«Называться родителем своей собаки – глупо»

Мы предпочитаем использовать формулировку «собачий родитель», хотя отлично понимаем, что многих она может покоробить. Еще мы говорим «социальный партнер», потому что, на наш взгляд, это максимально точно отражает модель наших отношений с собаками. При этом мы принимаем любые самоназвания, которые используют другие люди, будь то «хозяин», «хранитель», «компаньон» и так далее. «Собачьи родители» – это исключительно наш выбор. Но у него есть причины.

Мы убеждены, что язык формирует сознание. Называя себя чьими-то хозяевами, мы фактически соглашаемся с российским законом^[22], по которому домашние животные – это собственность, неодушевленная вещь. Никому не придет в голову поинтересоваться, что происходит в душе у старой шляпы, когда мы выбрасываем ее на помойку, или как ковер относится к физическим наказаниям; при этом очевидно, что у животных, в отличие от одежды и предметов быта, есть мысли и чувства.

Еще нас вдохновляет зарубежный опыт. Сегодня термин pawrents^[23] используют большинство англоязычных ресурсов по дрессуре и ветеринарии, а также зоомагазины. Разумеется, его часто критикуют: называют маркетинговой уловкой, инфантилизмом, подменой понятий, манипуляцией и безумством. Но нам он кажется очень удачным. Собаки зависят от нас примерно так же, как маленькие дети – от своих родителей. Мы знаем, что многих удивляет и даже раздражает, когда мы их сравниваем, но фактически тут все чисто. Что ребенку, что псу мы обязаны обеспечить безопасность, воспитание и любовь.

Я до сих пор не определилась и ищу подходящие слова, чтобы максимально точно описать роли в симбиозе «человек – собака». При этом для своей Цили я определенно мама. Разумеется, я прекрасно понимаю, что мы относимся к разным биологическим видам. Но по каким-то загадочным причинам родительское поведение млекопитающих строится по принципу «Чужих детей не бывает»^[24]. Именно поэтому коты усыновляют енотов, волки – детей, львицы – обезьянок, ну а мы – собачьих щенков.

Карина Пинтийская

Закон говорит: «вещи». Мое сердце говорит: «нет». И я склонна слушать себя, а не закон. Когда я вижу в своей комнате собак, которые свернулись калачиками на подушках и лежат рядом с моим сыном, я понимаю, что они явно больше похожи на моего ребенка, чем на подушки. Они однозначно члены семьи, даже если не существует пока термина, который бы описывал их родство с нами.

Собаки – семья не только для меня, но и для миллионов людей, которые делят с этими животными будни и праздники, отмечают их дни рождения, спят на одной кровати, играют с ними. Ничего подобного мы не делаем, к примеру, со стульями и другими неодушевленными предметами. За последние 50 лет вопросы о боли животных (они ее чувствуют), их рациональности и самосознании (некоторые это явно демонстрируют) получили четкие научные ответы. И раз законы не отражают большей части того, что мы сегодня знаем о псах, значит, пришло время перемен.

Из книги «Наши собаки, мы сами: история особой связи»^[25]. Автор – Александра Горовиц, профессор Колумбийского университета и исследователь когнитивной деятельности собак

«Нельзя сравнивать детей и собак»

Мы делаем это постоянно и уверены, что эта параллель вполне корректна. Вот почему.

Оба биологических вида, Canis familiaris и Homo sapiens, относятся к плацентарным млекопитающим. Это значит, что у людей и собак много сходств с точки зрения физиологии и анатомии. Но самое важное связано с устройством нервной системы: наш мозг работает схожим образом, а в организмах выделяются одни и те же гормоны и нейромедиаторы. Именно поэтому так много медицинских исследований проводили и проводят на собаках: ученые считают их отличной «моделью человека» во многих аспектах. А еще, согласно последним данным, мы с собаками испытываем похожие эмоции (подробнее об этом – в главе «Умеют ли собаки любить»). Еще академик Павлов с легкостью экстраполировал физиологические открытия, сделанные на собаках, на людей. Помимо него, собак в жестоких и неэтичных опытах использовали еще десятки ученых. Один из примеров – эксперименты по исследованию выученной беспомощности, в ходе которых псов били током и смотрели, будут ли они сопротивляться^[26]. А в середине XX века советский биолог Владимир Демихов пришивал собакам вторые головы и пересаживал дополнительные сердца, чтобы отточить технику трансплантации до уровня, на котором такие операции можно будет проводить людям^[27]. Все это доказывает: мы слишком сильно похожи, чтобы отказываться от сравнений.

Аргументы в пользу сходства собак и детей есть и у исследователей, которые изучают интеллектуальные способности животных. Например, когнитивные тесты^[28], которые проводили на собаках, обезьянах, волках и человеческих детях, показали, что в распознавании коммуникативных сигналов собаки гораздо больше похожи на человеческих детей, чем остальные участники экспериментов. Собаки успешно считывали указующие жесты и взгляды, а еще «заражались» от людей зеванием. Кроме того, с точки зрения теории семейных систем^[29] место собаки в семье очень похоже на место ребенка. Она – зависимый член системы, который не имеет доступа к распределению ресурсов и не принимает важных стратегических решений, за нее это делают «старшие». От ребенка собаку отличает только то, что она будет занимать такое положение до конца жизни. Главный вывод, который мы можем сделать из этого: собака, как и маленький ребенок, априори не может брать на себя ответственность за свое «плохое» поведение, но вполне может научиться «хорошему».

Однажды исследователи^[30] разделили владельцев собак на три категории, аналогичные тем, что используют для описания человеческих родителей: авторитетные (те, у кого высокие ожидания от воспитанников, но при этом развита отзывчивость к ним), авторитарные (высокие ожидания, слабая отзывчивость) и снисходительные (низкие ожидания, развитая отзывчивость). Дальше ученые провели для собак тесты на привязанность к хозяевам, общительность и способность решать головоломки. Псы с авторитетными опекунами имели самый высокий уровень надежной привязанности к человеку и были гораздо более чувствительными к социальному контексту по сравнению с собаками с авторитарными или снисходительными владельцами. Более того, все собаки, справившиеся с задачами-головоломками, были из «авторитетной» группы. Еще одно любопытное исследование^[31] на ту же тему провели ученые Орегонского университета. «Мы обнаружили, что стиль воспитания определяет модели поведения и познания собак. Проще говоря, у людей, которые тратят время и силы на то, чтобы понять и удовлетворить потребности своих собак, они с большей вероятностью будут жизнерадостные и неагрессивные», – пишет Моник Юделл, одна из авторок работы.

Когда-то мы придумали «тест на ребенка», который регулярно используем в работе со своими клиентами, в постах и выступлениях. Это мысленный эксперимент: попробуйте представить, как совершаете с детьми действия, которые собираетесь совершить с собакой. Например: посадили бы вы ребенка в клетку на время, пока вы на работе? Надели ли бы вы на ребенка ошейник-удавку, чтобы он стал более управляемым? Запретили бы общаться с другими детьми, потому что вам не хочется следить за тем, чтобы эта коммуникация проходила мирно и конструктивно? Стали ли бы кормить ребенка только сухими хлопьями (у некоторых собак, которых кормят исключительно сухим промышленным кормом, так мало вкусовых впечатлений, что, чтобы восполнить их, они яростно подбирают на улице все, что не приколочено)? Безусловно, это манипулятивный прием, но нам он кажется очень релевантным.

«Собаке совсем не больно от удавки или ошейника с шипами – нужно просто уметь их правильно использовать»

В этом пункте речь пойдет о любых видах аверсивной (от англ. aversive – «вызывающий отвращение, отталкивающий») амуниции. То есть о такой, которая создана исключительно для причинения боли и других неприятных ощущений, призванных помочь изменить или прекратить нежелательное поведение. Это, например, строгий ошейник (парфорс), электрошоковый ошейник, удавка (контроллер) и халти (петля, надеваемая на морду, которая не позволяет собаке тянуть поводок).

Собака – не Росомаха из комиксов Marvel. Ее тело не регенерирует за секунды, а скелет не укреплен слоем волшебного металла адамантия. Кожа на шее собак нежная, тоньше человеческой, на ней много нервных окончаний, а под ней – важных органов (лимфоузлы, трахея, щитовидная железа). Даже простой мягкий ошейник может нанести собаке травмы при рывках и регулярном натяжении поводка; очевидно, что строгий травмоопасней во много раз^[32]. Кроме того, мышцы шеи связывают голову собаки с плечами и задними лапами, поэтому давление на них приводит к болям сразу и в голове, и в плечах, и в задних лапах. Также в списке возможных последствий использования для тренинга аверсивной амуниции – смещения позвонков, разрывы связок, остеохондроз, травмы головного мозга и даже смерть^[33].

При этом некоторые животные действительно прекращают нежелательное поведение под действием боли и страха. Но нужно понимать: заплатить за это придется огромным числом побочных эффектов. Существует несколько исследований^[34], как аверсивная амуниция влияет на поведение собак, их благополучие и способность учиться. Основные выводы: боль и стресс снижают когнитивные способности, ухудшают качество жизни и вызывают новые проблемы поведения^[35] – например, агрессию.

Мы уверены: любую поведенческую проблему любой собаки любых размеров и пород можно решить, не причиняя ей боли. Нет никаких «с этим псом нельзя иначе», есть только лень, недостаточная квалификация тренера и жестокость тренера. В некоторых странах аверсивная амуниция просто запрещена. Например, в Нидерландах не продают ЭШО и парфорсы. Также шоковые ошейники нельзя применять в Дании, Норвегии, Швеции, Австрии, Швейцарии, Словении, Германии и некоторых частях Великобритании и Австралии.

От сторонников удавок и шокеров часто можно услышать тезис: «Любая амуниция может оказаться как злом, так и благом – важно, как вы ее используете». Это такой же буллшит, как и сказки про «неправильно» надетый строгий ошейник: как бы вы ни надели его, он будет причинять собаке боль и неудобства. А помимо травм, ношение аверсивной амуниции ведет к хроническому стрессу и подрыву доверия к миру^[36].

Несмотря на все, что написано выше, мы не можем огульно осуждать всех, кто выбирает аверсивную амуницию. Мы понимаем, что многие просто поверили не тем специалистам и не подозревают, что причиняют собаке боль. Такой метод воспитания часто выбирают от безысходности, страха и неспособности пережить социальную неприемлемость своего пса.

Если мы так сильно любим своих животных-компаньонов, призыв относиться к ним по-доброму должен иметь первостепенное значение. Нет причин, по которым эти устройства – электрошоковый ошейник, ошейник с шипами, удавки и прочее – не следует запрещать в пользу легкодоступных и менее отталкивающих альтернатив без применения силы. Приятно знать, что многие люди, когда узнают, насколько эти средства плохи, перестают их использовать. Это, безусловно, беспроигрышный вариант для всех.

Из эссе «Должны ли мы запретить все виды аверсивных ошейников»^[37]. Автор – Марк Бекофф, профессор экологии и эволюционной биологии, исследователь собак

«Собаки испокон веков носили ошейники, так что это отличная амуниция»

Ошейник или шлейка? Этот вопрос – еще один повод для эпичных споров. Но для нас выбор очевиден. Есть исследования^[38], что ошейники опасны для собак. Рывки за ошейник могут повредить позвоночник и спинной мозг пса, травмировать его трахею и щитовидную железу, нарушить кровообращение и перекрыть доступ кислорода в мозг^[39]. Дискомфорт и асфиксия – самые мягкие последствия из возможных. Более серьезные и отдаленные – хронический стресс и проблемы с доверием к человеку. Самым этичным и безопасным видом амуниции нам кажется анатомическая шлейка. Она сделана из стропы, в расстегнутом виде напоминающей букву Н, а надетая на собаку (если смотреть спереди) – букву Y. Такая шлейка удерживает пса за грудную клетку, а не за шею, не блокирует мышцы и вообще минимально влияет на то, как он двигается.

Важный момент: в этом пункте мы говорим только об амуниции, к которой крепится поводок. Очевидно, что сам по себе ошейник не способен причинить собаке вред – ну, если не затягивать его слишком туго. Хотя есть еще пара исключений. Например, индивидуальная чувствительность собаки или ее негативные ассоциации с ошейником.

Однажды ко мне пришли клиенты с восточноевропейской овчаркой. Люди долго и очень упорно дергали ее за поводок с целью дрессировки. В итоге эта собака проявляла агрессию при любой попытке прикоснуться к ее шее, а уж тем более надеть на нее ошейник. Вместе с клиентами мы стали очень аккуратно приучать собаку к анатомической шлейке с двумя дополнительными фастексами (пластиковыми застежками) спереди, которые позволяли не надевать шлейку через голову. Такую шлейку можно изготовить на заказ у локальных производителей. В шлейке собака стала гулять гораздо спокойнее, и постепенно амуниция перестала ассоциироваться у нее с болью и дискомфортом.

Мария Мизерницкая

Вообще-то мы уверены: чтобы осознать, что не стоит дергать собаку за шею, не нужно быть ученым или читать все перечисленные выше исследования. Достаточно иметь собственную шею и немного эмпатии. В следующий раз, когда пойдете на прогулку, попробуйте понаблюдать за собаками в ошейниках. Вы заметите, как они задыхаются, когда хотят куда-то дотянуться (а хотят они часто, ведь собаки по природе – любопытные существа). Даже если вам достался флегматичный пес, который не тащит вас на прогулке в каждую клумбу и спокойно ходит на поводке, все равно случится момент, когда поводок натянется. Собака может чего-то испугаться или выбежать на дорогу. Поэтому лучше, чтобы рывок пришелся не на шею, а на более прочную область – ребра.