Пролог

…Мне часто снится карусель. Красивая, двухэтажная, расписная карусель в золотых и бронзовых цветах. На первом этаже по кругу стоят лошадки и кареты в форме тыкв и чашек. А на втором этаже тоже лошадки и маленькие вагончики. Красивая лесенка, соединяющая два этажа карусели, светящаяся множеством лампочек на каждой ступени. Высокие колонны от пола первого этажа и до самой крыши карусели обеспечивают отличную поддержку. Вся карусель, как и лестница, светится и переливается множеством лампочек.

И что странно, находится она не в каком-нибудь парке аттракционов и развлечений. А в обычном парке с аккуратно выложенными тропинками из тротуарной плитки, ухоженными аллеями с красиво цветущими деревьями и цветами.

В этом парке я оказываюсь после шумной вечеринки или дискотеке. Вдыхаю чистый воздух ночного парка и, не спеша иду по аллее в сторону дома. А он идет рядом. Самый родной и любимый. Мой…

Мой от кончиков ногтей до кончиков волос. Мой без остатка. Завладевший сердцем и душой навсегда. Только мой… Я это не просто знаю. Я это чувствую всем своим нутром. Наши души связаны до конца времен.

Мы идем вместе, скрестив наши пальцы, и перед нами та самая карусель. Видя эту радость любого ребенка, тяну его прокатиться на ней. Достаточно бросить пару монет и это чудо техники начнет вращаться в течение десяти минут и ее не остановить. Я запрыгиваю на первый этаж карусели и, держась за столб, который служит опорой для лошадки, начинаю кружиться вместе с каруселью и улыбаться. А он, сидя в карете в форме чашки, любуется мною и тоже не перестает улыбаться.

Десять минут пролетают как одна, и мы, хохоча и обнимаясь, спрыгиваем с карусели. Он подхватывает меня и притягивает к себе. Я не перестаю любоваться его синими, словно сапфиры, глазами. И думаю, что именно его глаза покорили меня в день нашего знакомства. Его улыбка смягчается, а губы тянутся к моим. Я жду этот поцелуй… А у самой до сих пор в голове играет песня, под которую мы недавно танцевали.

Et si tu n'existais pas,

Dis-moi pourquoi j'existerais.

Pour traîner dans un monde sans toi,

Sans espoir et sans regrets.¹

Глава 1

Будильник вырвал меня из сна, так же неожиданно, как и неожиданно быстро наступило утро. Весь вечер и половину ночи я провела в Интернете, разыскивая самый дешевый отель в Португалии для самых капризных клиентов нашего туристического агентства, который я искала почти два дня.

Я устало потянулась в кровати и, скинув с себя одеяло, влезла в любимые махровые тапочки и направилась в ванную, по дороге заглянув на кухню к любимой бабушке.

– Доброе утро Ева. Как спалось? – Моя дорогая бабушка Нина Ивановна как раз заваривала свежий чай с ромашкой и готовила ржаные тосты с клубникой и белым сыром.

– Доброе, бабуль. Совсем мало. – Я потерла глаза и зевнула. – Больше не буду брать работу на дом.

– Ты всегда так говоришь. И всегда допоздна сидишь за компьютером. – Бабушка улыбнулась и поставила заварочный чайник на стол. – Давай в душ и за стол.

– Obéis et obéis². – Ответила я и направилась в душ.

Вот уже десять лет я очень даже счастливо живу со своей бабушкой. Мне было пятнадцать лет, когда мои родители поехали в командировку в Москву и на обратной дороге отец потерял управление и, вылетев на встречную полосу, машина столкнулась с фурой лоб в лоб. Конечно, водитель фуры отделался ушибами и переломами. А мои родители больше не вернулись домой. Позже мы с бабушкой узнали, что они получили перевод в Москву и ехали домой, чтобы собрать вещи и забрать меня в столицу. Но их планам не суждено было сбыться.

Моя бабушка винила себя в той аварии, потому что отвлекла отца от дороги. Она позвонила ему на мобильный, которые тогда были огромной и очень дорогой редкостью. Поначалу я тоже злилась и ненавидела ее, но со временем пришло облегчение, и я ее простила. Ведь она моя единственная бабушка, мамина мама и самый близкий человек.

После смерти родителей в кабинете отца осталась куча бумаг и писем, которые забрал мой дядя, папин родной брат, сказав, что поможет устроить мою жизнь, когда придет время.

Несмотря на пережитую трагедию, я смогла не уйти в себя и не потеряться. Я справилась. У меня была мечта, и я добивалась ее.

Когда мне было около шести лет я начала видеть удивительные сны. Я видела город. Очень старый, но в тоже время очень красивый город. От небольших домов в три, четыре этажа, улицы постепенно переходили к более современным постройкам с домами и зданиями в несколько этажей. А люди, проходящие мимо меня, разговаривали на таком красивом языке, что я специально шла за разговаривающими и очень внимательно слушала. Нет, не саму беседу, а как они говорили. С какой интонацией и чувством и постоянной картавой буквой «р». Но даже в таком произношении их слова и предложения звучали как лаконично, так идеально. А потом появлялась карусель, и я будто забывала про все, оказываясь на ней. И повторяющаяся каждый сон песня.

Et si tu n'existais pas,

Dis-moi pourquoi j'existerais.

Pour traîner dans un monde sans toi,

Sans espoir et sans regrets

Почти через год я услышала у папы в кабинете эту самую песню на проигрывателе. Этот голос и слова будто лились от самого сердца исполнителя. Мелодия словно сама привела меня к двери кабинета.

– Правда хорошо поет? – Спросил папа, когда песня уже закончилась, и я пришла в себя.

– Какая прекрасная музыка. – Еле выговорила я. – Я ничего не поняла, но готова слушать ее вечно.

Папа засмеялся. А через неделю в доме появился репетитор и множество книг по французскому языку. Так я узнала, что и песня и язык существуют на самом деле, и что я начинаю постепенное познание языка из моих снов.

Я смахнула с лица выбившуюся из косы прядь черных прямых волос. В школьные и студенческие годы я очень любила делать завивки. Но после окончания вуза и устройства на работу, мне было уже некогда ходить в салон и наводить марафет. Волосы со временем выпрямились, и теперь их длина закрывала мне лопатки. На родителей я была совсем не похожа.

Несмотря на черные волосы, которые были у меня от бабушки, кожа у меня была бледная и тонкая, что видны все вены на руках и синяки под глазами, которые были в тон моих фиалковых глаз. Это особый цвет индиго. Бабушка говорит, что у нас в роду были греки или турки. Хотя она уже сама не уверена в правдивости этой информации.

Тем не менее, все, кто видел мои глаза приходили либо в полный восторг, либо в полнейший ужас. И парней мне это не прибавило. За мои двадцать пять лет у меня был один мальчик, которого после окончания школы я больше никогда не видела. От одноклассников я слышала, что он закончил военную кафедру и получил распределение на север.

Я разделась и встала под струи горячей воды. Все наладится. Так всегда говорит моя бабушка. Наладилась и моя жизнь со временем. Я окончила школу с серебряной медалью. Поступила в университет международных отношений на факультет иностранного языка по специальности «французский язык», который через пять лет закончила с красным дипломом. И вот уже второй год работаю в туристической фирме и параллельно иногда занимаюсь переводами. Зарплата была не особо большой, но нам с бабушкой вполне хватало.

После водных процедур, я переоделась в узкие черные брюки и белую блузку. Каблуки я никогда не любила и не умела их носить. Балетки и кроссовки – вот моя обувь.

За завтраком бабушка рассказывала незатейливые истории, а я улыбалась любимой старушке. Поцеловав ее на прощанье, я побежала на работу.

Не смотря на недавно начавшееся лето, воздух даже в ранние часы был уже очень горячим. И в тонкой блузке было очень комфортно. Народа в общественном транспорте было очень мало, а машин на дороге еще меньше. Я быстро добралась до нашей турфирмы, которая располагалась на втором этаже трехэтажного офисного здания в центре города. Первый этаж занимало кафе, где мы любили с коллегами обедать, а так же несколько магазинчиков – бутиков с сувенирами и канцтоварами. Половина второго этажа принадлежала нашей турфирме, которой владел Петр Александрович Родионов. Мужчина сорока лет с темно-русыми волосами, карими глазами, всегда с идеально выбритым лицом и очень отзывчивым и мягким характером. Был единожды женат. Жену боготворил. Особенно за то, что та родила ему двоих сыновей близнецов как две капли воды похожих друг на друга и в особенности на отца. Фотографии сыновей и жены висели в его кабинете в огромном количестве. В то время как весь наш офис был увешан фотографиями городов и отелей в них. Начальника я уважала и любила, ведь он был моим дядей. Как и обещал, без работы он меня не оставил. Но в офисе о нашем родстве никто не знал, хоть мы и были однофамильцами. Дядя меня никогда не выделял из коллектива и относился, как и ко всем, наравне.

Я вошла в офис около половины девятого. Еще почти никого не было. Я положила сумку на свой стол, и отправилась заварить кофе на импровизированной кухне. Бабушка кофе никогда не пила и дома этот напиток никогда не держала.

– «Евочка, только чай. Никакого черного порошка в моем доме». – Всегда говорит она. А мне кофе порой очень помогает взбодриться. Или плитка горького шоколада. Но ближайшие магазины еще закрыты, а кофе в офисе есть всегда. На него Петр Александрович денег никогда не жалел, как и на хорошую кофемашину.

Я уже допивала свою чашку, когда на кухню пришла Алиса. Моя лучшая подруга. Когда я только устроилась в фирму, она взяла надо мной шефство и всему научила. И сейчас эта девушка двадцати семи лет была моей опорой и верной подругой. Стройного телосложения с густыми прямыми мелированными русыми волосами до плеч Алиса походила на модель. Вот только ростом она была не выше среднего. У нее были большие серые глаза, немного вздернутый аккуратный носик, тоненькие губы и маленькая родинка над верхней губой. Свою высокую грудь подруга всегда старалась подчеркнуть как можно заметнее. Мужчинам она очень нравилась. Но только вот у Алисы не хватало терпения на них. И почти каждые два месяца у нее появлялся новый поклонник.

– Кофе, кофе. Ева скорее кофе. – Как зомби промычала она.

– Опять всю ночь в клубе была? – Усмехнулась я, глядя, как Алиса наливает самую большую чашку кофе. Кажется, она принадлежала Ване, нашему программисту. Большому тучному парню, который, как и Алиса, кофе пил литрами.

– Ева ты себе не представляешь, я с таким парнем симпатичным познакомилась. Правда, пришлось соврать, что мне двадцать три. – Подруга мечтательно закатила глаза, потягивая горячий напиток. – Думаю, мы просто идеальная пара. Тебе кстати тоже не мешало бы со мной хотя бы раз сходить оттянуться.

– Алиса, ты же знаешь, я не люблю клубы и шумную музыку. – Я ополоснула свою чашку и убрала в шкаф.

– Да знаю, знаю. Ты предпочитаешь слушать Кобзона и ложиться спать в девять. – Алиса хихикнула, а я улыбнулась подруге в ответ. – Ой, Ева останешься ты в девках. А потом будешь бегать искать свое счастье.

Я ничего не ответила подруге, лишь вышла из кухни и направилась к своему столу. Может она в чем-то и права. Но где мне найти этого парня из моих снов?! Ах, эти синие как сапфиры глаза!

Около девяти дверь в наш офис отварилась и вошла просто сногсшибательная женщина. Высокая, стройная, в облегающем бежевом льняном платье до колен и черного цвета туфлях на высоченном каблуке. Ее кожа была покрыта идеальным загаром, который просто невозможно получить в солярии или автозагаром. А густые каштановые волосы спадают с плеч и лишь солнцезащитные очки удерживают их как ободок. Женщина держала в руках черный квадратный клатч из очень дорогой кожи.

До чего же она была хороша собой. Я даже забыла, как дышать, а только смотрела на нее и, не смея отвести взгляд. Эта идеальная женщина подошла ко мне и заговорила с французским акцентом, но на очень хорошем русском.

– Девушка доброе утро. Пьер у себя? – Она смотрела на меня сверху вниз, а я же была в полном шоке, что эта идеальная женщина заговорила именно со мной.

– Нет. Петра Александровича еще нет. Он будет ближе к одиннадцати. У него с утра встреча в банке. – Еле выговорила я, пытаясь взять себя в руки.

– Вот черт. И чего я тогда притащилась в такую рань?! – Женщина оглядела наш офис и вернула свой взгляд ко мне. И что-то в ее взгляде переменилось. Она больше не смотрела на меня надменным взглядом. Наоборот она с любопытством меня разглядывала. Меня! Обычную смертную, по сравнению с ней – Богиней. Я невольно поежилась. Но она быстро взяла себя в руки, и ее взгляд вновь стал надменным и отстраненным.

– В любом случае, передайте, что заходила Сюзанна Готьер. – Женщина открыла клатч и, достав оттуда белоснежную визитку, протянула мне. – Я жду от него звонка.

И она, не прощаясь, развернулась на каблуках и направилась к выходу. Но перед тем как покинуть наш офис, она остановилась у входной двери и, оглянувшись, опять очень внимательно посмотрела на меня. И вновь придя в себя, толкнула дверь и скрылась из виду.

Я же была в ступоре. Её взгляд я бы расценила, как попытку вспомнить меня, где она могла меня видеть. Но я-то точно знаю, что раньше мы никогда не встречались, хоть и было в ее чертах что-то очень знакомое.

– Ничего себе, какая краля! – Фыркнула Алиса, присев на край моего стола. – Ты видела ее платье и клатч? Не меньше тысячи баксов.

– Ага. – Скорее на автомате ответила я, нежели хорошо подумав. Мой взгляд приковала визитка, которую мне вручила мадам Готьер.

SUZANNE VICTORIA LEGRAND GAUTHIER

Directeur de la Fête de l'agence "PARADIS"

Все лаконично и просто. Вот только написана визитка на французском языке, и понятна только мне. Ведь в нашем агентстве только я знаю французский в совершенстве, остальные сотрудники в основном говорят на английском. И только наш программист Ваня знает еще немецкий.

– Что ей от Петруши надо? Неужели любовница? – Алиса выхватила у меня визитку. – Это еще что?

– Она директор праздничного агентства. Наверное, хочет заключить какую-нибудь сделку. – Я выхватила обратно визитку у Алисы.

– Неужели Петрушу просто случайно нашла какая-то иностранка? – Алиса дернула носиком. – Ева ты живешь в прошлом веке. Ничего бесплатно не делается. Она сто пудов с ним спит.

– Алиска иди ты… за свое рабочее место. – Прыснула я подруге. – Уже десятый час.

Подруга соскочила со стола и, показав мне язык, пошла работать. Дальше время до обеда побежало очень быстро. Бесконечные звонки потенциальных и постоянных клиентов с просьбами и заказами.

Ровно в одиннадцать явился наш директор в приподнятом настроении. Мы с Алисой переглянулись и проводили его взглядом. На что мне подруга тут же написала записку и кинула на мой стол.

«Точно, от крали своей пришел».

Я хотела возмутиться, но Алиса вовремя напомнила мне про Женщину-Богиню. Я тут же нашла на своем столе визитку мадам Готьер и, поднявшись, направилась в кабинет к начальнику.

В нашей фирме, помимо нас с Алисой работало еще пять менеджеров по туризму. А так же двое программистов, два бухгалтера и специалист по кадрам. Последние пятеро работают каждый за своим столом, которые отделены матовыми стеклянными ширмами. Несмотря на эту уединенность, весь коллектив у нас очень дружен и каждый старается помочь в своей области. Кабинет директора находится в конце коридора из наших столов. Поэтому, когда кто-то направляется на ковер к начальству, его провожает вереница любопытных глаз.

Я постучала в дверь и, услышав одобрительное «Входи», повернула ручку двери. В кабинете директора было свежо, не смотря на полуденную жару на улице. Видимо кондиционер работал на всю мощность.

– Ева? – Дядя был слегка удивлен моим появлением. – Чем обязан?

– Петр Александрович, к вам утром приходила мадам Готьер и просила передать свою визитку и напомнить, что ждет вашего звонка. – Я положила белоснежную карточку на стол директора.

– Сюзанна? – Дядя удивился еще больше. – Мы же договаривались на обед?! – Он открыл свой ежедневник и пролистал до нужной страницы. – Ну да. В обед. Спасибо Ева.

Я вежливо улыбнулась и покинула кабинет директора. Вот только мне показалось, или дядя как-то задумчиво посмотрел мне в след?!

Два рабочих часа до обеда пролетели быстро и ровно в час мы с Алисой, да и весь персонал фирмы собрался на обед. Кто-то брал еду с собой и обедал на нашей кухне, программисты Ваня и Глеб обедали, не отходя от компьютера. Остальные спускались на первый этаж в кафешку. Там подавали отличные комплексные обеды. Вот только сегодня Алиса чего-то взбунтовалась. Ей не терпелось рассказать мне о новом знакомом парне, и она предложила пообедать в суши-баре через дорогу. Я была не против. Кроме того я очень люблю роллы и суши.