Читать книгу «Алжир у трёх дорог» онлайн полностью📖 — М. Ф. Видясовой — MyBook.

4.5. Восстание в Кабилии 8 мая 1945 года

Однако ему было не суждено полностью проявить себя в качестве «либерального губернатора». Вторая мировая война закончилась в Алжире трагическим эпизодом, так называемой Сетифской резней. 8 мая 1945 г., когда почти весь мир праздновал День Победы, в Сётифе вспыхнули беспорядки, тотчас охватившие соседние деревни. Первоначально столкновения мусульман с европейцами унесли почти сто человеческих жизней, но в ходе широкой карательной операции погибли 6–8 тыс. человек. (Официальные данные). Приводились и более высокие цифры, ибо восстание длилось до конца мая и в той или иной мере охватило все департаменты Алжира.

События развивались следующим образом. 8 мая местные власти разрешили мусульманам Сётифа провести демонстрацию, но те вместо ожидаемых лозунгов во славу победы над гитлеризмом вооружились плакатами с надписями: «Да здравствует независимый Алжир!», «Долой колониализм!», «Свободу Мессали!», а иногда и «Долой компартию!». Полицейские пытались вырвать из рук демонстрантов эти плакаты, а один из них сделал выстрел. Большая часть толпы разбежалась, но самые упорные вступили в схватку с полицией, потом беспорядочно ринулись на улицы города, убивая или калеча ножами, топорами и тому подобными предметами случайных прохожих-европейцев. Так лишился обеих рук секретарь городской коммунистической ячейки. Убитых же в тот день было 27–29 человек. Но стоило спуститься ночи, как в город и его окрестности стеклись разбойные банды, объявившие обманным путем, что в городе Алжир уже воцарилось «арабское правительство». Нападая в основном на публичные здания и убивая чиновников, они не гнушались грабежом и насилием над женщинами. В итоге число убитых достигло 98, раненых – 150[116].

Ответ центральных властей Алжира был жестоким и безжалостным. Хотя не более 5 % мусульманского населения департамента Константина приняли участие в беспорядках, на Кабилию обрушился град авиаударов, а в ее прибрежной части – корабельных залпов. Жителей деревень, зачастую совершенно невинных, каратели хватали и расстреливали без суда и следствия.

Под следствием военных трибуналов в ноябре 1945 г. оказались 4560 человек, в том числе 3696 – из департамента Константина, 505 – из департамента Оран и 359 – из департамента Алжир. В итоге были вынесены 1307 приговоров (99 смертных)[117].

Ассоциация «Друзья манифеста и свободы» была 15 мая запрещена. Фархат Аббас и его друзья были арестованы как возмутители беспорядков, хотя это была напраслина; их дело быстро развалилось. Причины же возникновения мятежа объясняли по-разному: то ли происки фашистов, то ли стихийный голодный бунт, то ли плохо спланированная и крайне неуместная по времени акция Партии алжирского народа. Однако все историки сходятся во мнении, что данное событие посеяло семена Революции 1 ноября 1954 г. или послужило ее «генеральной репетицией».

Выйдя на свободу, Фархат Аббас основал в марте 1946 г. Демократический союз алжирского манифеста (ДСАМ)[118] и вновь стал лидером борьбы за автономию Алжира. 2 июня того года ДСАМ завоевал 11 из 13 отведенных Алжиру мест в Учредительном собрании Франции. По окончании его работы (ноябрь 1946 г.) Фархат Аббас стал членом Собрания Французского союза (непрочный аналог Британского содружества наций). Однако отказ Учредительного собрания Франции принять законопроект об автономии Алжира вызвал разочарование алжирцев в ДСАМ, и хотя Аббас решил преобразовать его в партию, ДСАМ редел, потеряв 4 тыс. из первоначальных 7 тыс. своих активистов.

Политическое лидерство переходило к Движению за торжество демократических свобод (ДТДС)[119], основанное в ноябре 1946 г. Мессали Xаджем на базе довоенной Партии алжирского народа. Однако и он, возвратившись на родину в октябре 1946 г.[120], нашел в ПАН подросших «молодых львов» и не смог удержать ДТДС от развала. Летом 1954 г. Движение за торжество демократических свобод раскололось на две фракции: «мессалистов» и «централистов», т. е. сторонников Мессали Хаджа и сторонников ЦК ДТДС, соответственно. Кипевшая и раньше между ними жестокая борьба «фактически парализовала главную силу алжирского национально-освободительного движения»[121].

Наиболее действенной оказалась подпольная Специальная организация (OS/ОС), «второе дно» Партии алжирского народа и, соответственно, ДСАМ, занимавшаяся террористической деятельностью; из нее-то и вырастет авангард восстания.

4.6. «Органический статут» Алжира

Национальное собрание Франции долго обсуждало этот «статут» и, наконец, 20 сентября 1947 г. приняло один из четырех предложенных вариантов. Согласно ему, признавалась автономия Алжира в рамках Французского союза на правах ассоциированного члена, причем законодательная власть в этой стране делегировалась парламенту, избираемому всеобщим голосованием[122]. Оно прошло в апреле 1948 г. двумя турами, а результаты его были грубо сфальсифицированы. В итоге избранными оказались всего 18 алжирцев: 9 представителей ДТДС, 8 – ДСАМ и один – АКП[123].

Глава 5
Революция 1 ноября. Разгул ненависти и террора

 
О девица! Подай нам выпить,
Бочку целую открой, здесь парашютисты.
Ведь дорога дальняя, а ночь темным-темна.
И завтра нам в большой прыжок.
Ох! О! Хо! Ох! О! Хо!
Мы не терпим ни унылых, ни шутов,
Воевать в двадцать лет – так хорошо!
 
Куплеты французских парашютистов[124]

5.1. Прелюдия и первая фаза войны

Поражение французской армии в Индокитае (битва при Дьенбьенфу, 7 мая 1954 г.) подхлестнула энтузиазм алжирских мятежников. Там многонациональный французский экспедиционный корпус, в котором звучала многоязыкая речь и мелькали белые, черные, смуглые, желтые лица, был разбит в его же укрепрайоне силами Вьетминя. Летом того же года были заключены Женевские соглашения[125], согласно которым Франция ушла из Индокитая, и теперь, по мнению алжирских революционеров, должна была наступить очередь Магриба. Даже Фархат Аббас счел, что необходимо вооруженное восстание.

Его готовили заговорщики во главе с Ахмедом Бен Беллой (1919–2012) – одним из основателей ФНО, созданного 26 октября 1954 г. Он родился в городке Марния близ границы с Марокко, в семье крестьянина-середняка. У его отца было 30 га земли, но плохой, неорошаемой; семью выручала мелкая торговля в городе[126]. Посещал школу-лицей в Тлемсене; во время Второй мировой войны служил во французской армии помощником ротного старшины и удостоился боевых наград. После демобилизации в 1945 г. был избран муниципальным советником Марнии, но вступил в стычку при защите своей фермы от агента французских властей, ранил его и ушел в подполье. Вступил в Партию алжирского народа и в ОС. В марте 1950 г. был арестован, через два года бежал из тюрьмы в г. Блида и в 1953 г. после «крюка» во Францию объявился в Каире. Призыв Бен Беллы к алжирцам начать восстание против колонизаторов как раз и передало 1 ноября 1954 г. каирское радио.

Женевская конференция 1954 года. Слева в первом ряду министр иностранных дел Вячеслав Михайлович Молотов. Источник: официальные фотографии, розданные участникам конференции


Видимо, начало алжирского восстания было не случайно приурочено ко Дню всех святых, который по церковному календарю католиков приходится на первый день ноября и является во Франции – для верующих и неверующих – традиционным днем посещения кладбищ. Воззвание повстанцев словно говорило алжиро-европейцам: «чемодан, вокзал, пароход – или гроб» (надпись, часто мелькавшая в Алжире на заборах европейских особняков или на стенах их домов).

Вместе с тем пробил колокол по многим простым алжирцам. Обочины дорог Ореса, первого очага восстания, были утыканы кольями с отрезанными головами «коллаборационистов» или тех, кто водил дружбу с французами, например с сельским фельдшером или учителем. Впрочем, так было и в других местах, например возле Филиппвиля.

Нельзя не заметить, что и для Франции, и для Алжира, которые де-юре считались единой территорией, это была гражданская война со всеми присущими таковой жестокостями, вероломством, военными преступлениями и политическими разногласиями. Так, еще до того, как она началась, во Франции «твердолобые» напали на премьер-министра Пьера Мендес-Франса не только за то, что он пообещал внутреннюю автономию Тунису, но и за то, что он якобы слишком либерально мыслил в отношении Алжира, решив вернуться к его Органическому статусу, обновив сей документ[127]. 4 февраля 1954 г. Мендес-Франс был свергнут решением парламента.

Лучшие писатели Франции взялись в ту пору за журналистику. Среди них и христианский моралист Франсуа Мориак, и философ-экзистенциалист Жан-Поль Сартр, и Альбер Камю – уроженец Алжира[128], бывший участник Сопротивления в группе «Combat» («Борьба») и редактор подпольной газеты «Combat».

Его рассказ «Гостеприимство» пронизан болью за тех рядовых французов, которые пали в Алжире жертвами повстанцев. Герой этого рассказа, учитель Дарю, мерзнущий в школе, где на грифельной доске нарисованы мелом четыре главные реки Франции, а детей нет из-за выпавшего в горах снега, неожиданно получает приказ довести по этапу в тюрьму араба, который зарезал родственника, «как барана», вроде бы в ходе семейной ссоры. Жандарм Бальдуччи мотивирует нелепый приказ тем, что в районе неспокойно, кажется, взбунтовались туземцы, и ему надо срочно возвращаться. Учителю жаль обоих: и усатого корсиканца, вздыхающего: «Ну и работенка! Скорей бы на пенсию», и толстогубого араба, хотя он ему противен. Учитель обогревает и кормит преступника, благо в школе хранится запас муки для голодающих, а из Франции идут новые суда с зерном, и утром отпускает, указав две дороги: на юг к кочевникам, которые его приютят, и на восток в местечко, где его ждет тюрьма. Араб почему-то идет на восток, а учитель, вернувшись в школу, видит на доске начертанную неумелой рукой среди изображения меандров французских рек: «Ты выдал нашего брата, ты за это заплатишь». Из окна пустой школы, залитой слепящим солнечным светом, Дарю глядел на небо, на горное плато и дальше, на невидимые ему земли, простирающиеся до самого моря. «В этом обширном краю, который он прежде так любил, он остался один»[129].


Портрет Альбера Камю (1957 год) https://upload.wikimedia.org/wikipedia/ commons/0/08/Albert_Camus%2C_gagnant_de_prix_Nobel%2C_portrait_en_buste%2C_pos%C3%A9_au_bureau%2C_faisant_face_%C3%A0_gauche%2C_cigarette_de_tabagisme.jpg  https://commons.wikimedia.org/wiki/File:Albert_Camus,_gagnant_de_prix_Nobel,_portrait_ en_buste,_pos%C3%A9_au_bureau,_faisant_face_%C3%A0_gauche,_cigarette_de_tabagisme.jpg


Узнав о неудачной поездке в Алжир премьер-министра Ги Молле 6 февраля 1956 г., в ходе которой тот «сдал» генерала Жоржа Катру, отозвав его с поста генерал-губернатора Алжира (к этой работе он и не успел приступить)[130], ведущие сотрудники журнала «l’Express» собрались в редакции. В том числе Жан Даниель[131], Франсуа Мориак и Альбер Камю. Последний был особенно мрачен, он и прервал тягостное молчание: «Я знаю своих, алжирских французов. Теперь власть будет находиться не в Париже, а в Алжире. Там нет больше либералов. Они все сгруппируются вокруг ультра. Будут крысиная грызня, антитерроризм и, наконец, сецессия. Больше ничего уже нельзя сделать, все пропало»[132]. Участник той же дискуссии Жан Даниель сказал: «В истории Северной Африки роль Социалистической партии столь же преступна, как роль правых», имея в виду ее лидера Ги Молле, уступившего буйству толпы «ультра», которая забросала его тухлыми яйцами, камнями и гнилыми помидорами, и не сумевшего навязать ей свою волю. Позже Ги Молле поддержал выдвижение на премьерский пост волевого человека – генерала де Голля, которого многие во Франции напрасно считали уже «музейной фигурой».

Между тем французская армия, пользовавшаяся поддержкой гражданских «ультра», продолжала в Алжире зверствовать. В марте 1957 г. стало известно, что алжирский адвокат Буменджель, не выдержав пыток, покончил самоубийством – выбросился из окна шестого этажа здания, которое парашютисты генерала Массю[133]

1
...