Глава двенадцатая

В коматозном состоянии, вожу рукой по рисунку, добавляя последние штрихи. Если я не ошибаюсь, я даже нормально не посмотрела на рисунок, но руки, за восемь лет натренированные до автоматизма, продолжают работу без участия мозга, ну и пусть. Отдаюсь музыке, вслушиваясь в английские слова песни, которые эхом отдаются в голове русской версией. Очнулась и только, когда из уха у меня выдернули наушник, а на узкую полку приземлился Никита.

– Ты чего так рано подорвалась? – спрашивает сосед, сонными глазами уставившись на меня.

– Вдохновение накатило, не видно, что ли? – с нескрываемым сарказмом отвечаю я и хочу обратно воткнуть в ухо наушник, но его грубо перехватывают и вставляют в чужое ухо.

– Хард-рок?! – удивленно спрашивает Никита и добавляет, – не ожидал…

– Много, кто не ожидал, – бурчу я и оглядываю купе в поисках своей чашки с кофе. Заметив её на столе, оставляю альбом в раскрытом виде, кидаю сверху карандаш и направляюсь к цели. Напиток сильно остыл, но организм требует пищи. Залпом на половину опустошаю кружку и тянусь к раскрытой пачке печенья. Слишком сладкое для такого кофе. Мда… Раньше ела их без воды, а сейчас одну проглотить не могу. Заворачиваю остатки печенья в упаковку и запихиваю в пакет с едой, эта фигня скоро пройдёт, а чем-то питаться мне еще надо. Что тут можно съесть? Колбаса, сыр, бутерброды, курица… от всего этого меня сейчас стошнит, поэтому откладываю на потом. На стопку цветастых упаковок печенья и сладостей тоже смотреть не могу. А это что? Несколько плиток горького 79% шоколада? То, что нужно! Достаю одну, беру холодный кофе и сажусь на свою полку, на которой сидит еще сонный Никита. Разрываю пачку продукта и уже хочу отломить кусочек, но в последний момент взгляд цепляется за человека, который рассматривает мой рисунок.

– Будешь? – спрашиваю я и протягиваю плитку.

– Горький? Не люблю такой, но давай! – пробурчал Никита и отломал себе несколько кубиков. Его лицо сразу искажает гримаса мучений. – В нём сколько процентов? – еле выдавливает из себя парень.

– 79%, – спокойно отвечаю я и кладу в рот два кубика. Приятная горечь разливается по языку, а вместе с ней даже холодный кофе кажется не таким отвратным. Пока я наслаждалась вкусом, у меня выдернули кружку из рук и сделали большой глоток.

– Эй! Не наглей! – восклицаю я и выдергиваю у него из рук остатки завтрака.

– Он что без сахара?! – прохрипел Никита и согнулся в три погибели.

– Да, я же с шоколадкой, куда еще сахар? – недоуменно спрашиваю я и в подтверждение трясу в воздухе кусочком сладости.

– С горькой, – поправил меня Никита и начал выпрямляться, – Господи, я думал такие, как ты уже давно вымерли.

– Не, мы просто прячемся от вас, как ведьмы в Средневековье, – спокойно говорю я и откусываю ещё. – Вы сладкоежки, какие-то ненормальные. Кто вас знает, может схватите и на костер? А у меня вся жизнь впереди, – на этих словах допиваю свой кофе (если его можно так назвать), и проглатываю маленький кусочек шоколада.

– Да кто еще тут ненормальный, – взвыл Никита, как будто я его не шоколадом угостила, а в солнечное сплетение ударила.

– Я бы поспорила, но у меня еще дела, – отвечаю я и свернув оставшуюся половину плитки в обертку, засовываю её в пакет.

– Дела у неё… ты лучше расскажи, чего так рано подорвалась? Катя говорила ты – не жаворонок.

– Это когда вы меня обсудить успели? – я даже не злюсь из-за этого после сна, хотя если вспомню в более вменяемом состоянии, устрою подруге разнос.

– Да мы не обсуждали… так обмолвилась она вроде… – неуверенно начал оправдываться сосед.

– Ладно, я сегодня добрая. Ты спать хочешь? – получив положительный кивок, продолжаю, – Ну так вали! Чего тут-то сидеть? Учти, скоро проснется Алексей и никому спать не даст, – уже весело добавляю я. Видимо еда и кофе начали действовать.

– Вижу от тебя я ничего не добьюсь, ладно, я спать… тебе тоже не помешает. У тебя мешки под глазами такие, что никакая косметика не скроет, – не дожидаюсь, когда он договорит и бросаю в него фантиком, – да ладно, шучу я. А рисунок хороший! Я видел твои работы в инстаграме, но этот самый лучший на мой взгляд, – с этими словами он исчез за стенкой своего купе.

– Слишком хороший… – тихо шепчу я, и взгляд падает на соединение и пересечение карандашных линий, образующих лицо незнакомца. Слишком не мой стиль: линии четкие и нарисованные с первого раза, бумага продавлена под натиском графитового стержня, штрихи мелкие, но при этом наложены в нужный тон с первого раза. Такое ощущение будто это рисовал принтер, а не человек.

Убираю альбом в рюкзак и достаю книгу. Уже собираюсь погрузится в чтение, как взгляд цепляется за спящего Макса. Лицо спокойное и умиротворенное, не то что днём. Я где-то тебя уже видела…

Закрываю глаза и пытаюсь сосредоточится. В голове мелькают события, прошедших трёх лет, пока я не натыкаюсь на нужное: вот я стою в незнакомой школе, в руках папка с проектом с надписью «Анна Огонцова 6 «А» класс». Я помню, я тогда ездила в другую школу, чтобы выступить с докладом, над которым работала весь учебный год. Вокруг ни одного знакомого лица, все шумят и толкаются. Вот кто-то врезается в меня, папка выскальзывает из рук и несколько листов падают на пол. Сажусь на корточки и начинаю обратно собирать листы, но кто-то остановился рядом и помог мне. Поднимаю глаза и вижу парня лет 14, с русыми волосами и серыми глазами…

Вот оно! Вот почему Макс кажется мне таким знакомым! Мы вместе выступали с проектами, но не смогли дальше общаться, т.к. он живет в другом городе! Надо будет спросить его, был ли он на этих чтениях.

Довольная своей разгадкой, открываю книгу на нужной странице и проваливаюсь в жизнь других героев…

Проходит, наверное, больше двух часов, потому что меня дергает Катя, а она раньше восьми никогда не встает. Смотрю на номер страницы – 650-ая, а я начинала с 257-ой. Такими темпами мои книжные запасы кончатся за два дня.

– Доброе утро! – сонно бормочет подруга и пытается руками пригладить волосы. Лучше не становится, но она похоже довольна. Конечно ей легче, у неё волосы до плеч ели достают.

– Утро добрым не бывает, – бурчу я и встаю с койки. Потягиваюсь, разминаю спину и собираюсь погнуться в стороны, как меня резко пробирает сильный кашель.

– Ты чего? Я надеюсь, не заболела? Мы ведь даже не приехали… – со странной интонацией спрашивает Екатерина и гладит меня по спине.

– Всё нормально, не обращай внимание! – отмахиваюсь от неё я. Когда человек пытается отдышаться, самое глупое, что можно для него сделать – это заваливать его вопросами.

– Если что, у меня есть леденцы от кашля… – неуверенно продолжает она, но я протестующе машу руками. Не хватало отравиться этой химией, у меня на неё с детства аллергия, хотя сейчас может и прошла. Но я точно не намерена проверять.

– Всё хорошо, не беспокойся, – вижу тревогу в её глазах, но ничего не могу поделать. Нужно перевести тему, – а Алексей проснулся? – спрашиваю я, надеясь на положительный ответ.

– Да, завтракает.

– Круто, ну я тогда пойду, – пока она не начала расспрашивать меня, удаляюсь в соседнее купе.

За столом сидит Алексей, Таня, Антон, Никита и завтракают. Пачки печенья, кружки с чаем, бутерброды в фольге – всё это говорит о том, что никто не питается покупной едой.

– Алексей! Доброе утро! А когда у нас будет длинная остановка? – да я мастер менять темы.

– О, привет, Ань! Остановка будет через полчаса. Кстати, там в ларьках более-менее нормальные цены, так что советую закупиться. Тебе Паша уже шоколадку купил? – с ехидной улыбкой спрашивает сопровождающий.

– Шоколадку?.. А… нет ещё, но я обязательно его заставлю, – умеет с утра поднять настроение.

– Вот и молодец… ладно, иди собирайся.

Уже с огромной улыбкой возвращаюсь на своё место, и конечно это не укрылось от Васи.

– Чего какая радостная? – спрашивает он, одновременно допивая чай.

– Да так… вспомнила про один должок… – медленно произношу я и кидаю пачку влажных салфеток в Пашу, а точнее в кокон из одеял. И как ему не жарко?

– Да помню я, помню… – доносится недовольное бурчание из-под подушки.

– Ну а если ты помнишь, – встаю и подхожу к его полке, – то поднимайся и собирайся! Скоро остановка, и по словам Алексея, там самые адекватные цены! – с этими словами начинаю тянуть его за одеяло, но он сильнее.

– Ещё десять минут…

– У тебя нету десяти минут! Я хочу свою шоколадку! – кричу ему на ухо, ногами опираясь на нижние полки.

– Ладно-ладно! Только не ори! – наконец произносит Паша и медленно поднимается. Окидывает взглядом купе и снимает с полки для багажа свой рюкзак, достаёт из него бумажник и спрыгивает вниз. – У кого-нибудь есть кофе? – спрашивает он. Киваю в сторону своей кружки с недавно Катей заваренным кофе. – Я возьму?

– Бери! Не просто же я тебе показала, чтобы похвалиться, – говорю я и начинаю рыться в рюкзаке, но в купе влетает Никита. Заметив мою кружку в руках у Паши, резко произносит:

– Стой! Поставь! Кружку! На место! – выделяя каждое слово произносит Никита. Да что с ним такое?

– Что случилось? – недоуменно спрашивает «должник», но кружку обратно не ставит.

– Просто поверь, у неё худший кофе! Он даже без сахара! – с неподдельным ужасом в глазах предупреждает его Никита.

– Так я люблю такой! – радостно восклицает Павел и залпом проглатывает половину кружки. Но судя по тому, как сморщилось его лицо, он явно не оценил этот чудесный напиток.

– Что?! Реально без сахара?! – испуганно говорит он и смотрит на меня, – Вообще?!

– Зато бодрит! – с улыбкой оправдываюсь я и удивляюсь. Вообще никто что ли не пьет кофе без сахара?

– Не то слово, как бодрит… – бурчит мой «шоколадный спонсор» и выпивает воду из стакана на столе. – Полегчало…

– Ребят, кто хочет выйти – пошлите! – кричит Алексей и идёт по проходу. На всякий случай хватаю кошелёк и иду за ним следом по узкому коридорчику.

Выхожу из вагона и облегчённо выдыхаю. Свежий воздух, как я соскучилась! Оглядываю людей и замечаю, что в отличие от наших, никто не ходит в куртках или хотя бы в кофтах, на всех топики, маечки, шортики. Да у них тут в начале лето наступило!

– Как жарко! – поворачиваюсь на Катин голос и вижу, как она стягивает через голову толстовку. Следую её примеру и снимаю джинсовку.

– Согласен! – поддерживает Никита, когда выходит из вагона.

– Аня! Ну пошли! Чего стоишь? – раздаётся Пашин голос, и я вспоминаю про его долг.

– Точно! Пошли! – радостно, словно ребёнок, бегу в сторону ближайшего ларька и утыкаюсь в витрину. Этот с изюмом, этот слишком сладкий, у этого вообще упаковка от времени выцвела. Так, а это что?

На витрине лежит пример плитки горького шоколада с орехами. Огромная плитка, которая больше обычной в два раза, украшена золотыми узорами.

– Вот эту! – радостно осведомляю я Пашу и показываю пальцем на витрину.

– Ладно… – недовольно бурчит сосед, но всё же встаёт в очередь. Пока я его жду оглядываюсь: вон Катька о чём-то спорит с Васей и оба глупо улыбаются, вон Алексей закурил в сторонке, вон Антон и Никита пользуются появившимся интернетом и спорят друг с другом о чём-то, показывая на экраны смартфонов. Оглядываюсь ещё раз и взгляд цепляется за знакомое тату на руке, после поднимается на чёрные браслеты, светлые волосы, зелёные глаза, толстовка с капюшоном. Незнакомец стоит недалеко от входа в соседний вагон и курит. Осматриваю его: чёрная кожаная куртка одета поверх толстовки (в такую жару?), на ногах тёмные ботинки, чёрные джинсы, рукава закатаны по локоть и показывают миру изображение черепа в лозе из роз. Зелёные глаза выделяются на фоне светлой кожи. Вдруг, глаза цвета сочной травы встречаются с моими и по спине бегут мурашки.

Лицо зеленоглазого исказила кривая усмешка…