18

Изгиб ее тела, как изгиб самого красивого песчаного берега, омываемого морем. Теперь ему никогда не отправиться туда, никогда не утонуть в её глазах. Жизнь Майкла превратилась в прокручивание памяти. Выжимание из нее тех моментов, когда он был с ней. Как много он думал о будущем и как сильно беспокоился за него, а теперь его нет, теперь он беспокоится только о прошлом. Чтобы не забыть ни одной мелочи, ни единого момента, которых было бесчисленное множество… БЫЛО…

Если бы он только узнал имя человека, который убил его будущее, он бы со скоростью ветра его нашел и убил. Но разве этот поступок вернет любимую? Нет. Он это прекрасно понимал. Убийство ни на грамм не стало бы правосудием, хотя…

Нет, стало бы, еще как стало бы.

Майкл пошел посмотреть на себя в зеркало. Несмотря на то, что он был не брит, под глазами были мешки и появились новые морщины, он ничего не предпринял и пошел ложиться в пустую кровать…

Во сне он уже стал убийцей и, проснувшись, понял, что это никак не тронуло, никак не задело. Ни капли жалости он не испытал к человеку, который погиб от его руки. Он лишь стал задумываться о том, как ему убить так, чтобы не сесть в тюрьму, но для этого нужно было знать имя, которое он сотрет с лица земли.

После смерти жены, он втерся в доверие к полиции. Это было сделано не сознательно, еще до плана мстить за любимую. Но так как его постоянно вызывали, а он был адекватен, не размазывал сопли и не орал на весь участок, то полицейские, понимая его состояние, старались как-то поддержать его, и он с одним познакомился ближе. Его звали Нолан. Нолан был опытный в этом деле, двадцати четырех летний стаж не скроешь. Он был высокого роста, с густой щетиной, покрывавшей щеки, подбородок и переходящей в усы. Волосы были каштанового цвета, слегка зализанные назад, но без геля, и из-за этого смотрелось мужественно. Грубые черты лица, смягчались глазами, во взгляде которых виднелась грустная нота и в то же время уверенность и опыт.

Майкл только решил позвонить ему, как сам услышал звонок.

– Привет Нол, а я только хотел звонить.

– Я вот решил узнать, как ты, все же пятница, работа кончилась, а мысли приходят, – сказал Нолан.

– Ты абсолютно прав, может заедешь без машины, выпьем.

Полицейский не мог ему отказать.

– Конечно, жди меня минут через пятьдесят, приеду.

– Давай, а я пока выставлю бутылки по нарастающей.

– Только не увлекайся, я еду поддержать тебя морально, а не погубить твою печень.

– Все под контролем, сегодня пятница.

– Еду.

– Вроде неплохо, – сказал я, ещё раз перечитав отрывок, который только что написал.

Была ночь, я сидел на веранде и писал книгу. Любимая уже спала, так как был час ночи. Но мне, не спалось, и я решил попытаться написать пару листов. Мне не надо подглядывать в свою вторую часть своей трилогии, так как я её прекрасно помню.

– Нужно протянуть линию от второй части к третьей, – думал я. – За счет какого-то неприметного персонажа, который встречался в предыдущей книге, или за счет какого-то момента, который во второй книге был второстепенным, но тут приобретет один из главных оттенков. Но ладно, над этим я еще подумаю, а пока пойду спать…

19

– Да, кто это? – спросонья пробормотал Стен.

– Привет, это я, Стив. Звоню просто с мобильника жены, мой разрядился, – сказал голос в трубке.

– В такое время лучше бы ты разрядился, – подумал Стенли, посмотрев на часы и увидев комбинацию чисел: 02:45.

– Произошло преступление, я выслал за тобой автомобиль, оно произошло в поезде, человек повесился, – продолжал звонивший.

– И мне надо туда ехать для того, чтобы… – Стен не договорил фразу давая Стиву объяснить это.

– Чтобы раскрыть это убийство…

– А, это именно убийство, потому что… – продолжил «Маска» своеобразную игру.

–Короче нам надо ехать, – перебил Стив. – Это в двухстах километрах от города.

– А, с какой стати в двухстах километрах от города, а должны пилить именно мы?

– Дело может быть серьезное, и хотят начальству угодить. Ну, ты знаешь все.

– Короче, ясно. Что за машина то? – поднимаясь, спросил разбуженный.

– «Форд– фокус», белый. Будет через минут семь.

– А ты… – не успел Стенли задать вопрос, как услышал гудки в трубке.

– Козлы. Письками меряются, а страдаем мы, рядовые работники, – тихо, чтобы не будить Нику сказал уже в пустоту Стен и начал собираться.

– Ты куда? – проснувшись, спросила Вероника.

– Да, по работе вызвали. Ты спи, любовь моя, – поцеловал «Маска» в щеку жену.

– Ничего серьезного? – спросила Ника и в ее голосе слышалось беспокойство.

– Для меня точно ничего, не волнуйся, – улыбнулся он и пошел обуваться.

Ника встала и пошла провожать мужа.

– Ну что ты встала, родная?

– Как что? Проводить своего любимого, – ответила она и поцеловала. – Береги себя.

– Я буду писать. А ты ложись, рано еще. На дворе ночь. Пока, – помахал Стен и вышел.

На улице его поджидала машина. Он сразу ее заметил и побежал к ней.

– Салют, – сев в автомобиль, сказал Маска.

Каменное лицо водителя повернулось и кивнуло.

– Замечательно, я еду двести километров с камнем, – подумал он. – А что такие грустные? Не выспались или кто-то умер? – спросил пассажир.

Ноль реакции.

– И мне ехать часа три с ним. Твою ж мать.

Но тут машина остановилась и к ней подбежал человек. Это был Стив. Как только Стен его узнал, улыбнулся и выдохнул.

– Салют Стиви.

– Салам. Короче, труп этот – сотрудника полиции, его нашли в туалете повешенным.

– Вот на хрена мы-то нужны. Там, наверняка, полно сотрудников.

– Я лишь выполняю задание, как и ты.

– Да понимаю. Просто, иногда,выводит из себя то, что они играют, кто круче, а сами испытания должны проходить мы.

– Чувак, я давно забил и пытаюсь не обращать на это внимание. Деньги платят хорошие, это уже плюс.

– Это да, – согласился Стен.

Белый форд ехал по пустой дороге. Тишина ещё больше обращала внимание на то, что водитель все-таки превышал скорость километров на двадцать. В темноте огни светофоров резали глаза и, жмурясь, мы со Стивом смотрели практически в пол. Легкая прохлада обволакивала тело, несмотря на печь в машине. Луна бежала за нами с левой стороны, на миллисекунды прячась за деревьями. Мимо нас промчалась скорая помощь на красный свет, сигналя на всю улицу. В ней были уже готовы носилки и сидящие там врачи были готовы уже бежать на помощь после звонка от девушки, умоляющей приехать как можно быстрее, так как ее отцу стало плохо с сердцем. А блестящий корпус форда впитывал игру цветов и переигрывал их на свой лад, превращая свой цвет в разные оттенки красного, желтого и зеленого. В шесть часов утра форд остановился в тридцати метрах от поезда…

20

В семь часов утра я проснулся на левом боку, правой рукой обнимая Келли. Она еще спала, но как только я убрал с нее руку, она стала ворочаться. Я попытался исправить положение и снова положил руку, но было поздно, она начала потягиваться.

– Доброе утро, дорогая.

– Доброе утро, любимый, – еще не открыв глаза, но, уже улыбнувшись, прошептала жена.

– Как спалось? – спросил я.

– Отлично, а ты?

– Тоже, – я не стал говорить, что полночи не спал , так как это был, можно сказать, рабочий момент.

– Ого, ты что-то написал? – радостно сказала она, увидев на ноуте незакрытый документ.

– Попытался начать. Что-то даже получилось.

– Дашь почитать? – спросила она.

– Да там только наброски. Ничего вменяемого пока нет, лишь отрывки, – улыбнулся я.

– Ну и что, – нахмурилась она и хотела что-то уже сказать, но я ее перебил.

– Но если тебе и черновики интересно почитать, то, конечно же читай.

– Спасибо, любимый, – её глаза снова заблестели, и улыбка вернулась.

Она взяла ноутбук и легла.

– Мне очень нравиться, как ты пишешь, у тебя есть свои «фишечки», которые интересно улавливать, – сказала Келли, не отрывая глаза от экрана.

– Спасибо, – выдавил я из себя только это слово, так как никогда не знал, как реагировать на хорошие мнения о своей книге. В этом случае, только начатой.

Прочитав, внимательно на меня посмотрела, затем встала и подошла ко мне.

– У тебя настоящий талант,– и чмокнула меня в губы. – Я в душ.

Я снова загляделся на нее…

21

После завтрака мы пошли на пляж. Песок желтый и горячий забивался нам в тапки пока мы шли к морю, чтобы недалеко расстелить наши полотенца. На берегу в некоторых местах были каменные выступы. Конечно же, мы взяли с собой телефон, чтобы фотографироваться на каждом углу. Отдых был бы не отдых без того, чтобы не фоткаться у каждого столба. Спасибо, что Келли у меня не из тех, кто на одном месте меняет позы и позирует минут десять. Моя любимая, будто профи модель, знает, где и какую позу принять, и мне хватает два-три кадра на одном месте. Но тут есть еще одна проблемка – она любит фотографировать меня. И самое главное так, чтобы это было неожиданно, так сказать, чтобы фотографии были живые, а не наигранные. Когда ты не ожидаешь фотографии фотогеничность колеблется между нулем и отрицательным числом.

Но вот мы легли под солнышко и начали греться. Я поставил цель загореть за неделю, чтобы кожа приняла довольно ощутимый коричневый оттенок. Не ощутимы в смысле ожогов, а ощутимый в смысле, чтобы глаз сразу видел, что цвет моей кожи стал намного темнее. Я по традиции намазал девушку кремом, кстати, она меня тоже, чтобы я не сгорел, и мы поставили лежаки по направлению к солнцу и начали загорать.

22

– Ну и гниды эти местные сотрудники, – Стен шепнул Стиву на ухо.

– Ой, и не говори, – ответил шепотом Стив.

Они находились у поезда, где местные сотрудники внутренних органов, так разговаривали с пассажирами, будто каждый из них убийца.

– Вы никуда не поедете, пока мы не разберемся. Вам ясно? – говорил один местный сотрудник лет тридцати пяти или, может, сорока.

Мужчина среднего роста с зализанной прической и глазами, будто ему отдавили кое-что. Да и голос соответствует.

– Я тут решаю, когда вы поедете, – продолжал он. – И пока я не намерен …

– Я извиняюсь, – перебил Стен. – Кто вы такой, что имеете право на такие разговоры.

– А, ты кто тако…

И не успел мужчина договорить, как подошел Стив и предъявил корочку.

– Да, что мне твоя корочка, я такой же сотрудник, как и ты, – заволновался мужчина.

– Нет не такой, – возразил Стив. Я постарше буду, и по возрасту, кстати, тоже. Так что, если ты не хочешь, чтобы я передал твоему начальству о ненадлежащем поведении в сторону граждан, и самое главное, о превышении полномочий, будь добр, закрой рот.

Пока Стив утирал нос этому хаму, я прошел в поезд.