Дорогой Кави.
Когда я была маленькой, Мунсайд был таким же? Ничтожный, жуткий, алчный и жестокий? Особенно мне хочется сбежать из школы. Не знаю куда. Я не скучаю ни по Канаде, ни по скитаниям, ни по интернату. Кажется, будто всего этого и не было. Словно это странный сон, один из тех, что я рассказывала тебе утром за завтраком.
Я чувствую, как Мунсайд заражает меня, как я становлюсь его неотъемлемой частью.
Вспоминаю наши пикники в заповеднике. Там Мунсайд действительно похож на сказку. Помнишь стадо кентавров, на которое мы случайно наткнулись, как ты держал меня за руку и не позволял к ним подходить? Один из них тогда склонился в поклоне, заметив меня. Ты удивился, рассмеялся и сказал, что из меня выйдет лучшая королева Мунсайда.
Сильно в этом сомневаюсь.
Твоя Ивейн
Лес – место обособленное, независимое от города. Пусть Мунсайд и не ставит границы между человеком и нечистью: почти каждое заведение готово встретить и того, и другого. Но лес останется неприступным для людей. Во-первых, его устрашающий, мрачный вид отпугивает даже лесорубов. Во-вторых, его неприступность и защищенность поддерживаются вервольфами, магами и, главное, эльфами. Это их земля, их королевство, попасть внутрь возможно, а вот выбраться – уже навряд ли.
Вот только Уоррен этого не знал.
Зато он прекрасно знал множество легенд, берущих свои истоки из Средневековья. Огромное количество тварей, которые лакомятся людьми или заманивают их в самую глубь своего зеленого государства. Страшилки, детские байки, созданные с целью уберечь чадо от опасностей, но Уоррен нутром чуял, что секрет Мунсайда именно в заповеднике.
Туда можно было попасть только с пропуском, а если попытаться подойти к лесу не со стороны шлагбаума, тебя таинственным образом находил лесничий и грубо и настойчиво выпроваживал, еще и штраф выписывал. Пару раз Уоррен уже сталкивался с ним, и никакие уговоры и взятки не могли помочь. В итоге он получал лишь наказание от отца за свое любопытство.
Уоррен читал ту детскую песенку снова и снова. Пусть текст был размыт, да и доверять местному городскому сумасшедшему глупо, но он торжествовал. У него было, как ему казалось, что-то судьбоносное.
Что за ступени? Кто такой сторожевой пес? Мышь-врачеватель? Все было неясно. Но в песне говорилось про лес и некоего остроухого лесника, с этим еще возможно разобраться. У него были уже две ниточки, чтобы продолжить свое исследование. Первая – Лавстейн, вторая – заповедник. А это уже кое-что.
Вернувшись в школу в понедельник, Селена заметила его усталый и потрепанный вид. Он отмахнулся, сказав, что всю ночь играл в видеоигру, на что девушка недоверчиво прищурилась.
Неожиданностью утра понедельника стали Ивейн и Томас, шептавшиеся на пороге с очень важным видом. Стоило Уоррену приблизиться, как они уставились на него, а затем разошлись, как будто ничего и не было. Томас вел себя странно, стал подозрительно настойчиво зазывать то в кино, то в кафе.
Варрон Вестфилд всегда относился к Уоррену натянуто-дружелюбно. Пусть Варрон не отличался мускулатурой и даже был худее Уоррена, остальные его побаивались. Из-за семьи, приписывающей себе образ аристократов, и из-за его безбашенности. Уоррен знал, что причина их недодружбы – это Селена, и Варрон принимал его в свой элитный круг только из-за девушки. Снова проскользнул слух о вечеринке в коттедже Вестфилдов, который подхватила Селена и всю половину дня только об этом и говорила.
Во время обеда к нему подошла Лавстейн и, заметно превозмогая саму себя, попросила помочь ей с физикой. Будто его все старались чем-то занять и не дать ни минуты свободного времени, а ведь у него были планы, грандиозные планы.
– Какая-то команда «Спасите Уоррена», – фыркнул Каспий, примостившись у моего шкафчика.
Я разочарованно заглянула внутрь. Позавчера кто-то из магичек Вестфилда запихнул туда с десяток лягушек, на радость всей академии. Не поленились же! Что сегодня? Отлично, все в пене для бритья.
Каспий присвистнул, оглядев, что они устроили на этот раз.
– Будь у меня магия, я придумал бы что-нибудь пооригинальнее, – прокомментировал он, пока я безрезультатно пыталась спасти домашку по испанскому. Тетрадь вся размокла, чернила потекли. – Спрятал бы туда призрака какого-нибудь, наколдовал запах потных носков.
– Как мне повезло, что ты всего лишь демон, – саркастично отозвалась я, неся все к урне.
Голова болела знатно, а все потому, что выспаться не удалось. Полночи делала домашнее задание, вернее, пыталась сделать, потом маялась от бессонницы до самого утра, переживая за туманное видение Томаса. Он так и не сказал толком, что именно увидел, только несколько раз повторил, что, если в течение недели мы потеряем Уоррена из вида, последствия будут страшные, смертельные.
Беспокоил еще Комитет. Их очень разозлил тот факт, что я во время встречи стала разговаривать по телефону и ушла до окончания собрания. Не знаю, может, под конец происходит что-то действительно важное: фуршет, к примеру.
Я выкинула половину тетрадей в мусорное ведро. Телефон пиликнул. Я уставилась в свой доисторический мобильник, который с трудом ловил интернет. Каспий – в свой смартфон, тоже не первой свежести.
– Вас пригласили в чат. – Он усмехнулся.
– Как и меня. – Я проверила участников. – Томас Хиллс, Селена Хиллс, Вестфилд?
Каспий закатил глаза до невозможности и наигранно-возмущенно вздохнул.
– Я тут каким боком? Уоррен – просто человек.
– Давай не будем про эти клише. – Мы с Каспием двинулись в сторону кабинета испанского, где у нас был совместный урок. Вел его, кстати говоря, пожилой, давно уже мертвый иммигрант. Вот где можно было отоспаться вдоволь. – Житель Мунсайда. Человек – не человек, неважно.
– Утопично, – заметил Каспий. – Может, ты еще скажешь, что у мужчин и женщин равные права?
Я надеялась, что это была шутка.
– Может, Вестфилд хоть на эту неделю отстанет от меня…
Варрон, легок на помине, прошагал рядом и посмотрел на меня своим ядовитым взглядом. Кажется, мои надежды были напрасны.
– Ты собираешься меня защищать? – в шутку спросила я Каспия. – Или только со шкафчиками бороться горазд?
Каспий явно меня не слушал, уставившись на кого-то у противоположной стены. Я посмотрела туда же. Девушка (я сидела позади нее на спецкурсе по основам демонкратии) как-то недобро взглянула на Каспия, приподняв одну бровь. Кудрявая красотка с темной идеальной кожей, обожающая строгие пиджаки ярких цветов и громоздкие кожаные сумки. Еще в классе я уловила от нее настойчивый запах сырости, рома и крови. Очевидно: магия вуду.
Они все продолжали переглядываться. Становилось неловко. Девушка кивнула в сторону коридора и ушла.
– Если кто и может помочь разобраться с Вестфилдом, то это Хейзер Ле Бо, – вполне серьезно произнес Каспий и последовал за ней.
Надо же, среди членов команды корабля, который в 1609-м приплыл в Мунсайд, был Ле Бо. Как его звали на самом деле, никто не знал. Гаитянский раб успел увидеть Мунсайд, прожить в нем неделю и умереть.
А еще он успел поставить первую могилу по гаитянским традициям Барону Субботе. Так что покровитель мертвых был вторым после Кави, кого породил Мун-сайд.
Вроде как потомки Ле Бо прибыли из Гаити в Мун-сайд еще в конце семнадцатого столетия, и, по их утверждению, сам Барон Суббота показал им путь. Не знаю, правда это или нет, но Ле Бо – одна из древнейших и сильнейших фамилий в городе.
Телефон снова пиликнул: «Каспий Брутто изменил название чата на “Спасите Уоррена”». Очень смешно. Неизвестно, по каким делам он зависал с кем-то из вуду, но ждать его здесь было глупо. Пришлось идти на испанский одной.
– Ивейн!
Только не Сара.
– Привет! – Девушка возникла прямо перед моим носом, но без своей дурацкой улыбки во весь рот. Напротив, она выглядела очень нервозно. – Ивейн, ты тут новенькая и…
– Я уже выучила дорогу к кабинетам.
– Нет-нет, – замотала она головой, – я хотела тебя предупредить: лучше не связывайся с Брутто.
– Э-э-э, ладно, – пожала плечами я и двинулась дальше.
Когда ты единственный в школе инкуб, понятное дело, что слава идет впереди тебя. Я краем уха слышала сплетни в женском туалете, что красавчик Каспий связался с какой-то гномихой, которая никогда не снимает капюшон. Ложных иллюзий по отношению к себе я не испытываю, знаю, что особой привлекательностью не славлюсь, поэтому могу только догадываться, как неуместно мы смотримся с Каспием вместе.
Мы постоянно зависаем вдвоем. Не знаю уж, как и почему это вышло, но с Каспием мне было легко. Он смешной, не истеричный, не говорит постоянно, что я должна делать. Из минусов – его поклонницы, которые явно меня недолюбливают. Ладно, в конце концов, я пришла сюда не подружек искать.
Телефон пиликнул. Новое сообщение от Томаса:
«Ивейн, можешь завтра провести время с Уорреном?»
Я стала печатать ответ, заходя в класс:
«Мне ему вечеринку с ночевкой устроить или запереть у себя в чулане?»
– Привет, Ивейн! – жизнерадостно воскликнул Уоррен, когда я плюхнулась за парту. Томас бросил на меня недовольный взгляд.
Снова сообщение: «Это вопрос жизни и смерти».
Как же меня это бесило.
«Привет, Уоррен. Тебе не сложно завтра помочь мне с физикой?»
Я видела, как Уоррен вздрогнул, когда ему пришло сообщение. Он что-то шепнул Томасу, повернулся с наиглупейшей улыбкой и показал большой палец. Что за идиот.
«Конечно, Ивейн!» – последовал мне ответ вместе с тонной разнообразных эмодзи.
Каспий зашел на вторую половину урока, будто так и положено. Учитель даже не отреагировал, как и пристало зомби. Я как раз читала про них главу для спецкурса на завтра.
«Наперекор расхожим стереотипам зомби умеют мыслить, но лишены развития. Они ведут себя соответственно своей обыденной манере, все их действия автономны. В большинстве случаев зомби продолжают работать там, где работали при жизни, не замечая изменений во времени или в окружении. Осознанность среди зомби – редкая аномалия, обусловленная выбором самого Барона Субботы».
Сообщение от Каспия меня отвлекло:
«Прогуляемся?»
После уроков мы медленно двинулись в сторону набережной, не желая идти домой. Каспий ничего не рассказывал о своей сестре, но я почему-то была уверена, что он тоже предпочитает скитаться до самого вечера. Интересно, ждал ли его там кто-то? Меня вот Вольфганг совсем не ждал.
Мы уже подходили к старому парку аттракционов, как дорогу нам резво преградил здоровый красный джип. Тонированное стекло опустилось, и я увидела Дин в солнцезащитных очках. Она мне фальшиво улыбнулась.
– Привет, босс, есть разговор.
Мы с Каспием разочарованно выдохнули. Снова магические дела. Ну хотя бы один день можно от них отдохнуть?
– О! Инкуб? Интересно. Подождите секунду, я припаркую машину.
Нам стало понятно, что Дин хотела пойти с нами. Я была совсем не против, тем более что на собрании Комитета она показалась мне пусть и агрессивной, но зато живой. Каспий успел только бросить вопросительный взгляд, как Дин вернулась.
– Я обязана тебе, Лавстейн. Не знаю, что тут сыграло роль: то ли старые традиции, то ли твой дар убеждения. – Она встала перед нами, спрятав руки в карманы брюк. – Оборотни тебе обязаны.
Я даже чувствовала, как Каспий едва сдерживается от саркастичного комментария.
– Все зависит от того, как вы себя поведете. Сильно не обольщайтесь.
– Да, после первой луны будет ясно, но все равно я тебе должна. – Дин внимательно посмотрела мне в глаза. Казалось, она намекает на что-то. Похоже, Каспий понял. – А пока небольшой подарок. – Дин вытащила из кармана небольшой мешочек, в котором обычно дарят украшения.
Каспий сначала удивился, потом прыснул от смеха.
– С тебя я не буду брать деньги: босс как-никак. – Она кинула мне мешочек, отсалютовала и села в машину. Я озадаченно глядела вслед.
– Дай-ка сюда. – Каспий быстро выдернул подарок у меня из рук, как только машина исчезла, приоткрыл и рассмеялся. – Ну ничего себе!
– Что это? – Я заглянула внутрь. Там были то ли угольки, то ли деревяшки.
– Это кора.
– Очень щедро со стороны Дин.
– Не просто кора, а кора из заповедников. Волшебные, священные деревья, Ив. Перечитай «Демонкратию», там сказано, что бывает с теми, кто трогает священные деревья эльфов.
Я знала кое-что о священных деревьях эльфов. Ну, больше из человеческих легенд: мировое дерево Игдрассиль – это частый символ какой-то магической мудрости, особенно в кельтских верованиях, откуда эльфы и взялись, но я не думала, что оно может быть чем-то важным в Мунсайде.
– Зачем мне кора священного дерева?
– Затем, – Каспий загадочно улыбнулся, вложив мешочек мне в руку, – что у волшебной коры есть волшебный эффект. Мне как-то досталось немного корней Игдрассиля на работе Кристы. Потом неделю пытался вспомнить, что было. А вдруг Дин сможет достать и корни…
Каспий казался довольным. Я же была в замешательстве. Зачем мне дарить такое?
– Теперь понятно, почему эльфы ненавидят оборотней, – сквозь смех произнес Каспий.
– Почему?
– Потому что они их обкрадывают, Ив. Собирают кору в лесу и продают. Понимаешь, звериный нюх и все такое.
Я совсем запуталась. Оборотни воровали у эльфов, чтобы незаконно торговать? Зачем?
– Ладно. – Каспий, кажется, понял, что разъяснять мне что-либо бесполезно. – Пора нам отправиться на другую сторону Луны.
– Каламбур я оценила, вот только не говори, что сейчас хочешь это использовать.
– Нет-нет, такое надо приберечь. Тем более что ты не представляешь, какой от них эффект. – Каспий запихнул мешочек в мой рюкзак, ни капли не стесняясь. – Я говорю о том, что ты должна увидеть темную сторону Мунсайда.
– Ну, я как бы ее видела. Каспий покачал головой.
– Думаю, нам понадобится магическая помощь. Лучше, чтобы тебя никто не видел.
– Не видел где?
Каспий ничего не ответил. Дальше последовали какие-то странные звонки и разговоры. Мы сели у Зу, хотя теперь это место наводило на меня тоску, не только атмосферой надвигавшегося банкротства, но и, конечно, встречей с Кави. Его взгляд отпечатался у меня в мозгу и всплывал в любое подходящее и неподходящее время. Все это время Каспий с кем-то договаривался по телефону и агрессивно строчил эсэмэски, а я продолжала озираться на дверь, ожидая увидеть его.
– Кажется, я договорился, – сказал Каспий, когда его нетронутый кофе (отвратительно горький на вкус) окончательно остыл.
– Договорился о чем? – Это начинало меня подбешивать, а еще – периодические сообщения от Томаса с вопросами, где Уоррен и когда я могу за ним проследить.
– О заклинании. Морок – одно из самых заурядных заклинаний, не думаю, что Хейзер и с ним накосячит.
Морок – что-то вроде невидимки. Точнее, он отводит внимание, и выделить тебя среди других людей или нелюдей практически невозможно.
– Зачем нам морок?
– Мы идем в «Гекату».
– Что это?
– Это самое худшее, что есть в Мунсайде, – с дьявольской улыбкой произнес Каспий, едва сдерживаясь, чтобы зловеще не засмеяться.
– Звучит, э-э-э, интересно!
– Нам нужно тебя приодеть и что-то сделать с твоим запахом, а то он тебя сразу выдаст. Там оборотни на входе. – Он схватил рюкзак и двинулся к выходу.
– Почему я не могу туда прийти без морока?
– Во-первых, фейсконтроль. Во-вторых, ради твоей безопасности. Думаю, наряд можно позаимствовать у моей сестры, у нее как раз сегодня приват по расписанию. Хейзер подъедет к нам.
Я же мечтала сегодня просто отдохнуть, а не шляться где-то всю ночь. Но уже уяснила, что спорить с Каспием бесполезно.
Каспий жил в самом центре, но в Мунсайде это не считалось чем-то особенным, напротив, ютиться в квартирке считалось позорным. Да и нелюди недолюбливали центр города. Это было место людей с их магазинчиками, кафешками и неуютными бетонными блоками – никакой демонической эстетики. Семья Брутто жила скромно, даже заурядно и как-то дешево. Кажется, у них были не лучшие времена.
– Может, ты не в курсе политической ситуации, но суккубы не могут похвастаться устроенной судьбой, – прокомментировал Каспий, закрывая дверь и швыряя рюкзак на диван. – Хоть мы и демоны, живется нам хуже оборотней. Никто не хочет знаться с суккубами, к нам относятся с подозрением и недоверием.
Я, конечно, подозревала это, но особо над этим не задумывалась.
– Нам сложно найти работу, если там заведует кто-то из нелюдей, будь то вампир или эльф. Единственный выход – либо пользоваться тем, что тебе дала природа, либо работать на людей. И неизвестно, что из этого хуже.
– Что ты подразумеваешь под «пользоваться тем, что дала природа»?
Каспий посмотрел на меня тягостно и одновременно разочарованно. Чувствовалось, что отвечать он не хотел.
– Проституция, Ив, – сказал он так, что мне вмиг стало не по себе. Каспий спрятался у себя в комнате, переодеваясь. – Можешь налить себе чай. Если есть что-то в холодильнике – бери.
– Суккубы же вроде не едят?
Точнее, они едят, но не пищу, а энергию, без которой быстро увядают и становятся старыми и непривлекательными.
– Я ем иногда.
По холодильнику это было заметно. Соусы, два яйца и что-то непонятное в контейнере: то ли рис, то ли какая-то крупа. Пришлось удовольствоваться чаем.
Каспий вышел из комнаты с мокрыми волосами и в новом наряде, именно в наряде. С его-то внешностью ему не надо прихорашиваться, но в этот раз он приоделся. Неужели «Геката» – такое элитное место?
– Прости, Ив, но сегодня мне придется… «поужинать» в «Гекате».
– Намек понят. – Я прокашлялась, чувствуя, что щеки горят.
– Такова физиология…
– Я поняла! Мне-то зачем туда идти?
– Считай, что это продолжение нашей экскурсии.
– Потрясающе, – только и фыркнула я.
Прозвучал звонок в дверь, Каспий открыл ее и впустил кого-то внутрь.
– Познакомься, Ив. Это Хейзер.
Я видела ее только издалека и со спины. Вблизи она оказалась настоящей красоткой. Яркое и выразительное лицо, острые скулы, пухлые губы, светло-карие глаза с зеленым отливом, которые смотрели открыто, смело и будто с издевкой.
– Уже Ив? – саркастично поинтересовалась она у Каспия, пожав мне руку. – А как же госпожа Лавстейн или королева Мунсайда?
Видимо, она тоже не фанат моей семейки. Я неловко произнесла, чтобы замять паузу:
– Мы с тобой на основах демонкратии рядом сидим. Хейзер вскинула одну бровь. Видимо, ее фирменный жест.
– Не заметила.
– Может, мне и морок не нужен? – усмехнулась я. – Видишь, какая я незаметная.
– Тут мороком не обойдешься. – Прямо с порога она стала доставать какие-то ветхие книги и поспешила их разложить на столе в кухне. В ее огромной кожаной сумке поместились даже миска и какие-то контейнеры, заполненные всем для магии вуду. – Ее и на фейсконтроле не пропустят.
– Там сегодня будет Криста, мы легко попадем внутрь.
– Ты это говорил и в прошлый раз. – Она стала яростно листать свой блокнот, исписанный мелким, убористым почерком. – Не хочу, чтобы ты снова отхватил.
– Снова?
Каспий мотнул головой: мол, не стоит спрашивать.
– Что ж, я вижу только один выход: полная смена обличья.
– Это сложно, Хейз, ты не справишься.
– Справлюсь, – упрямо заявила она, листая огромную тетрадь.
– Ладно внешность, но запах ты не подменишь.
– Я много практиковалась.
– Слушай, Хейзер, у меня нет таких денег, да и рисковать я не хочу.
– Я заплачу. – Но меня проигнорировали.
– Услуга за услугу, – добавила Хейзер, найдя нужную страницу. Каспий сделал глубокий вдох.
– Если это то, о чем ты говорила сегодня, то я против.
– Там даже твоего лица не будет, все анонимно, ты в безопасности. Просто подмочи репутацию Варрону, и все. – Хейзер неожиданно посмотрела на меня, будто только вспомнила о моем присутствии. – Да ты же не знаешь.
– Не знаю о чем?
– Хейзер – невеста Варрона.
– Что?
– Новый эксперимент Вестфилдов, – только и фыркнула она.
– Она – бокор, – пояснил Каспий.
Бокоры – маги вуду – довольно сильные. Спектр их возможностей намного шире, но опаснее и сложнее.
– А моя мать – мамбо, верховная жрица. Поэтому от Вестфилдов избавиться будет очень сложно.
– Почему я не видела тебя вместе с Варроном?
– Потому что я его ненавижу, – просто ответила она. – Думаю, тебе меня понять куда легче в этом плане.
– Почему же?
– У тебя ведь такая же ситуация.
– Не поняла.
О проекте
О подписке