Не переживай, я привыкла к неприятностям.
Сьюзен сползла на сиденье и высунула ноги в окно, упершись в боковое зеркало. Тишину нарушал только рокот мотора. Томас остановил машину возле своего дома. Сьюзен не шелохнулась.
тону в одиночестве, и впервые в жизни мне кажется, что не сумею выплыть.
– Возвращайся домой.
– Ты не хочешь, чтобы я осталась?
– Я говорю не о сегодняшнем вечере, а о твоей жизни. Тебе следует вернуться домой.
Послушай, у нас произошла кража, и это вывело меня из себя. Я не могу смириться с тем, что мы им тут помогаем, а они у своих же воруют жратву!
– Сьюзен, мне не нравится твой тон. У нас в госпиталях тоже бывают кражи. Или ты думаешь, у меня в диспансере не воруют?
Ты стала агрессивной, и до меня доходят слухи, что авторитет твой в деревне упал. Мы здесь не для того, чтобы о нас пошла дурная слава, ты должна держать себя в руках
Благодаря вмешательству Мелани, которая работала врачом в Пуэрто-Кортесе, конфликт удалось замять, и постепенно жизнь сотрудников Корпуса Мира в Гондурасе вернулась в нормальное русло.
О чем ты говоришь, Филип? Неужели ты строишь планы, ты, рьяный приверженец сиюминутного?
– Перестань издеваться!
– Тебе не хватает чувства юмора. Это забавно, вот и все. Обычно ты не можешь даже сказать, будем ли мы вечером ужинать вместе, и вдруг интересуешься, поеду ли я с тобой жить в провинцию. Нет, ну сам подумай, это ведь все равно что прыжок в пропасть!
Потому что это далекое прошлое.
– Не такое уж и далекое, Филип.
– Сейчас я живу настоящим…
– Ваше прошлое столь насыщенно, что за ним порой трудно разглядеть хоть какое-то наше будущее. Я не мечтаю об идеальной любви, но не желаю жить в условном наклонении и еще меньше – в незаконченном прошедшем.