Читать книгу «Никаких принцев!» онлайн полностью📖 — Марии Сакрытиной — MyBook.
image
cover

Пауза. Роз с грустным лицом шарит рукой по дну пустой вазы. Шоколад закончился. И в вазе, и в холодильнике, и вообще дома.

– Ну ладно, я поняла масштаб трагедии, – прерываю тишину я. – И что теперь делать мне?

– Конечно, жалеть меня!.. Ви, будь другом, сходи за шоколадом.

Я ставлю пустую вазочку на стол.

– Роз. Мне тебя. Очень. Жалко.

Снова пауза. Мы сверлим друг друга взглядами. Забавная, наверное, картина: человеколягушка и сказочная блондинка на кровати, усеянной фантиками, наклонив головы, исподлобья таращатся друг на друга.

Снова я не выдерживаю первая:

– Рассказывай. Теперь правду, Роз. Если бы ты хотела, чтобы тебя пожалели, ты бы выбрала в утешители не меня. Вместе с тобой сейчас рыдала бы вся ваша столица, если не вся страна, а принцу бы уже слали вызовы на дуэль. Так в чем дело?

Роз вздыхает. Опускает голову. Опять смотрит на меня – умоляюще. Если бы Роз жила в нашем мире и этот взгляд сфотографировали, кот из «Шрека» никогда бы не получил столько лайков – не выдержал бы сравнения.

– Я хочу… – дальше неразборчиво. И Роз мгновенно отчего-то краснеет.

Удивленная – впервые вижу, чтобы она смущалась, – я наклоняюсь ближе.

– Еще раз.

– Я хочу… стать… акс… й! – и смотрит на меня своими громадными синими глазами.

Гляжу в ответ. Мимо пролетает комар. Очень хочется его съесть.

– Кем-кем ты хочешь стать?

– Актрисой! – тоненько выкрикивает Роз, красная как рак. – Я хочу стать актрисой!

– Зачем?

Сестрица взмахивает длинными ресницами.

– Мм, Ви… Я думала, ты будешь смеяться.

– Погоди, я просто еще не осознала. Так зачем тебе быть актрисой? Ты же, черт возьми, принцесса!

Роз отводит взгляд и рассказывает, постепенно увлекаясь, как ей хочется повидать мир, стать свободной и «вообще, Ви, это же так приятно – перевоплощаться в других людей». Она распаляется, а меня и впрямь тянет смеяться… Но знаете, она ведь моя сестра. И если хочет стать, хм, актрисой – ну пусть станет. Что я ей и говорю.

– Понимаешь, Ви, – отвечает Роз, – папа как раз рассмеялся.

Киваю. Вытаскиваю заначку шоколадки из прикроватной тумбочки – черный день для Роз все-таки наступил. Съедаем вместе.

– В общем, – сообщает после паузы Роз, – я решила сбежать. – И снова предвкушающе смотрит на меня.

Я опять не оправдываю ее ожиданий.

– Сбегай.

– Сбегу, – кивает Роз. – Только, Ви, знаешь, папу подводить тоже не хочется. У него на этот брак какой-то договор завязан. Я не поняла какой, хотя папа весь день мне объяснял. Но вроде как отказываться нельзя, иначе мы этот договор не получим…

– Не сбегай.

– Но я же хочу стать актрисой!

– Выйди замуж и стань актрисой. В чем проблема-то?

– Хочу сейчас! – капризно хмурится Роз.

– Ну тогда сбегай, и к черту папу.

– Да-а-а, к черту! Я его тоже люблю. У меня папа хороший, – Роз надувается, как блондинка над шоколадной фольгой. – Нет, Ви, у меня к тебе предложение. Понимаешь, мне от свадьбы отказываться нельзя. Но я тут подумала… А что, если жених откажется?

– От тебя? Только если он слепой. Да и то вряд ли, – усмехаюсь я.

Роз в ответ несмело улыбается.

– Ну так вот, я тут и подумала… Давай вместо меня ты с ним познакомишься, а?

Не могу сказать, что предложение получилось уж совсем неожиданное. На самом деле несколько раз мы такое уже проворачивали: я являлась вместо Роз на свидания к ее ухажерам, которые сестре не нравились, но встречаться было надо, ибо «папенька очень просил». После общения со мной ухажеры немедленно делали то, чего от них хотел папенька Роз, – только бы больше меня не видеть. Впрочем, пару заезжих принцев я все-таки отправила искать спасения от проклятья, которое якобы наслали на Роз с их прошлой встречи. Сестра всегда говорила потом отцу, что эти принцы «даже целоваться не умеют». Наверное.

– Хм. А школа, Роз? Я вообще-то колдовать не могу.

– Вот, я тут еще подумала… Ви, а может, ты заодно и из школы за меня вылетишь? Папе будет все равно, если помолвку расторгнут, а мне там три года не мучиться…

Я отворачиваюсь. На самом деле сейчас лето, скучно, и если остаться торчать в Москве, то придется по папиной просьбе ходить на эти идиотские встречи в ресторанах или готовиться к выпускным экзаменам, что, конечно, чуть-чуть веселее, но не сильно. А вот посмеяться над незнакомым принцем… И безнаказанно устроить Роз красивое исключение из школы? И мне за это ничего не будет… Что я теряю?

Остался один момент.

– Желание, Роз. Без ограничений. Я помогаю, а ты потом исполняешь любое мое желание. Согласна?

Сестра усмехается. Так мы с ней тоже уже играли. Последний раз с ее помощью я отомстила однокласснику, который решил, что цель его жизни – сообщить всему свету, какая я уродина. Умник даже в гости ко мне, хм, пробрался… Ничего, он на фотографиях в Интернете тоже забавно смотрелся. Особенно когда Роз его поцеловала… Да, здесь нужно сделать маленькое отступление: Роз – дочь цветочной феи, и после поцелуя она натурально может делать с мужчиной что угодно. Тот будет только улыбаться и исполнять все, лишь бы она целовала его еще. Поэтому умные люди с цветочными феями никогда не целуются.

– Хорошо. Желание. Только завтра будь готова, Ви.

Я киваю, и довольная сестра растворяется в воздухе, оставляя после себя стойкий цветочный запах.

Проветриваю комнату. Убираю с кровати фантики. Долго рассматриваю «шоколадные пальчики» на белом покрывале – аккурат на морде снежного тигра. Тигра очень жаль. Иду в ванную, отправляю покрывало в стиральную машинку. Слышу, как поворачивается ключ в замке входной двери, выпрямляюсь – и тут меня застигает превращение.

– Виола, ты еще не спишь? – заглядывает в ванную папа, и я вижу, как расплывается на его лице улыбка…

– Па-а-ап! – Из зеркала на меня в ответ глядит, пожалуй, даже улучшенная копия Роз. Впрочем, мне каждый раз так кажется – на контрасте с «лягушкой».

– И почему ты никогда не ходишь на свидания после полуночи? – качает головой папа, выгоняя меня из ванной.

– Даже не знаю, пап. Может, я просто хочу, чтобы они полюбили меня, а не куклу Барби? Между прочим, ты в курсе, что то, что ты сейчас спросил, не скажет ни один вменяемый отец шестнадцатилетней дочери?

– Жабенок мой, ты же копия своей мамы, – смеется мне вслед папа. – А уж я знаю, на что способны феи. Между прочим, если еще не легла, подожди меня. У меня к тебе серьезный разговор, – и хлопает дверью.

– Да-а-а, пап, у меня тоже…


– Виола, пойми меня правильно, – теперь уже папа сидит на моей кровати, застеленной пледом с кошками. Идиотским пледом со смешными кошками. У той, что смотрит сейчас на меня, явственно косит левый глаз. – Пожалуйста. Я не хочу на тебя давить, или настаивать, или, не дай бог, заставлять… Но тебе шестнадцать лет, и уже пора подумать о будущем.

В двенадцать ночи самое время думать о будущем.

– Папа, я уже все решила. – Теперь надо выдержать театральную паузу… – Я хочу стать моделью!

– Ви, я не уверен, что ты найдешь модельное агентство, которое будет работать только по ночам… А, понял. Ты так смеешься.

Я и правда смеюсь.

– Да, пап. Прости, но я сейчас не хочу думать о будущем. Давай как-нибудь потом? В будущем.

Папа вздыхает. Внимательно смотрит на меня. Снова вздыхает.

– Ладно. Но я напоминаю: тебе шестнадцать, и если ты в ближайшее время не определишься с университетом, я отправлю тебя в Бауманку.

– Почему в Бауманку? – изумляюсь я. – Пап, у меня трояк по математике! Какая Бауманка?

– Потому что там на девяносто процентов мальчиков по статистике десять девчат, – отзывается папа. – И эти десять в лучшем случае выглядят как…[2] В общем, неважно.

– Ничего, по сравнению со мной, дневной, они будут королевами, – усмехаюсь я. – Пап, я не хочу замуж.

Папа снова вздыхает.

– Виола, скажи мне честно… тебе нравятся девушки?

Пару мгновений до меня доходит смысл вопроса. Точнее… э-э-э… все… смыслы.

– Что?! Па-а-ап! – Он невинно глядит на меня. – А, понятно. Ты так шутишь. Не смешно!

– Тогда в чем проблема с парнями вокруг?

– Проблема? Может, то, что они все озабоченные ничтожества со стереотипами в голове вместо мозгов?

– Виола, ты понимаешь, что ты сейчас говоришь с одним из таких же озабоченных, только слегка повзрослевшим?

Слегка.

– Пап, мне не нужны отношения. Правда. Мне хорошо одной, серьезно! Посмотри на меня – кто мне еще нужен?

Папа смотрит.

– Да уж. Ладно, жабенок, я узнаю, есть ли в Москве ночные агентства, которые не снимают моделей в стиле «ню». Но насчет Бауманки я не шутил!.. Так о чем ты хотела поговорить?

– Пап, Роз заглядывала…

– Нет.

– Что «нет»? Я ведь еще ничего не сказала!

– Я знаю твою сестру, Ви, – улыбается папа. – Хочешь угадаю? Она предложила тебе навестить ее в мире твоей матери, а попутно разыграть какого-нибудь уродца, или недотепу, или неуклюжего толстосума, посватавшегося к юной прекрасной принцессе. Ну как? Я угадал?

– Э-э-э… Да.

– Отлично. Нет. Ты остаешься дома и думаешь о будущем.

– Но, па-а-ап!

– Виола. Пора. Хватит, ты достаточно развлекалась. У тебя трояк по математике! И ты еще ни разу ни с кем не встречалась! В шестнадцать-то лет.

– Пап, Роз хочет стать актрисой…

– Порно?

– Па-а-ап! Но серьезно, вот посмотри, она уже подумала и решила…

– Виола, последний раз, когда твоя сестра подумала и решила, ты явилась домой под какой-то дурью…

– Это была розовая пыльца![3]

– От которой потом весело хихикало все отделение наркологии…

– Куда ты зачем-то меня потащил! Пап, кто старое помянет…

– Виола, нет.

Вздыхаю. Ладно, и впрямь последний раз… Потерплю.

– Пап, а давай, когда я вернусь, поеду с тобой на охоту? На дачу к этому… как его… Ну, ты понял. У которого сын рыжий такой идиот с… Постой, он же в Бауманке учится?

Папа задумчиво смотрит на меня и медленно качает головой.

– Обещаешь? И? Как долго займет эта ваша с сестрой… шалость?

– Два месяца.

– То есть все твои каникулы, которые ты могла бы потратить с пользой на исправление трояка по математике.

– Пап, да исправлю я этот несчастный трояк! Дай мне нормально отдохнуть хоть это лето, а?

Пауза. Довольно долгая, задумчивая тишина…

– Хорошо. Но никакой пыльцы, никаких танцев на столе в стиле «а мне не слабо» и никаких вин, коньяка, ликера и вообще спиртного. Ясно?

– Ясно…

Папа кивает. Тянется ко мне – я подставляю щеку.

– Спокойной ночи, моя фея.

– Спокойной ночи, пап…

Моя очередь закрываться в ванной. Под шум прохладной воды думается всегда хорошо – и я думаю. Представляю, какой должна быть лучшая школа сказочного мира. И как там воспримут лягушку… Конечно же, как везде.

Куда веселее представлять физиономию принца, когда вместо феи он увидит заколдованную меня…

Я выхожу из душевой кабинки, вытираюсь и замираю перед зеркалом. Золотоволосая красавица глядит на меня в ответ – само отражение словно шепчет: «Ты прекрасна».

Красавица ночью, чудовище днем… Я куда сильнее привыкла к «лягушке», но эта… Эта фея – она ведь тоже я.

А еще если долго смотреть в зеркало и представлять рядом такого же прекрасного принца… Он обнимает красавицу, целует и нежно шепчет ей на ушко: «Люблю», а глаза его говорят: «Брошу мир к твоим ногам», – в такие моменты сердце сжимается, и мне становится очень грустно. Это же сказка, такие мечты. Только даже в сказочном мире ее не найти, я знаю. Когда-то я искала.

Красавица в зеркале грустно улыбается одновременно со мной.

Ну что ж. Я же говорила, что люблю одиночество. Это правда. Да.

Просто в такие моменты, после полуночи, глядя в зеркало, понимая, как легко я могла бы не быть одна, как легко получала бы восхищенные взгляды и признания, как легко мне бы говорили комплименты и предлагали сорвать звезду с неба… В такие моменты мне хочется…

А, глупости все это!

...
9