Глава 5

Кай

Я смотрел на свое отражение и единственное чувство которое испытывал на данный момент была ненависть. Я ненавидел сам себя уже столько лет, и вот сегодня моя ненависть к себе достигла апогея. В своем извращенном воспаленном воображении, я даже думать не смел, что решусь на такое. И тут же цинично усмехаюсь своим мыслишкам. Вру. Думал и не раз. Постоянно думал, в конце концов, решил убраться и не видеть ее больше. Далеко не смог. С тех пор как увидел его ночью, у ее двери, с внушительным стояком, ясность его намерений была более чем очевидна. Куда сын, туда и отец.

Я держался, наказывая себя за подобные мысли и ненавидя себя с каждым днем сильнее. И его заодно.

Впервые это чувство настигло меня, когда мне было двенадцать, а ей семь. Мы подглядывали за старой женщиной, которую считали в округе ведьмой, спрятавшись за старым сараем, служившим в лучшие времена хозяевам в качестве конюшни. Он был настолько дряхлым, что нам приходилось почти лежать друг на друге, чтобы остаться не замеченными.

От неудобного положения, сестра то и дела ерзала подомной, опалая щеку горячим дыханием и шепотом, требуя вести отчет об увиденном.К слову сказать, ничем особенным старуха не занималась, кроме как отрубила голову старому линялому петуху.

Последний факт ее сильно расстроил, и она спрятала свое лицо, у меня на шее, переместивши горячее дыхание прямиком в ухо. Пытаясь успокоить девочку, я погладил тоненькую спинку, своей уже широкой ладонью. Внезапно она повернулась и скользнула яркими губами по моим. Столько лет прошло, а я все помню аромат и вкус ее губ. Этот аромат будет преследовать меня всю жизнь, он станет глотком надежды для меня и оплотом для моего воспаленного измученного воображения.

В тот день после случайного соприкосновения наших губ, едва взглянув в ее глаза, я понял, что не просто коснулись друг друга чьи-то губы, в тот день произошло соприкосновение двух душ. Они коснулись друг друга и поняли, что назад пути нет, а впереди только ужас нашего сосуществования.

Она смотрела в мои глаза ясным изумрудным взглядом и ни капли не, смутилась в отличии от меня. Когда она схватила меня за волосы с силой не присущей для девочки ее возраста, дернув назад ,и сама нашла мои губы. Мой разум рассыпался на атомы, а сердце казалось, выскочит из груди. Оно стучало так сильно и отчаянно, что его, наверное, слышала даже старая ведьма, бродившая по своему двору и помешивая какое-то варево в котелке, висевшем на костре.

С тех пор я избегал сестру, но она была не из робкого десятка. Всегда ходила следом и ни капли не стеснялась.

В прочем, то тот случай, наверное, вскоре забылся для нее. Она вновь стала сама собой, а мне уже не было обратной дороги. Каждый божий день я вспоминал ее губы, и преследовавший меня по сей день вкус земляники, и солнца.

Годы учебы несколько охладили мой пыл, а девушки усмирили мою жаждущую плоть. Хоть я срывался по первому ее зову, мчась на всех парах к ней, едва ли не соскакивал с женщин, лежащих подо мной.

Едва услышав ее грустный и расстроенный голос, перед глазами сразу же возникала картина, стоявший отец под Златиной дверью. И я бросал все и летел к моей девочке. Даже на этот гребанный остров не смог отпустить ее с ним одну.

Большим сюрпризом стало присутствие Веронике на Кайманах. Она, как я думал, будет тем самым якорем, держащим меня подальше от Златы. Вот только если моя девочка что-то для себя решила ее не остановить даже бульдозером.

Я едва не кончил от выражения ее лица, когда она смотрела на меня своим взглядом, тем самым, проникающим под кожу и заставляющим мое сердце набатом отдавать в ушах , а кровь пылать и прожигать насквозь вены. Она пробралась в мою ванную и смотрела на меня, прожигая зеленым огнем своих удивительных глаз. Нужно ли говорить, что в такие моменты, лишь ее образ помогал снять напряжение, а увидев ее рядом, едва не рухнул на мокрый пол.

А когда, увидев ее с балкона своего номера, одну, обнаженную входящую в темное ночное море, я просто обезумел от страха за нее. Я выскочил из номера , и бросился к ней, умирая от ужаса, ведь ночное море таит в себе много опасностей.

Настигнув ее в воде, я был зол и готов собственноручно утопить строптивую девчонку, но едва руки коснулись обнаженной кожи, а аромат земляники окутал меня, я понял что пропал. Разум отказывался подавать признаки жизни, а мощное желание смело все на своем пути. Напрасно я твердил себе, что это запретно и нельзя, руки уже сжимали тонкую талию, а губы терзали в надежде насытиться.

Огромным усилием воли, я оторвался от нее. Это было подобно самоубийству. Вырвать себе сердце на живую, отодрать ее от себя. Как она была прекрасна в тот момент, растерянная, мокрая и безумно красивая.

Потом то, что произошло дальше, раздавило меня, перемололо и выплюнуло. У меня было сотни женщин, только с ней сорвало крышу. Только она перевернула мой мир вновь, уже в который раз, сожгла внутри все и воскресила своим безумным взглядом в порыве страстного пароксизма. С ней я прошел семь кругов страсти, сам Данте позавидовал бы мне, так как потом возвращался я по адовым кругам.

Когда осознание настигло меня, я разнес в щепки весь номер. Смотрел на свои грязные руки и проклинал сам себя за свою несдержанность. Хотя рано или поздно это должно было случиться. Слишком велика одержимость ею. Она растет день ото дня принимая разные формы, все развратнее в моем больном воображении.

Я часто спрашивал себя «За что?», и не находил ответа. Мать бы в гробу перевернулась, если бы узнала. Когда-то воспоминания о ней вызывали во мне боль и горечь, сегодня только улыбку.

Иногда я радуюсь, то она не дожила до этого дня и ей не стыдно за своего горячо любимого сына. Может я пошел в отца? Тогда бы я понял, и принял бы тот факт, что это у нас семейная болезнь.

У меня дрожали пальцы, и я сжал их с такой силой, что они противно захрустели. Солнце медленно поднималось над водной гладью, багровые блики лениво ползли по горизонту, а я смотрел воспаленными глазами и ждал того момента, когда она откроет свои цвета мокрой зелени глаза, и посмотрит в мои.

Я не знал, что скажу. Не зная как теперь себя вести. Первым порывом было сбежать. Его я сразу отмел. Неизвестно как этим воспользуется отец, тогда мне придется его убить. Этот факт хладнокровно мелькнул в моей голове, не вызывая внутреннего противостояния.

Но как-то разруливать ситуацию надо. Решение пришло само собой. Надеюсь моего терпения и выдержки хватит.

Глава 6

Злата

Солнечные лучи светили прямо в глаза, отчего мне казалось, что меня медленно поджаривают на огне. Перекатившись на другую сторону кровати , я села на постели. День уже в самом разгаре, и кондиционер выключен. Я спала обнаженной, на теле блестели капли пота. Произошедшее обрушилось на меня чувственной лавиной, отчего я мечтательно потянулась с глуповатой улыбкой на лице.

Я не горевала от потери девственности. Для девочки моего возраста, и учитывая, в какое время мы живем, секс уже не что-то из ряда фантастики. Да и как можно горевать, когда вчера все казалось настолько правильным и верным, что в душе поднималась волна чудовищной эйфории. Сама природа и женская суть диктовала и подстегивала девичьи порывы, требующие немедленного удовлетворения. Этот свой первый раз я не забуду никогда. Даже моя буйная, не знающая границ фантазия, не могла предположить, что будет вот так, безумно хорошо. Впервые во мне проснулось то ,что заложено в каждой женщине с рождения- чувственность и страсть. И как же так получилось, что разбудил ее человек, который должен вызывать совсем другие чувства.

Разве такое возможно? Когда я вдруг ощутила, что смотрю на него не по- братски? Когда поняла, что губы, складывающиеся в улыбку, чувственные и красивые? Когда в его глазах я искала все признаки симпатии, или даже любви? Когда вдыхала его запах, умопомрачительный аромат, и сердце падало в пятки…

Задумалась. Это случилось очень давно. Так давно что я уже и не помню, это чувство было со мной всегда. Когда он рядом мое девичье тело млело и трепетало, просто я не смогла понять себя. Вчера я отдалась инстинктам, и они привели меня к сегодняшнему открытию.

Только, что будет дальше? Хорошее настроение сразу пропало. Вспомнилось, что вчера он спал с Вероникой. О, Господи! Как все закрутилось! Как теперь в глаза посмотреть ему. Это я! Я на него набросилась, я не дала ему выхода, и ему пришлось сделать это! Я стонала так громко, что охрипла, я вцепилась в него мертвой хваткой, боялась, что он вдруг отстранится или уйдет.

Мне хотелась закричать во все горло «Почему?! За что?!», а я лишь обессилено шептала, сгорая от стыда за свое поведение. Наверное, сейчас я выглядела очень жалко, сидя на огромной кровати в огромной номере, дрожа от стыда и испуга.

Я боялась выйти из номера до самого вечера. Решив, что больше тянуть нельзя, я оделась в длинный шифоновый сарафан и трижды глубоко вздохнув, поплелась вниз.

Наш столик уже привычно сервирован для ужина, за ним уже находился отец, как всегда говорящий по- телефону. Вероника сидела напротив, и лишь Кай ходил из угла в угол, то и дело раздраженно проводя рукой по короткому ежику.

Я постояла немного, наблюдая за ним, и пошла к столу. Едва он меня увидел, и остановился, впиваясь взглядом в лицо. Посмотреть ему в глаза я не решалась. Отец поприветствовал меня жестом, не прекращая разговора, а Вероника пригвоздила взглядом.Я боялась смотреть и на нее тоже, поэтому, когда подошел Кай и поинтересовался, все ли в порядке, я чуть истерически не заголосила. Конечно не в порядке!

Ужин прошел в гробовом молчании, так как отец вышел из-за стола обсудить важный очередной вопрос. В ресторане было как- то тихо и напряженно. Местный диалект звучал тревожно и еле слышно. Я ела механически не чувствуя вкуса, борясь с желанием вскочить и броситься отсюда как можно дальше. Слезы навораживались на глаза, и столовые приборы расплывались передо мной. Наконец, не выдержав, давящей атмосферы, я встала, извинившись, и поспешила к берегу.

Не пройдя и десяти шагов, сильная рука развернула меня, и я встретилась с тяжелым грозовым взглядом. Он молча смотрел на меня, и я не находила слов. Длинные волосы легонько трепал ветерок, закидывая пряди на глаза. Кай осторожно убрал их за ухо. Он делал так тысячи раз, но сегодня, после случившегося, нас обоих прострелило от его прикосновения. Отдернув руку, Кай тяжело вздохнув, снова провел рукой по волосам.

–Детка, мы должны поговорить. Пошли, прогуляемся.– Увлекая за собой, придерживая горячей ладонью. Она прожигала дыру на моей коже, отчего я шагала вытянутая как струна.

Мы отошли уже достаточно далеко, когда Кай присел на еще не остывший за день теплый песок, не торопясь начать разговор. Я так же пристроилась рядом, на ширине вытянутой руки. Луна ярко освещала все вокруг, убегая к горизонту серебристой дорожкой по водной глади. Было что- то мистическое, в дикой природе чужого края.

– Надеюсь тебе не надо объяснять, что мы поступили очень плохо, Злата. Я даже не знаю, как это произошло, но прошу меня простить, девочка.

Проговорил тяжелым тихим голосом, не поднимая головы. Я ожидала этого, но все равно вздрогнула от его слов. Одинокая слеза предательски поползла вниз, сердце болезненно замерло. Я только что умерла. Его лова оглушили меня на столько, что последующих я просто не услышала. Кажется, он сказал, что был пьян. Наверное, он бы удивился, если бы я сказала, что тоже.

–Злата не молчи!– Он повернулся и посмотрел на меня.

Я не смела поднять глаза. Ведь если он увидит мои слезы, мне будет еще больнее. Потом вдруг разозлилась сама на себя. А чего ты ожидала, идиотка? Конечно, он придавлен гнетом ответственности за меня, а тут такое. И не важно, что я сама хотела, он винит себя. Сегодня пусть будет так, а что дальше, я подумаю об этом завтра, как сказала знаменитая Скарлетт Охара.

Сморгнув слезы, подняла голову и твердо встретила его взгляд. Внутри что-то оборвалось, а сердце билось с такой силой, что причиняло тупую боль. Минуту мы смотрели друг на друга, каждый пытался проникнуть под маску другого взглядом, отыскать там то, нужное, что станет для нас спасением.

–Ты прав, -медленно произнесла я, – Я не знаю как это произошло, ты тоже прости меня.

Он облегченно вздохнул, а я снова замерла.

– Я не хочу, чтобы ты себя винила, Злата.

– Я не виню никого. Мне было хорошо, Кай.

Кай вздрогнул и шумно сглотнул. Взгляд замер на моих губах, и потемнел. Я облизнула пересохшие губы, чувствуя, как мокреют трусики от нарастающего томления внизу. Я непроизвольно сжала ноги, и Кай заметил мое движение, снова шумно вздохнув.

– Ты должна забыть, все что было. Нам нельзя, ты понимаешь, нельзя было.– срывающимся голосом, а руки уже тянут меня к себе. Глаза безумно шарят по лицу, губы ловят мой вздох.

– А если нет, тогда что Кай?

–Тогда помоги нам Господи, Злата! Ты же должна быть благоразумна!

Бешеный пульс и время замерло для нас. В этом мгновение для нас никого не существовало. Только его глаза, в которых хаос чувств и его дрожащие руки с силой сдавливающие мою голову двумя руками. Большие пальцы очерчивают мой рот, снова и снова, как заведенные наглаживая их, не решаясь действовать дальше.

–Хорошо, Кай. Только выполни мою последнюю просьбу.– Шепчу ему в губы.– Поцелуй меня.

Два простых слова, раскаленной лавой повисли между нами. В его глазах прочитала ответ. Прикрыв глаза, и растаяла от нежности прикосновения его губ. Так бывает, когда две половины одного целого наконец-то соединяются. Два сердца в унисон вздрагивают и замирают, чтобы потом забиться с утроенной силой неся по венам бешеную эйфорию чувств.

Нежность, обращается в страсть, губы уже впиваются, стараясь выпить как можно больше, руки успевают везде, а в ушах надрывные стоны, не сразу понимаю, что исторгаю их сама, купаясь в острейшем наслаждении.

Где-то неподалеку раздается мужской смех шумной компании, и мы возвращаемся в реальность. Судорожно хватая раскрытым ртом раскаленный воздух, я стараюсь выровнять дыхание. Кай поднимает меня на ноги, поправляет волосы и сбившиеся платье.

– Прости. Мы снова едва не сделали это, черт! Меня надо вздернуть на виселице!

– Кай! – Повернулась к нему и взяла за руку. Поднесла ее к губам и поцеловала.– Я все понимаю, что нельзя… Но это притяжение сильнее меня, сильнее нас. Давай мы с тобой просто подумаем….

Его резкий жест заставил меня замолчать