– Ваши слова не могут быть правдой, – прошептала я внезапно охрипшим голосом, – я вчера точно ни с кем не знакомилась.

Мужская ладонь снова прогулялась по моей спине. Большим пальцем воин очертил выступающие косточки на моем позвоночнике.

– Нет, это ты ошибаешься, маленькая разносчица. Вчера мы определенно познакомились, – выдохнул Жеан мне на ушко. – Я был крайне заинтригован. Такая солнечная красота и в простом сером платье. Неужто не узнала меня, маленькая злючка.

Отодвинувшись от мужчины, я попыталась заглянуть в его капюшон и рассмотреть хоть что-то. Но виден был лишь подбородок с ямочкой. Определенно я не узнавала его. А вчера вечером в нашей таверне много народу было. В основном одни мужчины. Но, чтобы знакомиться – не было такого. Да и правило у меня, никогда не кокетничать с клиентами.

– Нет, – честно призналась я, – я вас не узнаю. Да и вообще, я никогда ни с кем не знакомлюсь в таверне. Тем более с магами. Не можем мы быть знакомы.

Мужчина тихо засмеялся. И я снова поняла, что голос-то знаком, значит, не обманывает. Но…

– Ну, хорошо, познакомиться мы не успели. Я по какой-то причине тебе весьма не приглянулся, – пошел на попятную воин. – Ты даже накормила меня чем-то явно несвежим.

В ответ на такое обвинение я возмущенно выдохнула.

– Обманываете! Да я за три года ни разу ни одного клиента ничем тухлым не накормила. Это ложь! У нас замечательный повар, максимум я могла из большой вредности подать остывшее мясо или позавчерашний борщ, но заметьте, еда при этом не пропавшая. Так что не надо на меня лишнего наговаривать.

Жеан захохотал еще громче.

– То есть признаешь, рыжик, что еда могла быть не свежеприготовленной, – подловил он меня на слове.

– Ой, неужели вы столь наивны, что думаете, что в тавернах вам все с пылу с жару подают?! – удивилась я мужской наивности. – Ну, в самом деле, взрослый вроде мужчина! Естественно, блюда у нас все из холодильного шкафа. Из свежего вчера только щи были и шашлык из баранины.

Мужчина снова придвинул меня к своему телу и заставил облокотиться спиной о его грудь.

– Значит, что-то из свежеприготовленного на наш стол все-таки попало. И часто ты работаешь в этой таверне?

Я пожала плечами, странные вопросы он задает. Обычно люди о себе рассказывать любят, а этот обо мне выведывает.

– Сутки работаю, двое высыпаюсь. А к чему такое любопытство? – поинтересовалась я.

– Да, странно просто. Не часто увидишь работающую ведьмочку. Вот и думаю, чего это вдруг молодая красивая девочка в разносчицы подалась? – прозвучавший вопрос был для меня щекотливым.

– Вы ворчите как ведун, – поддела я мужчину, – это они постоянно строят недовольные рожи по поводу ведьмы в фартучке. Я сирота, вот и приходится содержать себя самой. Ничем зазорным я не занимаюсь. Таверна у нас приличная, клиенты практически все постоянные, заезжих не много. Да и платит управляющий всегда вовремя и без обмана.

– Сирота, значит, – в голосе мужчины звучали задумчивые нотки, – а опекун кто?

Я рассмеялась. Мужчины! Им и в голову не может прийти, что женщина способна сама о себе позаботится.

– Я совершеннолетняя, – пояснила я очевидное, – вполне себе самостоятельная ведьма. А к чему интерес, неужели жениться на мне надумали?!

– Может, надумал, – Жеан склонился ближе. – Пойдешь за меня?

– Нет, не пойду, – проказливо шепнула я, – у меня другие планы на ближайшее будущее!

– Любые планы можно слегка подкорректировать, – прошептал Жеан. – Было бы желание. А я мужчина хоть куда, видный жених. Ну, протянешь мне запястье над алтарем?

Картинно хлопнув глазками, я промолчала. Что этот мужчина может знать о ведьминых мечтах? А мечты эти у меня были грандиозными! Я очень хотела открыть свою лавку и торговать разными полезными травками и зельями. Да я из кожи вон лезла, чтобы попасть в личные ученицы к одной из учителей по зельеварению. Да у меня были талант и способности, но рода за спиной не было. Каждый учитель гордится своими ученицами.

А кто же захочет связываться с ведьмой сиротой без роду и племени?!

Я ведь даже родителей своих не знала. Меня нашли среди выживших после крушения дилижанса. Все, что смогли сказать остальные немногие счастливчики, которым удалось выскочить из повозки перед самым обрывом, это то, что какой-то мужчина, видимо мой отец, выбросил меня из окна, тем самым спасая от неминуемой гибели. Отсюда я сделала вывод, что родители меня любили, но выяснить их личности я так и не решилась. Страшно было разочароваться, вдруг я ошиблась, и родители мои не такими любящими были, как я вообразила и придумала. Разбитый дилижанс так и остался лежать на дне глубокого ущелья. Раз в год, на свой день рождения, я приезжаю на то место и оставляю большой букет живых цветов в память о родных людях.

В приюте мне дали новое родовое имя, свое личное имя – Малика, я помнила и так. А днем рождения сделали дату крушения дилижанса. По понятным причинам именины я не отмечала. А вообще, на жизнь мне жаловаться грешно. Да, сирота, но мне дали хорошее образование. Директор приюта позаботился, чтобы меня приняли в академию. Он лично хлопотал, чтобы выбить, на первых порах, для меня небольшую стипендию. А когда я перешагнула черту совершеннолетия, помог найти хорошую работу. Моя воспитательница из приюта всегда радостно встречала, когда я приходила в гости. Кормила сдобными булочками. Ее я считала если не мамой, то доброй нянечкой уж точно.

– Скоро уже приедем, – глубокий бархатистый голос вывел меня из воспоминаний.

– Угу, – буркнула я и прикрыла глаза. Ночная работа в таверне настойчивее давала о себе знать.

– Поспи, рыженькая, – шепнули мне в волосы, – расслабься, я тебя не уроню.

Слабо улыбнувшись, я позволила себе задремать.

Легкое прикосновение губ к моим губам – такое неожиданное и интригующее ощущение. Какой сладкий сон. Не удержавшись, я скользнула кончиком языка по чужим устам и проказливо прикусила нижнюю губу мужчины, немного ее оттянув. С тихим приглушенным рыком моим ртом завладели. Поцелуй из легкого перешел в страстный и жгучий. И такой волнительный!

Не понимая грезы это или уже явь, я скользнула ладошкой по твердой мужской груди, затянутой в шелковую рубашку. Ухватилась за ее ворот, чтобы притянуть мужчину ближе.

Такое сладкое ощущение близости.

Внутри меня в предвкушении что-то вспыхнуло и опалило душу. Застонав, я выгнулась в руках незнакомца, прижимаясь к нему теснее. Сжав бедра, ощутила ранее незнакомое возбуждение. Мужчина глухо застонал и углубил поцелуй, не позволяя сделать даже вдоха. В ответ я, скользнув рукою выше, зарылась в мягких волосах и чуть дернула их. Приоткрыв глаза, встретилась взглядом с невообразимыми черными очами, в которых сейчас пылало неприкрытое желание.

– Ты! – выдохнула я приглушенно, мгновенно узнав блондина ведуна из таверны.

На его губах появилась шальная улыбка.

– Я же сказал, что мы знакомы, мое милое создание. Я никогда не вру.

Сглотнув, я попыталась сесть ровнее. Но ведун, недобро прищурив глаза, запрокинул меня еще больше, заставляя буквально лежать в его объятьях. Мужское лицо снова склонилось надо мной. Пристально вглядываясь в мои глаза, Жеан отвел прядки непокорных рыжих волос и погладил щеку ладонью, очертив изгиб бровей большим пальцем.

– Хотя в одном я тебе все же солгал, рыжик. Я не почти влюбился – я покорен, влюблен и поставлен на колени, – выдохнул он и снова впился жадным поцелуем в мои губы.

Не знаю, сколько продолжалось это безумие. Он буквально поглощал меня, ловя мое дыхание. Его руки запутались в моих волосах, а я не знала, как прекратить это. Я вообще, не понимала, хочу ли я, чтобы он остановился. Никогда еще я не испытывала столь острого удовольствия, граничащего с чем-то безумным, неподдающимся контролю. Это меня и отрезвило, а еще немного напугало. Слишком остро я реагировала на мужчину.

Застонав, я попыталась оттолкнуть его. Но вместо этого, лишь сжала ткань его рубашки.

– Жеан, пожалуйста, – взмолилась я севшим охрипшим от страсти голосом, – так нельзя. Мы не знакомы. Это… это плохо… нельзя.

– Можно, – выдохнул он и снова впился губами в мой рот. Его язык скользнул по моему, дразнясь. Утопая в этом сладком безумии, я все же пыталась не отдаваться соблазну полностью.

– Жеан, пожалуйста, это неприлично, – простонала я.

– Да плевал я на приличия, – рыкнул он мне в губы. – Тебя они так беспокоят? Мне казалась общественное мнение тебе неважно, раз ты работаешь в таком месте как таверна.

Эти слова подействовали на меня, как ушат ледяной воды, вылитой мне на голову.

– Ах, вот в чем дело, – со злостью я оттолкнула его, призвав на помощь воздушную стихию. Но тут же сама чуть не слетела с седла, вовремя ухватилась за луку и удержала равновесие. – Зажал разносчицу и думаешь, что все можно теперь!

– Малика, я не…

– Что скажите, это не так, господин ведун? – вымещала я обиду словами. – Вчера я не позволила себя облапать, так решили сегодня наверстать. Вот только не выйдет у вас. Я девушка нетронутая, зайдете далеко – могу ведь и брачные узоры с вас стребовать. И обернутся ваши шуточки жестокой реальностью. Так что держите свои руки при себе, а то придется вам, такому замечательному чистокровному аристократу, привести в семью ведьму с сомнительным родом.

Выпрямившись, я попыталась привести свою одежду в порядок. Сейчас мы скакали практически последними, и у меня оставалась надежда, что моего позора не видел никто. Так стыдно за себя стало. Позволила облапать себя какому-то, пусть и такому обаятельному, но аристократишке. А он…

– Ты не права, мое солнышко, и я докажу тебе это, – лицо мужчины стало серьезным и сосредоточенным. – Ты ошибаешься во всем. Но ничего, у меня есть неделя, чтобы ты поняла, что лучшего мужчину, чем я, тебе не найти.

Упрямо сжав губы, я отвернулась.

– И не мечтай, ведун. Мне любовник не требуется. Если я захочу, то найду себе попроще мужчину. А с вашим братом одни проблемы.

– Не найдешь, – прозвучало у самого моего ушка, – я своим не делюсь! А ты моя, рыжик. Просто ты еще этого не поняла. Но я постараюсь тебе это поскорее объяснить.

– Да я тебя… – мгновенно вспыхнула я.

– Что? Пропавшим рулетом опять накормишь? – хохотнул он. – Или еще какая месть в запасе имеется? Ты мне безумно нравишься, лисенок! Меня еще ни одна женщина так не интриговала, а твое сопротивление только делает добычу желанней.

Передернув плечами, я недовольно фыркнула. Нет ну надо же, какое самомнение! Наглец! Он, наверное, каждое утро себя в зеркале в засос целует.

– Перебьетесь, господин ведун. И не таких обламывали, – огрызнулась я. – У меня будет только один мужчина. Он станет первым везде: в постели и у алтаря. А вы проедете мимо! Такого, как вы, мне не надо, мы с вами не сходимся в плане любви! – заявила уверенно я.

– Это как же? – лукаво спросил этот чурбан непрошибаемый.

– А вот так: вы безумно влюблены в себя, а я столь же безумно обожаю меня родненькую. Так что взаимных чувств у нас не выйдет.

Я ожидала любой реакции. Но не того, что мужчина громко рассмеется.

– Ты неподражаема! И ты будешь снова стонать в моих руках.

– Я стану твоей, ведун, только в одном случае – если на моем запястье появится твой брачный узор. А это невозможно, сам понимаешь почему. Я никогда не пойду замуж за такого, как ты. Мы из разных миров. Так что скачи блондинчик галопом мимо и не оборачивайся.

– Это мы еще посмотрим, ведьма! – с довольным видом обронил мужчина. – Твое тело уже сказало мне «да», думаю, вся остальная часть тебя долго сопротивляться не станет.

– Тут и смотреть не на что, – я смерила мужчину презрительным взглядом, – вы не мой идеал и такого, как вы, мне и за даром не надо.

– Повторяешься, рыженькая. Я стану первым и единственным мужчиной в твоей жизни, ведьма, или я не Жеан соф Эсгер!

– Я скорее жабу в постель пущу, чем скажу тебе у алтаря «да», или я не Малика лу Сионе.

– Это вызов, солнышко? – с азартом поинтересовался ведун. – Я его принимаю. Через неделю ты будешь моей. Можешь не сомневаться.

Остаток пути мы ехали молча.