Трудности адаптации

Спустя всего несколько месяцев после трагедии Милутин получил повышение, и Теслы переехали в Госпич, где отец семейства стал преподавать закон Божий в местной гимназии.

После вольной жизни в деревне мальчику трудно было приспособиться к городу – особенно он скучал по домашним животным и птицам, а также по долгим прогулкам на природе. Но всему приходит конец, и относительно беззаботному детству в том числе. Николе было трудно привыкнуть к нарядной городской одежде – хотя он с детства внимательно относился к своему внешнему виду, однако признавался, что никакие занятия не приносили ему радости, если движения стеснял чересчур парадный костюм, а Милутин требовал, чтобы его дети – дети священнослужителя – были одеты не хуже и даже лучше прочих городских мальчиков и девочек. Разумеется, обязательное присутствие на церковных службах Николу тоже тяготило, как и любого семилетнего непоседу. Счастье еще, что отец вскоре назначил его звонарем: можно было пересиживать службу на колокольне.

Рис. 5. Дом семьи Теслы в Госпиче

Нужно было продолжать и формальное образование: Никола учился в начальной школе, а затем в гимназии – по всей видимости, той самой, где учительствовали его отец и дядя.

К чтению Нико пристрастился настолько, что отец, опасаясь за его зрение, даже сердился, когда сын читал, особенно по вечерам и ночью. Нико, как и многие дети, тайком таскал у родителей свечи. Его разоблачили и стали прятать от него семейный запас свечей – тогда он сделал себе свинцовую форму и стал отливать их сам, тщательно затыкал все щели вокруг двери и читал до рассвета. Зрение у него не пострадало, зато нервы от недостатка сна расшатались еще сильнее, хотя сам Никола утверждал, будто даже не замечал последствий бессонных ночей.

Странности

К подростковому возрасту психика ребенка-Х приобретает выраженную направленность, четко проявляются его выдающиеся способности. Но в то же время проявляется «оборотная сторона» этих способностей, находящая выражение в различного рода «странностях». На мой взгляд, это еще один важнейший вопрос для будущих исследователей. Вместо того, чтобы ограничиваться в таком исследовании ярлыками «фобия», «невроз», «невротическое поведение» и т. п., я бы советовал рассматривать эти «странности», как подсознательную реакцию человека-Х на соприкосновение с иными реальностями. При этом я рекомендую применять гипноз, который уже дал интереснейшие результаты (они будут опубликованы в отдельной работе).

Итак, к двенадцати годам в характере будущего изобретателя начали проявляться «странности», мешавшие ему нормально жить и бросавшиеся в глаза окружающим, – например, он испытывал непреодолимое отвращение к женским серьгам и к жемчугу (хотя другие украшения ему нравились), а также к персикам, которые он не мог не только есть, но даже видеть; он не выносил прикосновения к чужим волосам и т. п. Эти «фобии» сохранились до самой смерти.

Адаптация детей-Х к обществу проходит трудно и необычно

Николе, как и другим детям-Х, было очень трудно строить отношения с окружающими. Тем не менее изгоем его назвать нельзя. Общественному признанию немало способствовали изобретательские таланты будущего ученого. Например, он обожал делать луки и стрелы, а потом перешел на арбалеты – такие мощные, что стрелы пробивали дюймовую доску, а если их пускали вверх, то улетали так далеко, что терялись из виду. Луки и арбалеты он мастерил не только себе, но и другим мальчишкам, что только способствовало его популярности.

Как-то раз в городе проводили показательные пожарные учения: пожарная дружина наконец-то приобрела насос, который должен был качать воду из реки. Это было большим шагом вперед – доселе пожары тушили, передавая по цепочке ведра. Учения происходили при большом стечении народа, и в самый ответственный момент – учебный пожар уже вовсю разгорелся – новенький насос отказал. Пожарные, как могли, старались наладить мудреную машину, но именно Никола, стоявший в толпе зрителей, сообразил, что всасывающий шланг, видимо, перегнулся под водой, скинул ненавистный воскресный костюм, нырнул в реку и расправил шланг. Дальше все произошло как в третьеразрядной комедии положений: в суматохе пожарные перестали следить за соплом, и внезапно хлынувший поток воды окатил и городских чиновников, и прочую нарядную публику. Те же зеваки, которым повезло остаться сухими, подхватили полуголого мальчика на плечи и пронесли через весь город – так Никола стал местной знаменитостью. Уже в семь лет он получил полное признание своих талантов – такая удача выпадает не каждому. Сам же герой дня вспоминал, что не имел ни малейшего представления об устройстве насоса: где искать неисправность, ему подсказало шестое чувство. Это было одно из первых проявлений фантастической интуиции Теслы.

В гимназии, где Никола учился с десяти до четырнадцати лет, был, по всей видимости, новый, отлично оборудованный кабинет физики, кроме того, большое внимание уделяли математике, и Никола, разумеется, далеко опережал сверстников. Обостренное воображение было ему только на руку – он необыкновенно ярко представлял себе грифельную доску, на которой возникали условия задачи, а затем и ее решение – все действия во всех подробностях, – причем гораздо быстрее, чем их можно было бы записать мелом от руки, так что решение и ответ Никола выдавал почти мгновенно. Естественно, поначалу учителя подозревали его в жульничестве, – ведь очевидно, что он их обманывает, только непонятно, как именно! – но вскоре поняли, что имеют дело с вундеркиндом, обладающим незаурядными способностями к устному счету.

Никола сообразил, что о своих видениях не надо рассказывать никому, кроме матери, которая всегда понимала и поддерживала его переживания, связанные с иными мирами: теперь, когда стало ясно, что «необузданная фантазия» – контакт с информационными полями иных измерений – приносит столько пользы, Никола предпочитал не отказываться от этого загадочного дара ради сохранения душевного здоровья, как думал раньше, а подчинить его себе.

Рассказывает Н. Тесла

Я не спешу приступить к практической работе. Когда у меня рождается идея, я сразу же начинаю развивать ее в своем воображении. Я меняю конструкцию, вношу улучшения и мысленно привожу механизм в движение. Для меня абсолютно неважно, управляю я своей турбиной в мыслях или испытываю ее в мастерской. Я даже замечаю, что нарушилась ее балансировка. Не имеет никакого значения тип механизма, результат будет тот же. Таким образом, я могу быстро развивать и совершенствовать концепцию, не прикасаясь ни к чему.

Вторым «профилирующим» предметом в гимназии было, как ни странно, рисование. Тесла неплохо рисовал и чертил, хотя был переученным левшой (леворукость – еще одна распространенная черта человека-Х) и это поначалу сильно ему мешало, но вскоре он научился одинаково ловко пользоваться обеими руками. В те времена еще не знали, что леворуких детей ни в коем случае нельзя заставлять держать карандаш и ложку в правой руке, это может привести даже к нервным расстройствам.

Однако оценки по рисованию Никола получал посредственные. Дело в том, что по каждому предмету учителя составляли своеобразный «рейтинг» учеников по успеваемости, а один из соучеников Теслы очень хотел получить стипендию, но не мог, так как оказался в рейтинге ниже Николы. Поэтому тот специально рисовал похуже, уповая на то, что выдающиеся успехи в математике уравновесят плохие оценки по рисованию.

Осознание предназначения

Примерно после 12 лет у детей-Х наступает период, когда осознают свое предназначение. Они как будто знают свое будущее – впрочем, я убежден, что слова «как будто» употреблять не следует. Дети-Х в различной степени облают даром предвидения. Они действительно знают будущее. Они осознают свое предназначение. Так было и с Теслой.

Отцовские уроки не пропали даром: Тесла обладал цепкой памятью, легко учил языки – французский, немецкий, итальянский, – и читал книги, о которых его одноклассники и не подозревали, однако в школе этому придавали мало значения. В свободное время он постоянно что-то мастерил – хотя в гимназии уроков труда не было, Николе было проще простого додуматься до всех технологий работы с деревом и металлом без посторонней помощи, а инструменты он делал сам. Он уже тогда начал интересоваться электричеством, «читал о нем все, что мог найти, и экспериментировал с батареями и индукторами».

Кроме того, он ставил опыты с водяными турбинами, а также с устройствами, работавшими на энергии перепадов атмосферного давления. В двенадцать лет он увлекся идеей вечного двигателя, не понимая еще, что это принципиально невозможно. Никола решил, что если сделать цилиндр, одна половина которого будет находиться в вакууме, а другая – в воздухе, то разница давлений заставит его быстро вращаться, и тогда можно будет сделать на основе этого двигателя летательный аппарат. Он смастерил подобное устройство и едва не надорвался, откачивая из него воздух, – но цилиндр почему-то не вращался. Никола был очень расстроен, однако эксперимент не пропал даром: прошло много лет, и Тесла на основании этой конструкции придумал паровой двигатель под названием «турбина Теслы», побивший все рекорды по мощности на единицу веса.

Затем Никола увлекся идеей получения энергии из водопадов. Его крайне заинтересовал именно Ниагарский водопад; так он и сказал своему дяде Йосипу, когда увидел изображение этого чуда природы. Впоследствии по его патентам была построена крупнейшая гидроэлектростанция того времени – на Ниагарском водопаде.

А в тринадцать лет Никола впервые заинтересовался грозой – ему пришло в голову, что если электричество вызывает дождь, то можно научиться управлять погодой и добиться всеобщего благоденствия – рукотворный дождь оросит пустыни, положит конец засухам, накормит все человечество. Значит, дело за малым: изобрести искусственную молнию! Юный изобретатель, конечно, ошибался, – ведь сначала пошел дождь, а уже затем туча выпустила молнию, просто скорость света такова, что Никола увидел вспышку гораздо раньше, чем до него долетели капли дождя. Однако прошло тридцать лет – и в лаборатории в Колорадо-Спрингс Тесла развернул эксперименты по вызову самых настоящих молний.

В старших классах гимназии Николе поручили разбирать и каталогизировать книги в местной библиотеке. Он погрузился в работу с головой – к тому времени он уже перечитал все отцовские книги и был счастлив, что в его распоряжении оказалось столько новых. Но почти сразу же он заболел. Когда стало понятно, что ходить в библиотеку Никола не может, он попросил приносить книги домой, но вскоре ему стало так плохо, что он не мог даже читать в постели. Милутин места себе не находил от беспокойства. Он полагал – и справедливо, – что Никола чересчур усердными умственными упражнениями подрывает свое здоровье – в скобках отметим, что разрушительные склонности людей-Х очень часто проявляются именно в пренебрежении собственным здоровьем ради призвания, – к тому же не одобрял увлечения физикой и техникой, так как собирался сделать из сына священника. Николе между тем становилось все хуже, он впал в мрачное уныние, а поправляться начал, по собственным словам, благодаря библиотечной книге – «Тому Сойеру» Марка Твена. Впоследствии, узнав об этом, Твен был так тронут, что даже прослезился.

В 1870 году Никола уехал из Госпича в Карловац (Карлштадт), чтобы поступить в высшее реальное училище. В Карловаце он поселился у тетушки Станки, сестры отца, и ее мужа полковника Бранковича. Тетушка Станка заботилась о здоровье племянника по-своему – кормила его впроголодь, а когда пожилой полковник пытался подложить юноше, вовсе не страдавшему отсутствием аппетита, на тарелку что-нибудь посущественнее, немедленно пресекала попытки подкормить юного родственника, восклицая: «Ах, нет, наш Нико такой болезненный, ты его погубишь!» Возможно, именно потому, что в переходном возрасте Никола питался очень скудно, он всю жизнь отличался крайней, бросавшейся в глаза худобой: при росте под два метра весил не больше шестидесяти пяти килограммов. Немного отъесться удавалось только во время каникул, которые Никола проводил у своей кузины Милицы Зорич в Томингае.

Рассказывает Н. Тесла

Мое учение продолжилось в старших классах реального училища в Карлштадте в Хорватии, где жила одна из моих тетушек. Это была необыкновенная дама, жена полковника, пожилого ветерана, участника многих битв. Мне не забыть тех трех лет, что я провел в их доме. Ни в одной крепости в военное время не соблюдали более жесткой дисциплины. Меня кормили, как канарейку. Вся еда была высшего класса и вкусно приготовлена, но на тысячу процентов отставала по количеству. Ломтики ветчины, нарезанные тетей, напоминали папиросную бумагу… Обладая ненасытным аппетитом, я испытывал танталовы муки. Зато жил в атмосфере утонченности и художественного вкуса, что было совершенно необычно в то время и в тех условиях.

Упор в реальном училище делался на языки и математику – к этим предметам у Николы были врожденные способности, унаследованные от отца, – однако самое сильное впечатление произвел на юношу преподаватель физики, профессор Мартин Секулич, который показывал ученикам электрический прибор собственного изобретения.

Рассказывает Н. Тесла

Я очень интересовался электричеством, чему способствовало поощряющее влияние учителя физики, умного и умелого человека, который часто демонстрировал основные закономерности с помощью изобретенных им самим приборов. Мне вспоминается устройство в форме свободно вращающейся колбы, покрытой фольгой; вращение происходило при соединении с генератором постоянного тока. Не могу найти достойных слов, чтобы передать глубину испытываемых чувств при рассматривании выставленных им необыкновенных и таинственных предметов. Каждое впечатление отзывалось в моем сознании тысячекратным эхом. Хотелось знать больше об этой чудесной силе. Я стремился к самостоятельным опытам и исследованиям и подчинялся неизбежному с поющим сердцем.

Учился Никола необыкновенно усердно и в результате окончил полный курс за три года вместо четырех. Родители были уверены, что он станет священником – ведь уже много поколений все мужчины в семье становились или военными, или священнослужителями. Никола ломал себе голову, как бы объяснить отцу, что духовная стезя его совершенно не привлекает и он видит себя инженером. Как ни странно, выручила его тяжелая болезнь. Еще в последний год в Карловаце он подхватил лихорадку – сам он считал, что это была малярия. Поправлялся он долго, здоровье его было подорвано, а когда он закончил школу, в Госпиче началась эпидемия холеры. Поэтому отец написал Николе, чтобы тот не возвращался домой и переждал холеру в безопасном месте. Однако упрямец все-таки решил вернуться.

Дома его ждал настоящий кошмар. Трупы валялись прямо на улицах, в воздухе висел удушливый дым, которым надеялись отпугнуть болезнь: считалось, что она передается по воздуху, а не через сырую воду.

Никола заболел одним из первых, провел в постели девять месяцев, снова побывал на грани смерти.