая … такая … Ну, сам понимаешь, какая!

Свиридов улетел только тогда, когда все эвакуированные с детьми и пожилыми членами семей были устроены на постоянное место, а часть улетела в центральную часть страны.

Арестованные интересовали его в гораздо меньшей степени …

ПОСЛЕ СОВЕТА

Свиридов появился дома поздно, но его ждали и не садились за стол.

– Толя, милый, – обняла его Тоня, – мы заждались тебя! Давай за стол, а то мы все голодные!

– Ну, разве можно так! А если бы я еще позже приехал?

– Ничего, папа Толя, это полезно для фигуры!

– Ах, ты моя Улечка! Все, все, иду …

Когда основной голод был утолен, Тоня не выдержала.

– Расскажи, что же там было! Ты же на заседании Совета безопасности был?

Уля взглянула на Гришу и начала вставать, но Свиридов остановил ее.

– Улечка, посиди с нами. Ты у нас девочка умненькая, знаешь, о чем можно рассказывать, а о чем – не стоит …

– Было специальное заседание Совета безопасности, посвященное судьбе заброшенных гарнизонов, в основном, ракетчиков. То есть тому, чем я последнее время много занимался.

– Рассказать можешь?

– Не все, конечно. Я сделал доклад о тех гарнизонах, где побывал лично, о тех гарнизонах, которые мы вывезли, о тех безответственных ответственных генералах, которым придется отвечать за свое бездействие … Там, на заседании, были приглашенные из военной прокуратуры, так они проявляли большой интерес к моему докладу. И президент проявил большой интерес к тому, как мы решали трудоустройство эвакуированных. Я рассказал о заводах по несъемной опалубке, о пивзаводах, о монтажных бригадах. Вопросов было много, но по счастью мне удалось ответить всем.

– Представляю, какие тебе задавали вопросы! И какие были ответы – с фамилиями, с датами, с цифрами!

– Вот, вот! Тут прокуратура весьма оживилась. А когда я стал перечислять украденные суммы, да конкретные номера счетов – что тут было!

– А реальное что-нибудь будет по твоему докладу? – спросил Гриша.

– Пока поручение правительству и министерству обороны, а там посмотрим. Но теперь шансы на отмазывание виноватых стремительно уменьшаются …

КНИГИ ИЗ ВЕНЫ

За присланными книгами Грише пришлось заезжать в австрийское посольство.

Там ему вручили увесистый пакет, на который с большим подозрением посмотрел дежурящий у посольства милиционер. И даже записал номер машины, на которой приезжал Гриша.

Но когда «пробили» этот номер по базе данных, то оказалось, что номер этот у того, у кого надо, и запись об этом случае у ворот посольства убрали.

В пакете были книги и послание на английском языке.

– Ну, что там тебе пишут? – пристала Уля.

– Сейчас увидишь! – ответил Гриша, укладывая листок на стекло сканера и включая перевод.

«Досточтимый сэр Гриша Свиридов!» выдал переводчик и Уля зашлась от смеха.

Но в листке содержалась и полезная информация.

Григорию Анатолию Свиридову предлагали любую из присланных книг оформить рисунками на тех же условиях, что и прошлый раз. И просили сообщить о своем решении.

Книги были на английском языке и не особенно интересны, но среди них были два боевика, которые вызвали интерес у Тони.

– Гриша, это дамские книги. Читай их с учетом женской аудитории!

Гриша попробовал, но получалось это плохо, и он попробовал читать одну из этих книг Уле – сразу в русском переводе. И Уле это так понравилось, что она просила Гришу читать каждый вечер, а Гриша сообразил и включил диктофон. Книги хватило почти на неделю, а реакция жены помогла Грише представить визуальный ряд – с учетом британской архитектуры и бытового национального колорита.

Поэтому наброски рисунков к этой книге появились сперва к англоязычному варианту текста …

ГРИШИН ПЕРЕВОД

Под названием «дамский детектив» эта книга была отложена как одна из возможных для последующих переговоров с венским издательством.

А по поводу перевода возникли дебаты. Запись перевода послушали многие – и Скворцовы, и Ника с Владиком, и Баранов с Карцевой, и Долгополова с Потаповичем …

Мнения разделились – одни считали перевод Гриши излишне вольным, а местами вообще не соответствующим оригиналу.

Но постепенно большинство склонилось к тому, что русский перевод, выполненный Гришей, стоило бы даже еще больше «отодвинуть» от оригинала, по крайней мере в бытовых мелочах.