Глава 7.

– Олег, что с тобой происходит? Я совсем тебя не узнаю в последнее время! Что ты привязался к Виктории? Она прекрасно справляется не только со своей работой, но и с твоим сложным характером. Ты уж извини, говорю как есть! Тем более ты прекрасно знаешь, что она тоже, как и ты сейчас, в сложной и неопределённой ситуации из-за клиники. И вообще, зачем пристаёшь к ней? Она приличная девушка, не та, с которыми ты привык иметь дело. Не надо только ломать её, дружище.

– Да что ты мне рассказываешь, а?! Думаешь, знаешь больше меня? Это серое недоразумение, за которую ты сейчас заступаешься, подрабатывает ночной бабочкой в одном из элитных заведений. А сейчас заявляет, что ребёнка сделали ей в клинике. Не верю я ей, не верю!

– Подожди, что ты несёшь?! Какое заведение, какая ещё ночная бабочка?! Ты в своём уме?

– Мирон, не беси! Закрыли тему. Мы, вообще-то, опаздываем, давай, поднажми или пересаживайся, сам поведу.

– Ну уж нет, друг. Тебя в таком состоянии я не пущу за руль.

– В каком это я таком состоянии?! – Мирон всё больше и больше начинает раздражать.

– В возбуждённом как минимум. Ты что, думаешь, я слепой? Я прекрасно видел, как у тебя на это самое серое недоразумение, как ты выразился, в прямом смысле слова стоит, – отвечает зам, улыбаясь во все тридцать два зуба. А мне нечего ему ответить, потому что он, чёрт его дери, прав. Я думал, что после подлости жены ещё долго не захочу кого-либо, но то, что случилось в душе, даже я не могу объяснить. Меня словно током ударило. Тысячи электроразрядов прошли по всему телу от одного только поцелуя с ней. Это и злит больше всего.

– То, что ты увидел, не имеет никакого отношения к ней. У меня давно не было женщины. Я, знаешь ли, разводом и разделом имущества занят был. Про баб меньше всего думал.

– М-м-м, – тянет наигранно Мирон, делая вид, что всерьёз поверил мне.

А я больше не желаю возвращаться к этой теме, поэтому делаю громче радио и параллельно достаю папку с документами и пробегаюсь глазами по заметкам, которые заранее приготовила мне Лебедева. Чёрт, снова вспоминаю про неё и не нахожу себе места. Надо что-то с ней делать. Чем быстрее я её уволю, тем лучше будет. Мне не нужны ещё проблемы с ней.

– Кхм, – делаю тише звук радио и привлекаю внимание Мирона. – Я вот что подумал. Проверь завтра, что мы можем сделать с Лебедевой. Если она действительно беременна, переведи её куда-нибудь, главное, чтобы мне глаза не мозолила. Если не беременна, рассчитай её.

Мирон останавливает машину, смотрит недовольно, а после выходит из машины. Я тоже выхожу и, поравнявшись с ним, вместе заходим в ресторан, где нас ждут потенциальные инвесторы.

– Не знаю, кто и что тебе сказал про Викторию, но уверен, что на неё наговорили. Она порядочная девочка, зря ты так.

Мы уже подошли к столику, поэтому я больше не продолжаю тему Лебедевой.

***

На следующее утро, как обычно, собираюсь на работу. Надеваю синий костюм, пытаюсь завязать галстук, и всё никак. Вроде бы делаю всё как обычно, но не получается. Раздражаюсь ещё больше из-за этого. Мало мне было того, что ночью не смог нормально поспать, так ещё и с утра новые сюрпризы. Как только закрывал глаза, образ чертовки Лебедевой вставал перед ними. Она такая маленькая, но в то же время дерзкая. Не боится и не трясётся, как остальные. Это, конечно, её плюс, но для меня это своего рода вызов. Инстинкт охотника сразу включается. Хочется загнать её в угол, а после желательно нагнуть. Эти ненормальные мысли всю ночь не давали мне покоя. Я слишком зациклился на ощущениях, что она смогла мне дать. Да так, что про своего ребёнка и клинику не мог думать.

Делаю ещё пару попыток завязать галстук, в этот момент невольно вспоминая любимую фразу старшего брата: «Не можешь срать, не мучай жопу.» Выругавшись, бросаю его на кровать и выхожу из комнаты. Когда уже спускаюсь на парковку, вижу входящий из клиники вызов, сразу хватаю телефон и отвечаю, но связь прерывается.

– Да чтоб тебя!.. – не сдерживаюсь и уже вслух матерюсь. Быстро завожу машину и выезжаю из подземки, чтобы снова связь появилась. Не успеваю набрать их в ответ, как они снова выходят на связь. Естественно, отвечаю сразу:

– Слушаю. Есть новости?

– Доброе утро, Олег Владиславович, есть! Для Вас есть хорошие новости. Если сможете приехать сегодня к нам, мы…

– Буду через полчаса, – отвечаю, перебив главврача, и сбрасываю. Меняю направление и увеличиваю скорость.

Внутри непонятные ощущения, но в целом я чувствую, что всё будет хорошо. Интуиция меня редко обманывает. Пока еду, телефон загорается от входящего. Боковым зрением вижу, что это Лебедева. Сжимаю руль сильнее и тупо игнорирую входящий. Мне сейчас точно не до неё.

Подъехав, быстро ставлю машину на блокировку и мчусь внутрь клиники. Все, конечно же, знают меня уже в лицо, стараются улыбаться и всячески подлизать, чем бесят ещё больше. Игнорируя всех, прохожу в кабинет главного, открываю дверь, конечно, без стука и сразу торможу от неожиданности. В кабинете напротив главного сидит до чёртиков бледная и напуганная Лебедева. Смотрит на меня, словно увидела свою смерть, и чуть ли не падает в обморок.

– Что здесь происходит? – спрашиваю ошарашенно.

Глава 8.

Вика

Утром пораньше заехала в клинику, чтобы забрать справки, которые вчера заказывала после работы, но вместо справок меня ждал сюрприз. Главный врач сообщил, что он вместе с другими специалистами восстановил все стёртые данные из базы данных, списки, а также видео с камер наблюдения, и они теперь могли с точностью сказать, кому и какой материал был подсажен. Я, мягко говоря, растерялась от такой новости, но, с другой стороны, почувствовала облегчение.

– Виктория, мы смогли выяснить, чей биоматериал был использован в Вашем случае. Отцом ребёнка, которого Вы носите под сердцем, является Воронцов Олег Владиславович.

Ровно одну секунду я переваривала информацию, а после разразилась в диком, я бы даже сказала в истерическом, смехе. Смеясь, я, конечно, понимала, это не шутка, но к такой правде я точно не была готова. Резко прекратив, снова посмотрела на главврача и почувствовала, как мне становится плохо. То ли давление от такой новости упало или подскочило, то ли нервы сдали, не знаю. Знаю только то, что я вот-вот потеряю сознание. Не падаю в обморок только потому, что дверь позади меня резко открывается, и в кабинет главного врача входит Воронцов. Я перестаю дышать, когда его взгляд падает на меня.

– Что тут происходит? – грозным тоном потребовал сразу ответ, чем ещё больше заставил меня нервничать.

Я ещё несколько секунд пребывала в шоковом состоянии. Не знала, что делать и что сказать, а после резко вскочила, и у меня тут же потемнело в глазах. Единственное, что я помню до падения, это звук падающего стула и голос Воронцова:

– Лебедева, твою мать!

Не знаю, сколько я была без сознания, но, когда проснулась, обнаружила себя на больничной койке. В правой руке торчала капельница, а вокруг тишина и ни одной души. Я обратно уронила голову и ещё немного полежала, пытаясь не нервничать и собраться с силами и мыслями. Пока переваривала случившееся, в палату зашла медсестра. Она с улыбкой подошла и стала рассказывать по моей просьбе, что случилось со мной, и одновременно убирать капельницу.

– Ничего страшного не произошло, с Вами и малышом всё в порядке, просто необходимо немного отдохнуть и пропить витаминчики. Доктор Вам подробнее расскажет, какие именно, а пока отдыхайте, я доложу, что Вы пришли в себя.

Немного напрягаюсь на её последние слова. Надеюсь, она имела в виду врача, мне бы не хотелось сейчас видеть Воронцова.

Растираю свободной рукой виски и думаю о том, как и где мне найти очень крутого адвоката. А ещё деньги, много денег на него, ведь и дураку ясно, что ничего хорошего мне не стоит ждать от своего босса. Только вспоминаю про него, как он заходит в палату, а следом главный врач, на лице которого открытым текстом написано сожаление и страх. Понятно, Воронцов уже его обработал.

В палату входит ещё один врач, я её сразу узнаю, именно она и вела меня на протяжении всей подготовки к ЭКО. У неё в руках большой открытый конверт.

– Виктория, здравствуйте! – она присаживается рядом и быстро пробегается по мне взглядом. Достаёт из конверта несколько листов бумаги и уже официально, при всех, озвучивает результаты служебного расследования и подтверждает, что мой ребёнок от Воронцова. И сразу после её слов Воронцов впервые заговорил с момента, как зашёл:

– Чёрт, ты беременна! Беременна от меня! Не могу поверить! – босс нервно проводит по волосам и смотрит на меня враждебно, я отвечаю ему тем же взглядом. Стискиваю зубы и, закрыв глаза, делаю пару раз вдох-выдох, а после вновь открываю их и максимально спокойно обращаюсь к присутствующим медикам:

– Нет, этого просто не может быть! – поворачиваюсь к врачу, которая озвучила результаты анализа. – Проверьте ещё раз, прошу вас. Наверняка вы снова что-то перепутали! Я не могу быть беременна от этого тирана.

– С меня хватит! Вставай! Ты идёшь со мной! – не обращая внимания на мой игнор, Олег Владиславович встаёт рядом с моей кроватью и, протянув руку, отбрасывает мою простынь в сторону. Не успеваю и пикнуть, как он берёт меня на руки.

– Никуда я с Вами не пойду! Что Вы делаете? Что позволяете себе?!

– Пойдёшь как миленькая, если хочешь оставить моего ребёнка!

Физически я слишком слаба, чтобы ему противостоять, да и голова до сих пор кружится немного, поэтому я могу только словами с ним бороться. По крайней мере, попытаться сделать это.

– Вызовите, пожалуйста, полицию! – обращаюсь к шокированным врачам, которые идут следом за нами и не знают, как реагировать на дерзкий выпад Воронцова.

– Молчи и не зли меня ещё больше, Лебедева. Ты не в том положении, чтобы выделываться.

Его слова ещё больше шокируют и заставляют перевести на него свой взгляд. Его скулы ходят ходуном, он в бешенстве и сейчас явно не настроен к переговорам. Держит меня так крепко, что не оставляет сомнений о том, что на бедрах останутся синяки от его пальцев. Я даже болезненно жмурюсь и пытаюсь одной рукой отцепить его пальцы.

– Больно, мне больно, отпустите!

И он отпускает, но только для того, чтобы открыть дверь своего авто.

– Это похищение чистой воды! Я напишу на Вас заявление, Вас посадят! – я пытаюсь хоть как-то воздействовать на него, но он никак не реагирует.

– Уже боюсь! Сама сядешь, или помочь?

Бросаю умоляющий взгляд за его спину на главврача, но он лишь виновато отводит свои глаза. И мне ничего не остаётся, как сесть к Воронцову в машину. Сам же он, убедившись, что я села, обходит и садится за руль. Молча тянется ко мне и, задевая своими касаниями, достаёт ремень и пристёгивает меня.

– И что дальше? Куда и зачем Вы меня везёте?! – мой голос уже не такой уверенный, как до того, как я села к нему, точнее, как он вынудил сесть.

– Скоро узнаешь! А пока сделай одолжение, просто помолчи!