Цитаты из книги «Где ты?»

В конце января Лизе исполнилось одиннадцать лет. Лишь две девочки из ее класса откликнулись на приглашение прийти на праздник, устроенный стараниями Мэри. Вечером семья поужинала остатками практически нетронутого праздничного стола. Лиза не вышла из своей комнаты. Убравшись на кухне и сняв праздничные гирлянды в гостиной, Мэри с тарелкой поднялась к ней. Усевшись на край постели, она принялась увещевать Лизу, настоятельно советуя ей быть более общительной, чтобы завести друзей.

Та погналась за ним по коридору и стукнула так, что он упал и расшиб губу. Рот Томаса наполнился кровью. Лиза подбежала, увидела Томаса на полу, в крови, схватила обидчицу за волосы и, уже не контролируя себя, одним ударом отбросила к стене. Девочка пошатнулась и рухнула на пол, из носа у нее пошла кровь. Томас испуганно поднялся: он не узнавал Лизу. Выкрикивая по-испански какие-то угрозы, она сжимала горло своей жертвы. Томас кинулся к сестре, умоляя отпустить девочку. С перекошенным от ярости лицом Лиза наконец послушалась и, напоследок двинув жертву ногой, ушла не оборачиваясь. Ее на две недели исключили из школы, а дома не разрешили выходить из комнаты. Лиза дверь не открывала и даже Томасу не разрешала входить, когда он приносил ей фрукты. И тут впервые мир в доме восстановила Мэри. Журналистская жилка помогла ей выудить из сына все подробности происшествия. На следующий же день Мэри отправилась к классному руководителю и потребовала, чтобы ее приемную дочь немедленно допустили к занятиям, а обидевшую Лизу девочку заставили извиниться. Лиза ничего не сказала и вернулась в класс. Больше ее никто не обижал, а Томас еще несколько дней гордо демонстрировал вздувшуюся синюю губу.

Случалось, Лизе снились кошмары. Тогда он обнимал ее и укачивал. Убаюкивая ее по ночам, он думал о тех

– Твоя мама была очень одинока с этими своими представлениями обо всем и «сразу»!

Она была несчастной? – Скорее нетерпеливой. Нетерпение убивает детство. – И что тогда случается? – И тогда – ты ведь именно об этом спрашивала? – детство начинает казаться невыносимо долгим, вот как тебе сейчас, верно?

И все же Филип чувствовал, что под крышей его дома складываются и сосуществуют две пары: он и Лиза с одной стороны, Мэри и Томас – с другой.

Твой дом, – отрезала Мэри – там, где мы живем, на маленькой улочке Монтклера, где во всех домах горит свет. Нет ничего плохого в том, чтобы жить хорошо! Прекрати все время думать о том, чего не хватает там, откуда ты приехала, и перестань говорить, что твой дом там! Ты не гондураска, насколько мне известно, ты – американка, и твоя страна здесь.

неразборчивым бормотанием. Ей хотелось стать меньше муравьев, которых она подкармливала на подоконнике своей комнаты. В

Первый школьный год Лизы начался с молчания, молчания взрослого человека, которому еще долгие годы предстояло прятаться в хрупком теле ребенка. Никто не слышал звука ее голоса, разве что учителя, когда спрашивали ее, что случалось довольно редко, поскольку они мало ею интересовались, не сомневаясь, что девочке

Лиза подняла голову и заметила, как печально лицо Мэри.