А этому Зеро явно нравится перевоплощаться. В череде сменяющих друг друга лиц Син узнает американского президента, затем британского премьер-министра, потом немецкого канцлера и глав правительств других стран. Ей вспоминается клип Майкла Джексона времен ее юности, только тогда метаморфозы были намного медленнее. Голос тоже постоянно меняется, он звучит то как женский, то как мужской, и все же он не кажется Син чужеродным, он ей приятен. Своеобразный речитатив оказывает на нее почти гипнотическое воздействие.

– А теперь посмотри на свое правительство. Оно желает гражданам только добра. Оно создает классные системы безопасности, чтобы защитить каждого: PRISM, XKEYSCORE, TEMPORA, INDECT и иже с ними. Эти замечательные системы собирают и обрабатывают всевозможные данные, чтобы заранее распознать любую опасность, потенциально грозящую гражданам.

Син непроизвольно улыбается. В чувстве юмора этому Зеро не откажешь.

– …а что с этого имеет правительство? Его клеймят большим братом! Почему тогда Агентство национальной безопасности отслеживает телефонные переговоры и интернет-трафик по всему миру?

Изображение меняется. В черном костюме и в черных очках Зеро едет в метро. Вокруг него люди болтают по сотовым телефонам.

– Ты думаешь, так весело день-деньской копаться в гигантской помойке из пустых разговоров, чужого чванства и слабоумия? Таким будут заниматься только лишь и исключительно тогда, когда на самом деле заботятся о людях!

Потому что надеются обнаружить в этой помойке следы террористов. Все еще чувствуешь себя в безопасности? Не думаю! Нет? Будешь жаловаться? Будешь продолжать называть правительство большим братом? Как в «1984»?

Изображения стремительно сменяют друг друга, требуя от Син предельной концентрации внимания. Теперь Зеро – молоденькая девушка, блондинка, в красных спортивных шортиках и белой футболке. Она проходит сквозь ряды серых, грустных, обезличенных людей, которые неотрывно смотрят на огромный экран с серьезного вида спикером, и размахивает над головой огромным молотом.

– В 1984 году один производитель компьютеров рекламировал свою новую модель слоганом «Apple Macintosh. И ты увидишь, почему 1984 будет не таким, как „1984”». Тот же производитель, чьи айфоны и айпеды сейчас беспрерывно отслеживают, куда мы ходим и где останавливаемся. Приложения на них копаются в наших контактах и передают их дальше. Если Большому Яблоку не нравится то, что показывают, говорят или делают чужие приложения, он их банит в своем апп-сторе. Голый сосок? Фу, какая гадость! Но давайте будем честны. Google и все прочие откровенно контролируют тебя своими сервисами, смартфонами, очками и сенсорными устройствами точно так же…

Син машинально кивает. Это именно та самая причина, по которой она встречает все технические новинки последних лет с таким скепсисом.

Зеро перевоплощается в полицейского и продолжает:

– Представь себе, твое правительство или полиция требуют, чтобы ты все время носил или носила с собой маленькую коробочку, которая постоянно будет сообщать о твоем местонахождении и действиях. Твой им ответ – средний палец! А цифровой олигархии ты даже платишь за то, что они шпионят за тобой. Это и есть великое искусство контроля! Можно, я тебе отдам свои кровные, чтобы ты установил мое местоположение и использовал мои данные с одному тебе известной целью? У них всем секретным службам мира есть чему поучиться!

Голос Зеро становится тише, резче.

– Они приводят тебе троянских коней, обещают информацию, друзей, карты, любовь, успех, фигуру, скидки и черт знает что еще, но в брюхе у трояна сидят вооруженные наемники и только и ждут момента для удара! Их стрелы точно попадают тебе в сердце и мозг. Они знают о тебе больше, чем любая секретная служба мира. Они знают тебя лучше, чем ты сам знаешь себя! Остается лишь один вопрос, звучавший неоднократно: кто следит за следящими? И кто следит за следящими за ним? Но давайте попробуем дать на него свой ответ. Все следят друг за другом, – почти радостно говорит Зеро нараспев, демонстрируя на камеру средний палец. – Little Brother, I am watching you^[11].

В следующее мгновение он становится крайне серьезным.

– Но только не за нами! Я, кстати, убежден, что информационных спрутов нужно мочить.

* * *

– Классные эффекты, – говорит Син с уважением.

– Ничего особенного, когда у тебя под рукой современный софт для анимации, – возражает Джефф.

– За последние годы Зеро опубликовал больше сорока таких видео, – говорит Чарли.

– До завтра успею посмотреть, – считает Джефф.

– О’кей, а я посмотрю, что можно разузнать о ходе расследования, – отвечает Син и берет в руки сумочку.

На часах начало восьмого.

– Погоди! – говорит Джефф, увидев, что она собирается уходить. – Ты еще не знаешь самого клевого про очки – распознавание лиц.

– Рас… что?

– Оно уже давно есть в Facebook и фоторедакторах. Разработчики были вынуждены придержать функцию распознавания людей в режиме реального времени, но вот уже несколько месяцев как новые версии позволяют идентифицировать кого угодно с помощью интернета. Мгновенно! Только погляди.

Он надевает очки, смотрит на нее и вручает ей ее смартфон, на котором она видит саму себя. Рядом читает:

Бонсант, Синтия

Дата рождения: 27.07.1972

Рост: 1,65 м.

Проживает: Лондон, р-н Килберн, ул. Пенсворт, д. 11

Сотовый: +4475269769

Телефон: анонимно (больше >)

Эл. почта: cynbon@dodnet.com

Профессия: журналистка

Семейное положение: разведена, с Кордан, Гэри (больше >)

Дети: Бонсант, Виола (больше >), > профиль на Freemee

Мать: Сандвелл, Кэндис † (больше >)

Отец: Сандвелл, Эмери † (больше >)

Фото: …

Больше информации о Freemee:

профессиональная подписка от £ 0,02 (> купить)

анализатор от £ 0,02 (> купить)

– И все это о тебе, – поясняет Джефф. – О-о-о, а кто эта юная леди?

– Моя дочка, – отвечает Син неохотно.

Ей не по себе от безответственного обращения молодежи со своими фотографиями в сети. А в случае ее собственной дочери ей оно категорически не нравится.

– Она гот? – любопытствует Джефф.

– Это, к счастью, пройденный этап.

На следующем фото Виола предстает с короткими светлыми волосами. Ей уже восемнадцать лет, от Син она унаследовала стройную фигуру, от отца – светлые волнистые волосы, которые, однако, были по-мальчишески коротко острижены, чтобы покончить с темным готическим прошлым.

– Вау, да ее не узнать! – восторгается Джефф.

По меньшей мере еще две дюжины фотографий показывают Син в разные периоды ее жизни, одна еще из колледжа. Она всплыла на каком-то портале для поиска бывших одноклассников.

Син морщит лоб.

– Что такое профессиональная подписка и анализатор?

– Сбор информации, ее анализ: какие продукты могут тебе понравиться, куда тебе лучше поехать в отпуск и тому подобное.

– Откуда им знать?

– Они легко могут вычислить это на основании того, что им известно о тебе, обо мне и о миллиардах других людей.

– Да ну!

– Большинство компаний занимаются этим, – объясняет Джефф снисходительно. – Кстати, уже давно! У тебя же есть сотовый, карты лояльности супермаркетов, заправок, гостиниц, банковская карточка, наконец. Из глубины лет за тобой тянется цифровой след. Никогда не задумывалась, как страховые компании, банки и кредитные агентства оценивают риски? Фирма, обслуживающая кредитные карты, знает с девяностопятипроцентной вероятностью, кто из их клиентов разведется в ближайшие пять лет.

– В таком случае могли бы меня предупредить заранее, – замечает Син сухо.

Джефф кривит рот в улыбке.

– У всего есть плюсы. Google, например, может оперативно отслеживать ход эпидемии гриппа с помощью анализа поисковых запросов пользователей или даже предсказывать ее развитие. Прогнозы погоды тоже стали надежнее благодаря таким программам. Это всего лишь два примера из множества.

– На метеорологов все равно будут сердиться, – бубнит Чарли.

Джефф, не обращая на него внимания, продолжает:

– Ты ведь слышала о нашумевшем случае Target-беременности?

– Настолько нашумевший, что я не расслышала, – вздыхает Син.

Ей хочется поскорее домой, день выдался долгим. Но Джефф в ударе.

– …Давным-давно сеть супермаркетов Target на основании данных несчетного множества клиентов женского пола установила, что почти все беременные клиентки на разных этапах беременности покупают определенные товары. Мыло без добавок, неокрашенные ватные диски и тому подобное. И наоборот: Target, конечно же, знает, если женщина покупает тот или иной продукт, то она находится на той или иной стадии беременности. Target практически точно может предсказать дату рождения ребенка.

– Ты меня разыгрываешь.

– Нет, – уверяет Джефф. – Это возможно благодаря распознаванию закономерностей поведения. Это называется предсказательной аналитикой. В современном обществе все считают себя индивидуалистами, а на поверку выходит, что мы ведем себя довольно одинаково и поэтому предсказуемо. Полиция, зная это, отыскивает серийных преступников. Потому что в большинстве своем поджигатели или насильники действуют похожим образом. Благодаря так называемой прогностической работе или программам предотвращения преступлений полиция может выявить те улицы города, где в ближайшие часы высока вероятность совершения преступления, например торговли наркотиками или грабежа. Тогда полицейские могут появиться там для предотвращения криминала. Все больше городов запускают такие программы.

– Прямо как в «Особом мнении», – говорит Чарли. – Неплохой фильм, кстати.

– Те же основы правосудия, что в этом фильме, закладываются у нас на глазах, – ответил Джефф. – В некоторых штатах часть преступников больше не выпускают условно-досрочно из-за того, что не так давно разработанные алгоритмы подсчитали, что определенная их часть с довольно высокой долей вероятности совершит рецидив в течение следующих трех лет.

– А что если кто-то из них не совершил бы рецидива? – спрашивает Син раздраженно.

– Не повезло, – пожимает плечами Джефф.

– Неужели этим людям напрочь отказано в шансе доказать, что они не повторят ошибку? – спрашивает Син в недоумении.

– Н-да, в нашем новом мире возможностями и шансами приходится жертвовать в пользу вероятностей. Никогда прежде твое будущее настолько не зависело от твоего прошлого, как теперь, ведь твое будущее просчитывается на основании твоего прошлого.

– И они при этом постоянно заявляют, что используют обезличенные данные.

– Еще несколько лет назад было доказано, что даже на основе обезличенных данных можно установить конкретную личность, – объясняет Джефф. – Особенно если скомбинировать разные наборы данных. Наше поведение в интернете, данные сотового, детали поездок и покупок, взятые вместе, складываются в уникальный портрет.

– Выходит, они нагло врут, когда заявляют, что анонимизируют их. И большинство пользователей попадает в ловушку.

– И да, и нет. Они собирают данные анонимно, но кто-то в длинной цепи обработки данных может играючи вычислить тебя. И выявить закономерности твоего поведения и создать прогноз.

– Значит, они могут заглянуть в мое будущее и узнать, чего мне там захочется?

– Не на все сто, но зачастую с довольно высокой вероятностью. Они даже знают, насколько легко или трудно ты поддаешься внушению в определенных сферах.

Син вытягивает губы в трубочку.

– Я бы не сказала, что это так хорошо работает. В интернете я постоянно вижу рекламу всякой ерунды, которая меня не интересует.

Она имеет в виду оплаченные объявления о всевозможных диетах, которыми в последнее время снова заполнены сайты, на которые она заходит. При этом ей они совершенно не интересны.

– Ты видишь ее, потому что система работает очень хорошо, – возражает Джефф. – Если рекламодатель постоянно будет совать тебе под нос нужные товары, то тебе сделается жутко. Ты почувствуешь слежку и контроль. Это называется фактором страха. Чтобы избежать его, они размещают там и тут случайные объявления. И вот ты уверена, как ты только что призналась, что ты для них непроницаема, и тем легче попадаешься им на удочку.

Син вздрагивает.

– Но ведь это ужасно!

Джефф закатывает глаза.

– Да брось ты. По мне так пусть бы вымели весь ненужный информационный мусор. Ведь какая получается экономия времени, когда получаешь ровно то, что тебе на самом деле нужно.

У поколения Джеффа просто совсем иной подход к средствам массовой коммуникации. Такой же, как у ее дочери. Или, может быть, это Син не слишком интересуется тенденциями? Откуда берется ее упрямое неприятие всех технических новинок последних лет? На ум приходят слова Зеро. Как он там выразился? «Они приводят тебе троянских коней, обещают информацию, друзей… любовь, успех…»

Она поворачивается, чтобы уйти. Но Джеффа в его порыве не сдержать.

– Подожди, давай я тебе быстренько настрою распознавание лиц.

Син не успевает его остановить, и он уже вовсю тычет пальцем в экран ее смартфона.

– Вот! Опробуй очки, просто когда поедешь домой на метро. Видеоруководство покажет тебе как.

– Честно говоря, мне совсем не интересно.

Она закидывает очки в сумочку и прощается с Джеффом и Чарли. От всех этих разъяснений у нее кругом идет голова.

* * *

Син нравится строить догадки о незнакомых ей людях. Сидя в автобусе или в метро, она пытается угадать, кем они работают, какое у них прошлое, какие желания, какие семьи. Разумеется, она не знает, насколько близка к истине, но это для нее не повод не доверять интуиции.

Очки в ее сумочке – искушение проверить, насколько хорошо она на самом деле угадывает.

Она запускает руку в сумочку, нащупывает очки, медлит. Извлекает их, теребит в руках. Надевает. Никто не обращает на нее внимания.

За пару минут Син разбирается, как пользоваться этой штуковиной. Управление осуществляется голосом, подмигиванием, движениями головы и прикосновениями к дужкам. Информацию она теперь видит на линзах вместо сенсорного экрана, полупрозрачные объекты парят перед ней, словно призраки, и при этом у нее свободны руки. Удобно.

Она пристально смотрит на сидящего напротив человека и включает распознавание лиц. Через пару секунд рядом с головой мужчины повисают многочисленные строки и символы. Имя, возраст, место жительства. Син оглядывается по сторонам и тихонечко чертыхается. «Интернет знает каждого в этом автобусе! Я знаю каждого в этом автобусе».

Она останавливает взгляд на одном из множества лиц – автоматический трекинг глаз устройства понимает, на ком именно – и шепчет:

– Очки, идентифицировать.

Через пару секунд она узнает кое-что о Пауле Фергюсон, замужней домохозяйке и матери троих детей, проживающей в Тоттенхеме, тридцати пяти лет от роду. Можно узнать и больше, но для этого придется создать аккаунт и заплатить разработчику. Она берется за молодого человека с раста-косичками и свисающими из ушей проводами. Взмахом ресниц она узнает, что этот двадцатитрехлетний датчанин – студент Лондонской школы экономики и что сейчас он слушает Вагнера. Такого она ни за что не предположила бы, признается она себе.

Все еще с легким отвращением или даже боязнью она начинает разделять восторг Джеффа. Воодушевление затмевает голос совести. До пересадки в метро она просматривает еще двенадцать человек. Ее догадки не так уж фантастичны, приходит она к выводу. Реальность – или то, что под ее видом ей втирают очки – зачастую тоже не менее удивительна.

Идя по станции метро, она продолжает вести наблюдение. Навстречу ей идет женщина примерно ее возраста. Очки показывают стандартный набор информации и фотографии. И кое-что еще. Газетные сообщения пятнадцатилетней давности рассказывают о страшном нападении и ранениях, с которыми она поступила в больницу. «…жестокое преступление…» – выхватывает Син из одного из старых заголовков. «…потеряла одну ногу… ранний выход на пенсию…».

Да, женщина прихрамывает, замечает про себя Син и тут же, испугавшись, отводит от нее взгляд. Сам собой напрашивается вопрос: сколько очков на лицах идущих ей навстречу людей умеют то же, что и ее пара? Кто сейчас поступает с ней точно так же, как она поступила с пассажирами автобуса и прохожими в метро? Кто сейчас в прямом эфире транслирует ее изображение в интернет? И Син, как обухом по голове, бьет мысль, что тысячи глаз прямо сейчас рассматривают ее.

Она украдкой оглядывает свой образ в стекле рекламной витрины. Выпрямляет спину. Поднимает голову. И осознает, где сейчас находится – на перроне лондонской подземки в час пик. Здесь на нее и безо всяких очков смотрят сотни людей. А кроме того, вездесущие камеры наблюдения Лондонского управления транспортом. «Добро пожаловать в паранойю», – думает она.

С грохотом на платформу прибывает поезд. С потоком офисных тружеников Син втискивается в вагон и устремляется к свободному месту. Очки извещают ее о времени пути до станции, на которой ей нужно выйти.

* * *

Во время поездки Син с помощью очков копается в интернете. От американского правительства еще не поступило официального заявления в связи с акцией Зеро Presidents’ Day^[12]. В каких-то офисах в Вашингтоне сейчас, наверное, переполох не хуже, чем в курятнике с забравшейся туда лисой, предполагает Син. В СМИ уже циркулируют наиглупейшие теории заговора с уже привычными и парочкой новых злодеев в роли главного зачинщика.

Син еще нужно заскочить в супермаркет – закупиться по мелочи. В овощном отделе она протягивает руку к упаковке помидоров, но очки предупреждают о пестицидах. Помидоры остаются лежать нетронутыми. Она направляется в отдел с кексами. Очки советуют ей купить кексы в соседнем супермаркете, чтобы сэкономить 30 пенсов. Син возвращает на место тележку для покупок и отправляется к конкурентам.

И действительно, на кексы здесь скидка, а помидоры спелые, сочные и биологически чистые. Ее предубеждения перед очками тают на глазах. Ее изумляет, как быстро и играючи получается управляться с ними. Она с любопытством курсирует по отделам и рассматривает товары со скидками. Очки предлагают ей соответствующие кулинарные рецепты. Когда она делает выбор в пользу сэндвичей с яйцом, очки спрашивают ее, какие ингредиенты у нее есть дома, и предлагают купить недостающие.

Вскоре она стоит на кассе с полной тележкой и размышляет. Как так получилось? Ей ведь нужны были всего-навсего помидоры и кексы. Но, с другой стороны, содержимое тележки ей очень даже пригодится.

За ней собирается очередь. В задумчивости она выкладывает покупки на ленту и достает из сумочки кошелек. Очки советуют ей оформить карту лояльности этого супермаркета и подсчитывают, сколько она сэкономит уже при этой, первой покупке.

«Еще одна карта?» – спрашивает себя Син, глядя в кошелек с уймой таких карт и тут же отвергает эту мысль. Она расплачивается наличными. «Я вам не прозрачный клиент!» – решает она.

– Президент по-прежнему вне себя, – негодует Эрбен.

Перед ним в полном составе сидит команда руководителей американских организаций безопасности. Все они привычны к затяжным заседаниям, но смотрят на Эрбена измученным взглядом.