Глава 17

– А ну, вставай, развалилась тут, – противно прогорланил кто-то рядом, и меня окатили холодной речной водой. – Узнаю, кто одеяла вынес, высеку лично.

Распахнув глаза, я уставилась на сгорбленную жрицу. Её имя постоянно вылетало из моей головы. Слишком сложным было. Её привезли к нам не так уж и давно, но освоилась женщина быстро. По углам шептались, что она неугодная старшая дочь князя этих земель. Замок их поглощён туманом, а род давно уже проклят.

Поглядывая на эту гадюку, я охотно в это верила.

Никто на неё не позарился из-за искривлённой спины и чтобы не давать за дочь большого приданого, папаша просто отправил её в храм.

Тот, что подальше всех будет.

Вот, что я слышала. Но глядя на эту вечно злую и всем недовольную женщину, я особо не верила в то, что она жертва отцовского произвола. Ведь князь мог оставить её при себе. Жрицы часто об этом шушукались и глумились над ней, припоминая, что нередко старшие дочери, оставаясь незамужними, живут с родителями и скрашивают их старость. А её выслали куда подальше.

– Что ты зыркаешь на меня, убогая? – прорычала она противным гнусавым голосом. – Завтрак тебе не положен. Пошла вон к лодкам. Чтобы тебя тени пожрали, собачий ты выродок.

Схватив моё запястье, она перерезала ножом верёвки. Прижав к себе ладони, я, не удержавшись, застонала от боли. За ночь они так затекли, что даже шевелить посиневшими пальцами было невозможно.

– Не придуривайся, – прорычала жрица, – пошла в лодку!

– Сделай всем хорошо, убогая, – прошипела я зло, – сигани с разбегу на алтарь. Дохлой ты поинтереснее будешь. И всем милее.

– Ах, ты заморыш! – она резко замахнулась, а я приготовилась к удару. Сжалась и прикрыла голову. Руки пылали огнём. Кровь снова прилила к пальцам, и это доставляло столько муки, что хотелось рыдать.

– Не смей!!! – пространство разрубил мужской рык. – Только тронь её, и я тебе своими руками пасть порву.

В окне второго яруса стоял Лассе. Его тело, то обращалось в чёрный туман, то приходило в норму. Он всё ещё был в ошейнике.

– Ты забыл своё место! – окрысилась жрица. – Тебе на него быстро укажут.

Северянин рассмеялся, и только-то.

– Я тебя лично убивать буду, тварюшка, – весело пообещал он, только в глазах его я видела лютое бешенство. – Но это позже. А сейчас, Сонья, иди в лодку. И помни: от берега далеко не уплывай. Пережди там, и я тебя быстро верну.

Я призадумалась.

Верить ли ему?

Это было важно, потому как если я останусь у берега, то точно вернусь пустая, и меня выпорют. Жалеть не станут, так как это прямой приказ Верховной. Места живого на теле не оставят, а у меня только спина зажила.

Подняв голову, я ещё раз взглянула на северянина.

– Всё будет хорошо, – он медленно кивнул, – через какой-то час всё изменится. Я верну тебя, и ты никогда больше туда не поплывёшь.

– Ещё один чокнутый, – сплюнула жрица, – но ничего, нам от него только семя и нужно. Чтобы плодились вы получше, и девчонки покрепче были. Вы же, послушницы, как мухи дохнете, толку от вас, что от жуков навозных.

Ничего ей не говоря, я обречённо поплелась к своей лодке. Трясущимися руками ухватилась за борт и забралась внутрь. Сев на банку, морщась от боли, взяла короткое широкое весло и попыталась оттолкнуться от берега.

– Совсем ополоумела, – услышала я всё тот же гнусавый голос, – а отвязать?! Тупая скотина, как и все вы.

Жрица веселилась за мой счёт.

Уперев руки в широкие бока, женщина, не скрывая удовольствие, наблюдала, как я, кряхтя, неуклюже выбираюсь из лодки. У меня руки и ноги судорогой сводило. Выть хотелось в голос.

Вцепившись в верёвку, дёрнула её в глупой надежде сорвать петлю со столбика. Ничего не выходило. В какой-то момент и вовсе оступилась, нога поехала, и я оказалась сидящей в воде по пояс.

Жрица расхохоталась. Смешно ей было.

– Тебе не жить, тварь, – раздалось спокойное со второго этажа храма. Лассе наблюдал за мной со звериным выражением лица. – Всем вам не жить. Я принимаю твои условия, Сонья, и с превеликим удовольствием сделаю то, о чём ты меня попросила. Сделаю это так, как ты скажешь. А сейчас вставай, ты девочка сильная, и помни – немного осталось. Скоро всё это закончится.

Жрица расхохоталась ещё сильнее.

А я вдруг поняла, что ошейник на шее Иного практически не горит. Никогда прежде такого не было, но сейчас он выглядел как простой кусок железа. Поднявшись, увязая в илистом скользком дне, я добралась до столбика и, немного помучившись, отвязала лодку. Снова забралась в неё и вцепилась в весло.

Мне вдруг очень захотелось верить, что слова северянина не просто бред умалишённого, а настоящие обещания. Его ошейник практически погас.

– Не заплывай далеко. Находись там, где можно услышать крик с берега, – громко произнёс он, – я приду за тобой. Веришь?

Не задумываясь, кивнула и, оттолкнувшись от берега, медленно поплыла.

Работая веслом, я скрылась за туманной дымкой.

Руки крутило и выворачивало. Казалось, боль становилась только сильнее и не желала отступать. Замерев, я позволила себе немного отдыха. Вынув из воды весло, неловко уложила его на дно лодки и улеглась рядом.

Какая тут охота. Я даже снасть в воду закинуть не смогу.

Меня сильно трясло. Знобило так, что зуб на зуб не попадал. Всматриваясь перед собой, видела только белёсый густой туман.

Клонило в сон.

Волны мягко разбивались о лодку, раскачивая её.

Надо мной где-то рядом громко кричала птица.

Всплеск и ещё один. Необычные звуки, размеренные.

Будто гребёт кто.

Снова поднявшись, я устроилась на лавке и всмотрелась в туман.

Лодки. Довольно далеко от меня, но их очертания я чётко видела.

Мёртвые?

Вполне возможно, но почему они так близко от храма?

Сидя на банке, я разминала непослушные руки, ощущая неясный страх и тревогу.

Из головы не выходил северянин.

Что же всё-таки означали его слова?

Лепет сумасшедшего или он, правда, верит в то, что говорит.

Я могла бы помочь ему бежать. Сорвать ошейник можно, хотя это требует колоссальных магических затрат.

Сорвать, но не опустошить. А его ошейник не светился. Я воскрешала перед собой образ пленного в окне. Нет, на его шее висело широкое металлическое кольцо.

Но как?

Какой силой нужно обладать, чтобы поглотить из него энергию. Кто на такое способен?

«Пожиратель!»

Это слово вспышкой мелькнуло в моей голове. В одном из свитков в библиотеке ещё девчонкой я прочитала о магах, что способны поглотить чужой дар.

«Я уберу эту „печать“, боли больше не будет» – мысленно повторила я его слова.

И ведь действительно, после его поцелуя мой голос стал громче, а боль хоть и осталась, но не высушивала горло.

– Он пожиратель!!! – сжав руками голову, я проводила взглядом последнюю лодку, правда, так и не поняла, кто в ней.

В моей голове сложилась картинка. И от понимания того, в чьих объятьях я лежала, мне стало дурно. Пожиратели питаются чужим светом, поглощают магию, вытягивая её из души своей жертвы.

Неужели он такой?

А Верховная? Разве могла она не понять, кого ведёт в храм. Наверное, могла, ведь в тот момент, когда его высадили из лодки, ошейник ярко пылал, наполненный магией подчинения.

Что она задумала? Древняя падаль. Чувство вседозволенности в ней взыграло, совсем забыла, что такое страх.

Не зря мне казалось странным, что такой мощный мужчина и вдруг был пленён женщинами.

Поддался!

Иного ответа у меня не было.

– Зачем ты пришёл в этот храм? – беззвучно шепнула я. – Что забыл в этих проклятых туманных землях?

Глава 18

Из недолгих раздумий меня вывел лёгкий всплеск.

Моргнув, я всмотрелась в зеркальную водную гладь. Может, крупная рыба какая, так хоть с каким-никаким уловом вернусь. Но вспомнив, как тащила последнего чешуйчатого гиганта, содрогнулась и растёрла ноющие ладони. Многочисленные порезы на них хоть и зарубцевались, но всё равно страшно щипали.

Вновь громкий всплеск, только уже ближе.

Подобравшись, я опустила руку и схватила весло.

Над поваленными деревьями промелькнула безмолвная серая тень.

Не к добру это!

Что-то мягко ударилось об рыбацкую лодку. Один раз, второй…

Может, деревяшка какая незаметно подплыла.

Несмотря на эту мысль, руки мои задрожали сильнее. Удерживая весло, я осторожно придвинулась к тому борту, за которым раздавались мягкие удары и, слегка перегнувшись, посмотрела на воду. Она глядела на меня в ответ мутными затянутыми мёртвой пеленой глазами утопленника.

Живого утопленника.

Мертвяк разинул рот и высунул почерневший разбухший язык.

Сидя в оцепенении, я не понимала, что мне делать и как заставить себя пошевелиться. Тело окоченело, и я впала в ступор.

Ходячий мертвец поднял руки и вцепился в борт лодки.

С диким ужасом я разглядывала посиневшие пальцы, с которых белыми лоскутами свисала кожа. Высунув из воды голову, умертвие зарычало. Этот звук сопровождался бульканьем выходящей из его пасти мутной грязной жидкости.

Это и привело меня в чувства.

Неуклюже соскочив с банки, я размахнулась коротким веслом и ударила утопленника по бледным пальцам.

Раз, другой, третий.

Но неупокоенный, казалось, не замечал этого, подтягиваясь, он пытался забраться в лодку. Я даже не соображала мужчина передо мной или женщина. Отчего-то сейчас меня занимал именно этот вопрос. Судя по тряпке, что свешивалась с разбухших безобразных плеч, всё же женщина. Слипшиеся волосы на голове частично отсутствовали, оголяя череп.

Ударив покойницу снова, случайно задела её лицо. Кожа тут же слезла пластом, обнажая мышцы. Дёрнувшись от омерзения, я поняла, что делаю не так: размахнувшись, что есть сил ударила веслом по голове мертвяка.

К моему ужасу, раздался громкий страшный треск ломающейся кости, и тело осталось обезглавленным.

Открывая рот в хриплом безумном крике, выплюнула кровь, скопившуюся во рту. Пальцы утопленницы медленно разжались, и она плавно ушла под мутную воду.

А я продолжала стоять с веслом в руках и дёргаться в истерических конвульсиях. Меня тошнило и никак не отпускало. Казалось, вот-вот мёртвая снова всплывёт.

Всплеск справа. Сквозь жёлто-синий туман проступили затопленные голые мёртвые деревья. Лодка сильно качнулась, вынудив меня сесть. Течение неторопливо потащило моё судёнышко в сторону.

Поднялся странный ветер. Он дул с разных сторон, и казалось, что я нахожусь в центре воздушного вихря.

Разгулялись волны.

Лодку потянуло вперед, словно на буксире. Я столько лет плавала в этих водах и ещё ни разу такого не видела.

Мой страх набирал обороты.

С разных сторон раздавались всплески. Создавалось впечатление, что что-то или кто-то падает в воду с многочисленных островков, скрытых в вязком тумане. Сжавшись, я попыталась грести обратно к храму, но всё было бесполезно.

Меня крутило на месте и тащило дальше.

Всматриваясь в марево, я вдруг заметила всплывшую на водную поверхность лысую голову. Ко мне, нелепо размахивая руками, плыло умертвие. Чуть поодаль от него приметила ещё одно.

Подняв трясущуюся ладонь, поднесла её ко рту. Ещё никогда я не испытывала такого оглушающего ужаса.

Порыв ветра ударил в спину, я различила странный звук похожий на женские крики. Будто где-то далеко одновременно, но невпопад кричат десятки женщин. Этот ор доносился до меня со всех сторон разом.

Жрицы!

Я определённо слышала их голоса. Визжащие в припадке, о чём-то умоляющие. И вдруг всё стихло. Стало жутко тихо. Ни шорохов, ни голосов. Даже ветер взял паузу, добивая меня.

Не выдержав, я расплакалась.

Утирая одной рукой градом скатывающиеся жгучие слёзы, второй – сжимала весло. Казалось, если я выпущу его, то всё – туман придёт за мной.

Темнело, но ведь сейчас утро!

Я не понимала происходящего. Не знала, куда грести и кого звать?

Чудилось, будто сам туман взбунтовался и ожил.

И причин тому я не находила.

Лодку всё несло вперёд. Наконец, она натолкнулась на что-то твёрдое.

Берег?!

Туман расступился, и я поняла, что нахожусь на странном островке.

На совсем крошечном участке суши обнаружились обломки старого храма. Он смотрел на меня пустыми глазницами окон.

За спиной снова раздался громкий всплеск.

Мёртвые!!!

Их было так много. Понимая, что смерть идёт за мной, буквально разгребая воду руками, я выскочила из лодки и понеслась к древним камням. В руке всё так же сжимала весло. Оно мешало мне передвигаться, задевало за землю и цеплялось за ветки мёртвых низких деревьев, но я не выпускала его.

Как будто оно способно меня спасти.