Цитаты из книги «Не хочу жениться!»

Вася, – Эрик попытался говорить спокойно, мерно, как на лекции. Но взгляд отвел. – Скажи, ты же знаешь, что происходит между мужчиной и женщиной, чтобы появились дети? Вася ошеломленно приоткрыла рот. – А при чем тут мужчина и женщина? В смысле, они разве не из земли вылезают? – Кто? – изумился Эрик. – Дети же! Как упыри. И бегут потом за родителями. Кто не убежал, тот и… Что ты смеешься? Мне папа так рассказывал! Что?!

А на некоторых свадьбах жениху не нужно быть в сознании, – заметил император. – Недавно вот принца Океании женили, так за него все отец говорил. Вроде бы и с невестой он тоже спал, но это слухи.

Доча, все девушки хотят замуж. Ты просто сейчас волнуешься, это нормально, а потом, особенно ночью, тебе понравится. Ты еще мне спасибо скажешь! Тем более жених какой тебе достался! Я, правда, как следует его не рассмотрел, зато мать говорит, что он ух какой! Вась, ты просто обязана это проверить. Вася! Открой! Ва-а-ась, отзовись!

Спала она всегда в гробу. Ну а где еще может спать любимая дочка двух некромантов? Князь фон Бесмертнофф вообще был уверен, что гроб – это нормальная часть интерьера. А что заезжие претенденты на Василисины руку и сердце немножко пугаются – так кто их, нынешних принцев, поймет? Гроб – это и удобно, и практично, и места много не занимает. У Василисы он был обит розовым бархатом и имел втягивающуюся в крышку мягкую игрушку – медведя-зомби. Василиса без него еще ни одной ночи не засыпала – и не собиралась ничего менять.

А оставшиеся женихи стали плотоядно поглядывать на Василису, словно примеривались, с какого бочка ее укусить – князь их не кормил принципиально, дескать, «сами мне пир приготовите».

Время шло – женихи ломались и сбегали (и больше их никто не видел), Василиса паковала вещи, князь входил во вкус. Он уже обсудил сам с собой дизайн детской, умудрился сам с собой поссориться, выписал из столицы лучших художников и плотников, которые этой самой детской и занялись.

Выдать бы тебя, Василисушка, за красавца молодого да смелого. Бог с ним, с гробом и мертвецами, лишь бы любил, да? – говорил он за обедом. Василиса мрачно макала сушки в чай и думала: «Ну уж нет, папенька. Живой не дамся». Однако упрямство было семейной чертой фон Бессмертнофф, и князь ради мечты понянчить внуков легко мог поднять и безвременно усопшую дочь из могилы.

Потом начали появляться женихи. Они приходили, косились на ручных гидр, химер и слуг-зомби, пугались призраков и гробов, но с князем ужинали охотно. И не сбегали, даже когда он без предупреждения брал у них кровь на анализы (мало ли, вдруг ребенка зачать не способны?). Еще они сально смотрели на Василису, а потом вызывались проводить невесту до ее покоев. По пути они обязательно находили темную нишу, в которую сворачивали, прижимали Василису к стене… Чаще всего из той ниши они вылетали быстрее ветра, а дальше княжна спускала их с лестницы, провожая угрозами, не всегда цензурными.

Дорогая, – сказал ей тогда любящий папа, – ты уже совершеннолетняя. Теперь ты выйдешь замуж! – …! – ответила дочка. Отец пригрозил вымыть ей рот с мылом и добавил: – Девочка моя, я очень тебя люблю, ты же знаешь. Но толку от тебя никакого: дело я тебе свое передать не могу, а вот приданое у тебя огромное. Смекаешь? Василиса смекнула. – Па-а-ап, ну зачем нам в доме посторонние? Не хочу я замуж. Мне и так хорошо. Князь вздохнул и, пустив слезу, выдал, как он волнуется за судьбу дочери – если вдруг его не станет, кто тогда о ней позаботится? Василиса в ответ скрутила в узел кочергу.

Кто бы говорил! Еще чуть-чуть – и не видать мне магистратуры как своих ушей… Которые я тогда рискую увидеть, если вернусь домой лишь с бакалаврским дипломом. Папаша меня расчленит…