Цитаты из книги «Не такая, как все»

телефонный справочник и набрал номер больницы. Это утро было не похоже ни на одно другое. Произошло

то из профсоюза, – удивилась Лал

профессий исчезло без следа? Кто теперь вспоминает о профессионалах былых времен, об их трудолюбии? Взять хотя бы фонарщиков, славных ребят, веками освещавших города. С вечера до утра они сновали по улицам со своими шестами. Я вот думаю: сколько километров тротуаров освещал один такой фонарщик? К концу своей трудовой жизни он наматывал несчетные тысячи миль! А теперь их ремесло ушло в небытие, погасло, как пламя в фонарях, еще при жизни последних из них. Сколько осталось тех, кто знает, что они вообще существовали? Хотя, если хочешь знать, в Индии до сих пор сохранилось много лифтов вроде нашего. И мой племянник, вернувшись туда и войдя в такой лифт, обязательно вспомнит меня. А пока он будет меня помнить, я буду существовать. Для этого я и стараюсь – чтобы выиграть немного времени, прежде чем кануть в неизвестность.

Моим детям, не перестающим меня восхищать Мой дневник, день за днем День, когда у меня остановились часы Сначала этот запах, как во время фейерверка, и беспросветная ночная тьма, когда угасает последний сноп огней. Помню, как разлепила веки и увидела глаза отца: в его взгляде смешались ярость и слезы. Потом заметила, что родители стоят вместе, рядом – картина настолько неправдоподобная, что я было решила, что мне это пригрезилось из-за морфия. Медсестра измеряла мне давление. Иногда вечером, когда я засыпаю, передо мной возникает ее лицо. Моей улыбкой часто восхищались, друзья говорили, что именно она придает мне очарование. А вот такой улыбки, как у Мэгги, во всем свете не сыскать. Те, кто встречает Мэгги за стенами больницы, видят в ней только женщину с пышными формами

по лестнице в подвал и направлялся к своему шкафчику

8 Будильник был заведен на 5:15 утра. Как обычно, Дипак открыл глаза за несколько минут до звонка и не позволил будильнику подать голос – не хотел тревожить сон жены. Как ему недоставало повседневной размеренности! Теперь все было не так, как раньше, вот и Лали не оказалось с ним рядом. – Какая ты ранняя пташка! – сказал он, обнаружив ее на кухне. – Я всю ночь не смыкала глаз. – Надо тебе сходить к врачу: бессонница – не шутка, – сказал он, поднося к губам чашку с чаем. – Нам нужен не врач, а лифтер. – Слушай меня внимательно, Лали. Мы пережили худшее и сумели построить спокойную жизнь. Я был бы счастлив предложить тебе что-нибудь получше, больше комфорта, но меня оправдывает то, что я старался изо всех сил. Если придется уйти на покой раньше времени, мы и это переживем, просто придется быть экономнее. – Ты тоже слушай внимательно. Никакой другой жизни, кроме той, что у нас есть, я бы не хотела. Мне совершенно не нужно, чтобы она поменялась, тем более чтобы изменился ты сам. Поэтому мы найдем выход, даже если заменять Риверу придется мне. – Не говори ерунду! – Кто лучше меня знает твой чертов «Махараджа-экспресс»? Тридцать девять лет ты только о нем и говоришь, как будто это твой ребенок. Я могла бы подпеть его реле, загудеть голосом его противовеса, свистнуть лучше твоего свистка, лязгнуть, как твоя решетка, когда ты забываешь ее вовремя смазать. Вряд ли мне потребовалось бы много времени, чтобы научиться жать на ручку лифта. – Это, знаешь ли, не так просто, – возразил Дипак с обиженным видом. Отодвинув табурет, он поцеловал Лали в лоб и снял с вешалки свой плащ.

Пускай мои протезы спят в шкафу, а я буду сидеть. Надо принять жизнь такой, какая она есть, и перестать притворяться.

«Не знаю, о какой мысли вы говорили, но меня посетила еще одна.

что молчание часто значительнее бесполезных слов.

Они молча глядели друг на друга, и каждый старался отгадать, о чем думает другой, используя как подсказку мимику или движения головы.