Родной город встретил нас противным дождем с пронизывающим и стонущим ветром. Вечернее небо разрывали яркие всполохи молний, земля содрогалась от раскатов грома. Каждый раз я содрогалась от страха вместе с ним.
Охранники молча, указали на ожидающий нас черный джип, и я медленно , мокнув под дождем, но совершенно не чувствуя холода, поплелась к нему.
Машина выехала за город, и пока мы ехали в конечную точку, я искусала губы в кровь, мысленно рисуя , все варианты развития нашей встречи. О, Господи помоги!!!
Вскоре мы остановилась возле красивого двухэтажного особняка, где-то за городом. Поблизости других строений и домов не наблюдалось, лишь безграничный лес, который то и дело освещали вспышки молнии. Я вышла из машины, проигнорировав протянутую руку, и на дрожащих ногах направилась со всеми к освещенному крыльцу с протяжной террасой.
Пройдя по коридору, мы вошли в кабинет, и я поперхнулась собственным дыханием. Влад сидел за столом, со стаканом с коньяком, не поднимая на вошедших взгляд. От его вида, я невольно попятилась назад, до того он был страшен.
–Вон пошли.
Охранники выскочили, друг за другом бесшумно. Я же стояла с открытым ртом, и пересохшим от страха горлом, боясь даже вздохнуть. Наконец, он медленно поднял свой потемневший взгляд, и я мысленно простилась с жизнью. Они были чернее ночи. Сейчас я уверилась, что передо мной Князь, и он на самом деле вел двойную жизнь. Гнев плескался на дне зрачков, лучше бы он и дальше смотрел на жидкость в бокале.
–Приветствую, тебя жена.– выплюнул он.– Как путешествие, понравилось?
Я не могла заставить себя произнести хоть слово. Смотрела на него во все глаза. Этот человек казался мне чужим, и я с трудом верила, что он мой муж. Волосы, всегда идеально уложенные, сейчас были растрепаны. Чёлка, падая на глаза, придавала ему злодейский вид, широкие брови сошлись на переносице. В черном свитере, и таких же черных штанах, передо мной в вальяжной позе развалился Князь. Как есть.
–Молчишь, Диана?
Встал из-за стола и направился ко мне. Медленно. С искаженным от ярости лицом. Я, наконец, отмерла и бросилась к двери. Сработали инстинкты самосохранения. Едва я дотянулась до ручки, как стальные руки обвили мое тело и швырнули в противоположную от двери сторону. Я, пролетев через весь кабинет, растянулась на мягкой шкуре непонятного животного, машинально отметив, что такую шерсть мне не приходилось видеть ранее.
Влад тут же оказался рядом. Схватив меня за волосы, заставил посмотреть в свои страшные глаза.
–Кто он? С кем ты сбежала от меня? Говори! – заорал мне в лицо.
– Я…я познакомилась с ним в поезде. И … я не с ним сбежала…
– Не ври мне, чертова шлюха, – подтягивая мое лицо еще ближе к своему. Горячее дыхание с алкогольными парами обдало мое лицо.
–Ты трахалась с ним, а?
–Нет, Влад, нет…Илья просто знакомый.
–Ах, Илья, очень мило… Только знай, что от меня ты можешь направиться только по одному адресу, в этой части города располагается кладбище, моя дорогая.
Я уже не сдерживала слезы, капающие ему на руку. Этот пронзительный взгляд пронизывал меня и распинал на десятки кровоточащих частей. Сердце набатом стучало в груди, судорожно сжатые кулаки уперлись ему в грудь.
Мгновение, и руки уже не так сильно сжимают волосы, а взгляд приобрел иной оттенок. Я наблюдала перемену в его глазах и узнавала этот взгляд. Господи, только не это. После всего, что произошло.
–Нет, Влад, нет… я не хочу…
Снова захватил волосы, и в глаза пытливо всматривается.
–Не смей даже этого произносить. Главное я хочу. Я так сказал.
И обрушил на меня свой рот. Влажный, вгрызающийся поцелуй и натянутые до предела мои волосы в его руках. Я не могла пошевелиться в его руках, лишь трепыхалась, в стальных объятиях.
–Ты моя, сладкая девочка – зубами прикусывая скулу опускаясь к шее.– Я никому не позволю. Слышишь, никому тебя не отдам. Сам застрелю, но не отдам. Моя ты. Неужели не поняла за столько лет…только я… На меня смотри! В глаза мои!
Толкнув на мягкую шкуру, и сам сверху навалился. Тонкий шерстяной свитер вмиг намок от моего мокрого платья. Он, дергая одной рукой ширинку на брюках, второй стягивая мои трусики. Ввел резко палец внутрь, и я вздрогнула от нахлынувшего томления в низу живота.
–Вот так, моя маленькая. Теки для меня.– И тут же пальцы принялась кружить вокруг бугорка, то дразнящее, то с нажимом.
Я всхлипнула, и принялась сама насаживаться на его пальцы, ненавидя себя еще больше. Возбуждение билось и вилось внизу живота, порабощая и требуя выхода. Стоны уже срывались с моих губ и тонули в его губах, словно он намеренно не давал повиснуть им в воздухе.
Пальцы быстро задвигались, и оргазм обрушился, разрывая мое сознание яркой вспышкой. Влад выпусти мои волосы и развернул меня спиной к себе. И одним мощным рывком ворвался во влажное пульсирующее после оргазма лоно. Намотав волосы на кулак, задрав мою голову к себе, и впился в губы, не прекращая стремительных толчков, растягивая мышцы влагалища и даря мне ураган эмоций. Толчки стали сильнее, по телу начали полыхать волны предшествующие оргазму. Я надсадно стонала, выгибаясь в руках мужа, и поддавалась навстречу его толчкам.
–Дааа… Вот так…Кричи…
И я закричала. Содрогаясь и сокращаясь вокруг его члена, ощущая его влажные губу по всей спине, и руки, сжимавшие мою грудь. Влад застонал следом за мной и излился горячей лавой внутри моего тела. Отдышавшись немного, Влад скатился и поднялся на ноги. Ни слова не сказав вышел из кабинета.
Поднявшись на ноги, я прошла в ванную, которая находилась прямо здесь в кабинете. Раздавленная гнетом отчаяния и печали я долго сидела на кафеле под горячими струями, смывая с себя следы своей эйфории. Память услужливо подкинула картинку, Влад и Она. Рыжеволосая женщина, по- хозяйски держащая моего мужа под руку. А я… А что, собственно я? Нет ничего больше секса. Нет, и не было.
Разве такие больные отношения должны быть у супругов, где муж живет другой жизнью, втайне от своей жены. Недомолвки, ложь и боль предательства разъедали изнутри, прогрызая свой путь наружу через мое истерзанное сердце.
Влад изначально задал тон нашей семейной жизни. Пришел, увидел, победил! Классика жанра. Только я осталась один на один со своими мечтами, стремлениями и …любовью, черт возьми! Да, да любовью, ведь она подлая, поднимала свои крылья, и била ими по лицу, разгоняя в воздухе флюиды, разбрызгивая свою адскую инфекцию порабощая меня еще сильнее.
Выйдя из ванной в одном халате, я уселась в кресло напротив стола. Взгляд зацепился за початую бутылку коньяка. Подхватив ее дрожащими пальцами, и жадно принялась пить, прямо из горлышка. Скорее, перебить вкус его наглых губ, стереть из памяти его хриплые стоны, забыть чувство полного подчинения Владу, его рукам и телу.
Будь ты проклят, Влад, будь ты проклят. Горячее тепло разлилось внутри, зубы перестали стучать от холода. Я пила и пила, жадно глотая ароматную жидкость, продолжая проклинать Влада уже в голос.
Затем встала и решительно направилась на поиски Влада. Нет, так просто не может продолжаться. Нам надо поговорить. Алкоголь кричал во мне во все горло, требуя справедливости, и гнал наверх. И я спотыкаясь, и путаясь в огромном халате, спешила наверх, стремясь высказать Владу все что наболело. Открывала все двери подряд, в надежде обнаружить своего мужа. Два раза обойдя весь дом, и заглянув во все комнаты, я друг поняла, что нахожусь одна в этом доме. Еще раз сделав вылазку за порцией коньяка, я в итоге подумав, прихватила его с собой. Крепко обняла и уснула в комнате наверху больше всего понравившуюся мне по интерьеру
Диана
Пробуждение было не из легких. В горле саднило и пекло от сухости, а голова казалось, взорвется от малейшего движения. Со стоном поднявшись, я выпила стакан воды заботливо кем -то оставленный возле кровати на тумбочке, мысленно поблагодарив его. Вода сейчас казалась божественным напитком.
Приняв душ, я, собрав воедино все свое мужество и смелость, заставила себя спуститься в низ. На кухне витали изумительные запахи, а возле плиты колдовал худенький маленький мужчина китайской наружности. Увидев меня, он тепло заулыбался, а я продолжала топтаться в пороге комнаты, не решаясь войти. Влад неторопливо потягивал кофе, читая утреннюю газету.
– Диана, доброе утро! Влад не говорил, что его жена такая красавица!!! Меня зовут Янг. Я с радостью принял приглашение вашего мужа погостить в вашем доме.– Его речь была щедро разбавлена чужим наречием, но понять его не составляло труда.
–Спасибо, Янг. Мне тоже очень приятно.
–Приглашаю вас к столу, Диана, попробуйте мое фирменное блюдо. Я называю его «Чен-гу». Гарантирую, вам понравится!
Присев на краешек стула, я приняла черную чашечку с затейливым серебряным орнаментом. Ароматный чай напомнил запах из детства, когда бабушка заваривала такой, же и мы подолгу сидели за столом и мечтали о моей музыкальной карьере.
Я подняла глаза и наткнулась на жгучий, темный взгляд Влада. Он все темнел с каждой секундой, пугая меня до ужаса. Янг продолжал расхваливать кулинарные шедевры, не замечая осязаемого напряжения повисшего в кухне. Влад выглядел страшно. Горящий злобой взгляд, темные круги под глазами, и трехдневная щетина делали похожим его на того, другого Влада, которого я не знала. Тот Влад прятался от меня и поделил свою жизнь и любовь надвое, утопив меня в липкой и вонючей лжи.
– Собирайся, мне нужно в город. Купишь себе все необходимое. В ближайшее время ты будешь жить здесь.
–А ты?– тихо проговорила.– Где будешь жить ты Влад? Или Стас? Ты скажи, как мне к тебе обращаться?
Он лишь отшвырнув в сторону газету, заставив, наконец, замолчать маленького китайца, благоразумно отвернувшегося к плите.
– Как тебе больше нравиться, милая!
Влад
Смотрю на нее, и ярость поднимает свою черную ядовитую голову. Или это не ярость, а ревность? Это чувство чуждо было мне от рождения. Только до того момента когда встретил ее. На том чертовом показе, где она играла в оркестре. Взгляд случайно зацепился за волосы ее цвета сияющего пепла, и я залип. Настолько сильно, что дальше все как в тумане. Сделка, вопросы, все побоку пустил и на нее весь вечер пялился, как дурак.
Еще имени ее не знал, а уже ревновал дико, скалясь злобным оскалом по сторонам. Красивая. Той особенной красотой, от которой крышу сносит и одно желание пульсирует в голове с диким стояком в штанах. Глаза ее наизнанку душу мне вывернувшие. Равнодушные глаза, мать их. Узнал, кто, что да как, и понял, нет у нее другого выхода и у меня нет. Только поздно понял, что не так надо было. Такие ванильные девочки заслуживают ухаживаний, походов под луной, предложения на одном колене и конфет вместо дикого секса.
Облажался я пополной, да только что теперь то, кулаками махать. Хорошо хоть натуру свою звериную спрятал глубоко, так глубоко, что почти забыл о ней, до того самого момента. Другим я хотел быть для нее, достойным ее.
Чистым, от своего прошлого, чтобы не знала из какого дерьма вылез, и как по головам шел. Страшно шел. Не хотел марать ее наивность своей расчетливостью и цинизмом. Прошлое не отпускает таких как я, но не меня. Я сам решаю, кого куда отправлять и на сколько.
Только все равно ни хера не вышло. Она мучилась, горела в этом аду, и я с ней по соседству. А сделать ничего не мог. Нет сил отпустить, и ломать больше нет. Лучше пулю себе в голову, чем отдать собственными руками кому-то. Как представлю, что не мне принадлежит, так ее убить хочу. Никому не отдам. Моя. И ничья больше.
Диана
На огромных лужах вновь проступила рябь. На время прекратившийся дождь, вновь ударил с новой силой. Солнце так и не пробилось сквозь серую плотную завесу темных облаков.
В машине пахло им. Все было пропитано запахом Влада. Не сигаретным дымом, а особенным, принадлежащим только ему- смелому, напористому, без ноток сладости, и обжигающий своей сумасшедшей энергией.
Я украдкой бросала взгляд на его четко очерченный профиль, и невольно удивлялась метаморфозе наших отношений. Я боялась его до ужаса и между тем чувствовала себя в безопасности рядом с ним. Парадокс. Сидеть рядом на расстоянии вытянутой руки и быть одновременно так далеко, как никогда раньше.
За окном водная пыль заволокла горные пейзажи и живые багряные осенние краски. Разноцветным мокрым золотом они темнели над темно-лиловым горизонтом. Капли стекая, догоняли друг друга, растворяясь и сдаваясь под напором ветра. Я прикрыла веки, отвернувшись к окну, как вдруг раздался оглушительный взрыв страшной силы, и мгновенно салон заполнили языки пламени и черный едкий дым.
Меня накрыло оглушающим коконом, и сначала я даже не понимала, что произошло, и продолжала смотреть на языки пламени, жадно лижущие панель приборов, пока сильные смуглые руки не вытащила меня из горящего салона автомобиля.
Голос Влада доносился как сквозь толстый слой ваты. Его обеспокоенный пытливый взгляд, руки везде и сразу. Он что-то говорил, требовательным тоном, а я была не в силах что-либо ответить.
–Не закрывай глаза, черт возьми, слышишь! Смотри на меня, не закрывай глаза…– руки гладят меня, а лицо, словно, застывшая гротескная маска с пылающим черным взглядом.
Я опустила глаза на его руки, стремительно окрашивающиеся в ярко красный цвет, и затем на свой живот. Светлая тонкая ткань куртки была пропитана кровью. Влад что-то снова закричал, и я провалилась в темноту.
Влад
Я не думал, что может быть вот так. Нет, я не про взрыв. Я привык с шестнадцати лет ходить по самому краю, по острию ножа, готов в любую секунду расстаться с жизнью.
Но в тот момент, когда грохнул взрыв, и салон заволокло черным удушающим дымом, я повернулся и не увидел ее рядом. Точнее, я ее просто не увидел, из – за яркого пламени, и ядовитого дыма, стремительно заполняющего салон автомобиля.
В тот миг все остановилась, словно замерло. Паника сковала все мое существо, а в голове билась мысль: «Успей!». Надо отдать должное тому времени, проведенному за чертой, и выдержке, иначе я бы там вместе с ней превратился в пепел.
Выскочил, обжигая руки выбил проклятую дверь, и едва взглянув в белое, бескровное словно простыня лицо, перепачканное в черной саже, и сердце замерло, затем мучительной болью пустилось в свой торопливый бег, отдаваясь набатам в ушах . Еще никогда я не ведал такого всепоглощающего страха. Держать на руках раненную любимую женщину, жену, и будущую мать своих детей, и понимать, что ничего не смогу сделать, осознавать свою беспомощность.
Смотреть в янтарные огромные омуты и кричать, чтобы не смела их закрывать. Боялся, что не увижу больше таких любимых глаз. Никогда себя раньше так ненавидел, за то, что не смог уберечь. Не смог оградить от темной стороны своего существования. И самым страшным было то, что ведь мог предугадать, просчитать наперед, как всегда раньше.
Вот она, правда нашей жизни, из такого болота уходят только на тот свет. Как бы ты не прятался, каким бы ты не был умным, и умеющим просчитать каждый шаг. Наступит такой момент, когда недоглядишь, прозеваешь, и будешь пожинать плоды собственной глупости.
Взял на руки ее понес в гору. Только бы донести, только б успеть. Нога занемела, в ботинке хлюпало от собственной крови, стекающей из раны на ноге. Плечо окаменело, кровавый ожог пока не болит, но скоро я не смогу им и пошевелить. Но упрямо иду вперед, переставляю ноги, боясь выпустить из слабеющих рук свою ношу. Вдалеке послышался шум двигателя. Проверить едут.
Время, уйти есть, пока машина догорать будет, и пока не поймут, что трупов в ней нет. Затем искать станут, землю рыть, пока не найдут. Меня не найдут. Есть место одно, о котором ни одна живая душа не знает. Только бы дойти. В голове шумит, ноги с трудом слушаются. Диана на руках словно мертвая, распахнутые глаза в небо смотрят, а капли дождя стекают по лицу, цепляясь за бархатные ресницы, и срываются, словно слезы, катятся по бледным щекам.
Нельзя останавливаться, отключусь сразу же. Рано еще, найти могут. Продолжал идти. Не знаю, сколько шел, час, два три, пять. Ночь давно уже, и проклятый дождь хлещет по лицу, затекая за шиворот .Подстегивает, поторапливает. Ельник старый узнал сразу. Дошел.
В хижину вошел, аккуратно положил Диану на кровать. Раздел ее и сам разделся. Нашел простыни, разорвал на полоски и перетянул рану у нее на боку. Только когда уложил жену на кровать, и сделав необходимые инъекции, и укутав в одеяло, занялся собой. Обработал свои раны и залез к ней под одеяло, крепко прижав к себе ледяное тело, боясь выпустить хоть на мгновение, или пропустить тот момент, когда ей станет плохо. Терпел, пытаясь не уснуть, сколько мог, перебирая в памяти счастливые моменты нашей жизни. Их было так ничтожно мало. Самые крохи. Я бы многое отдал, что б отмотать назад и все переиграть. Но жизнь такая штука, реванш просто так не предоставит, его зубами надо выгрызать, вырывать с мясом жертвуя самым дорогим, что у тебя имеется. Плавая в своих воспоминаниях, то коря себя, то подбадривая, не заметил, как отключился
Диана
Я выплывала очень медленно, с мучительной болью терзавшей мой бок. Горло саднило и неимоверно хотелось пить. Едва открыв глаза, как взгляд уперся в деревянный потолок из грубого сруба. Скользнул по таким же стенам и небольшому, но чистому окошку, прикрытому голубой шторкой в белый горошек. Я лежала на кровати, и первое что отметила, в домике было очень тепло, даже жарко. Осторожно, чуть повернув голову, которая тут же отдалась резкой болью, нашла источник жара. Влад лежал лицом ко мне так близко, что я могла пересчитать его длинные, изогнутые ресницы. Заросшее темной щетиной осунувшееся лицо, и свежий шрам, рассекающий его правую бровь по диагонали. Правая рука крепко лежала на моем животе, словно удерживая меня на месте не давая встать, впрочем, сейчас встать для меня непосильная задача.
Мне ужасно хотелось пить, но я не спешила его будить, продолжая рассматривать. Горькие складки пролегли у его губ, а темные идеальные брови тревожно хмурились, словно кто-то невидимый беспокоил и угрожал моему мужу во сне.
Вот темные ресницы дрогнули и на меня уставились ярко-зеленые глаза. Долю секунды, и рука на моем животе напряглась, а губы растянулись. Нежная улыбка расцвела на его лице, улыбка из прошлого. Я и забыла силу ее красоты. Сокрушительную силу.
–Ну, привет, Ди.– И пристально смотрит. Этот взгляд я вижу впервые. Безумный и жаждущий, звериный. Облизываю пересохшие губы, и Влад отзывается судорожным вздохом.
О проекте
О подписке