Цитаты из книг автора «Мария Свешникова»

…жизнь не стоит на месте. …места, люди, дома, квартиры, номера, даты. …все мы жертвы времени и перемен.

Когда уходят герои, на арену выходят клоуны.

Больше всего на свете Надя хотела понять мужчин и поверить в то, что любовь существует. Что это вовсе не городская легенда и не штамм опасного вирусного заболевания, вызывающего психосоматическое расстройство на фоне гормонального дисбаланса, а нечто большее, таинственное, абсолютное.

Несколько раз она была готова отправить ему сообщение с благодарностью за кота, но потом сразу вспоминала отель на Большой Дмитровке, бокал вина в своих дрожащих руках, его холодный взгляд, запах другой женщины и горькое послевкусие разговора, последующий душевный кризис с терпким алкоголем, непонятными связями, ночами без сна, поисками хотя бы намека, что Игорь все же ее любил. Испугался. Не поверил. Но любил.

Вот негодяй, выпотрошил ее сердце, пропал, никак не проявлялся несколько недель и, как только ей стало хоть капельку легче, неведомым образом вычислил ее адрес и отправил курьером символ всех неудач – черного кота.

вечерами глотали успокоительное, иногда запивая для пущего эффекта игристым вином;

Это удивительное умение – с легкостью менять пейзажи за окном, не успевая замусорить себя какими-то привязанностями.

Забавно, когда в тридцать с небольшим вся жизнь умещается в пять небольших коробок. Любимая пара джинсов, сундук с благовониями, настольная лампа с отделкой из лазури, стопки книг в хаотическом порядке, тетради-дневники, исписанные мелким витиеватым почерком. Надя любила вести летопись своих дней в пухлых разлинованных тетрадях с прохладной гладкой бумагой.

Одиночество… Как долго она об этом мечтала, но боялась себе признаться; однако, оставшись в тишине и уединении, Надя сразу начинала хотеть уткнуться Игорю в шею, почувствовать его запах, стать молекулой кислорода и просочиться в него через дыхание, раствориться… Но потом Надя включала голову и отговаривала себя от этой странной влюбленности.

Много лет подряд Надя делала то, что в угоду общества считала правильным и нужным, играла роли, разыгрывала драму. Иногда от факта развода и неминуемой свободы Наде становилось тепло на душе. Она выдыхала загазованный столичный воздух с особой нежностью и признательностью к жизни. Что-то вроде «спасибо, что услышал и освободил». Не знаю, говорила она это мужу, сестре, богу или загородному дому, который как будто клешнями завладел ею, да и неважно это. Важно то, что Надя наконец оказалась одна.