– Семьсот сорок шестая, что там у вас? – из портативной рации, закрепленной на моем виске, послышался чуть шипящий голос непосредственного начальства. – Своими не рисковать, гражданских оберегать. По возможности зачистить строение. Как поняла?
– Приказ принят, девяносто шестая, – негромко ответила я. – Включаю изображение. Сами оцените обстановку.
Нажав едва заметную черную точку над ухом, я активировала голографические очки со встроенной многофункциональной аппаратурой. Среди прочего там была и камера с мощным разрешением. Вся информация с нее шла сразу в головной компьютер корабля, на котором мы прибыли, а оттуда – в центр внутренних дел Солнечной системы, на Землю. Вот там сейчас и сидела мой командир, дистанционно управляя официально спасательной (а по сути, карательной) операцией.
Очки закрыли непроницаемым серым щитом верхнюю половину моего лица. Покрутившись, я позволила камере передать объемное изображение происходящего. А смотреть тут было на что. Четверо суток назад в центр мигуми поступил сигнал о бунте на этом режимном объекте. Но вместо того, чтобы сразу направить карательный отряд, сюда выслали специальную группу тюремной охраны. Их высадка была зафиксирована, но на связь они так и не вышли.
Теперь ясно почему!
Просто отсылать отчеты тут уже некому. Вокруг меня в разных позах лежали тела более чем двух десятков мужчин. Похоже, они угодили в западню сразу же, едва выбрались из крейсера-конвоира. Полнейшая глупость.
Еще бы сами застрелились на радость зекам.
– Девяносто шестая, изображение приходит без помех? – поинтересовалась я. – Вам видна обстановка?
– Более чем, – хмыкнуло начальство. – Тела сложите и упакуйте. Подготовьте к отправке на крейсер.
Следующий час мы таскали изуродованные страшными ожогами трупы охранников и методично распихивали их по черным пластиковым изоляционным мешкам. Они прекрасно сохраняли целостность тканей, препятствуя разложению, и не пропускали запахов. Что было очень кстати, когда приходилось превращать космический крейсер в огромный летающий морг.
А именно это, похоже, нам и предстоит сделать.
Стало понятно, что этими двадцатью телами дело не кончится. Уж больно тихо вокруг. Да и прибыли мы поздно – поубивали они тут друг друга. Сначала, как водится, единым ударом перебили тюремную охрану, ну а потом пришел черед выяснять, кто тут «король горы». Так что нам останется только добить последних и вытащить по возможности всех жмуриков. Хорошее задание, не пыльное, но вонючее больно.
Управившись с этой партией черных мешков, мы скинули их на платформу. Уважение к мертвым выказывать будем позже.
Далее необходимо обследовать само здание тюрьмы, не пропуская шахты и подземные отсеки. Скользнув серыми тенями за дверь, мы беззвучно двинулись по коридору. Громкость на рации была отключена, все приказы мне передавались в наушник. Пока девяносто шестая молчала. И мне ей доложить нечего. Но это только пока, впереди еще много потенциальных и реальных покойников.
Дойдя до первого уровня, мы нашли уже частично разложившегося постового охранника. Недалеко от него – еще два тела в черных одеждах.
Заключенные! Надо же, какие шустрые, смогли вырваться из основных отсеков.
Приложив к их головам устройство и нажав кнопку активации, я молча наблюдала, как красное месиво с частично виднеющимися костями исчезало в черном пакете. Свалив тела на магнитную раздвижную платформу, поставила на ней маячок навигатора, задав путь на посадочную площадку. Справившись с этой простенькой задачей, кивнула девятьсот пятьдесят первой. Она рылась в компьютере за столом охраны, пытаясь найти активные камеры слежения. Но по раздосадованному выражению ее лица я поняла, что таковых не обнаружилось.
Выдернув диски-накопители со всем архивом видеозаписей, мы двинулись дальше.
Генераторы работали с перебоями. Свет мигал и периодически потухал на несколько секунд. Это слегка раздражало. В комнате отдыха охраны нашли еще десяток покойников в синей форме с именными нашивками. Еще несколько мужчин встретили свой конец в коридоре. Видимо, пытались спастись бегством. Только вот куда тут бежать? С астероида не выберешься.
Тела также запаковали по мешкам и сгрузили на доски с навигационным маячком. Портативных грузовых мини- платформ меня еще много. Они парили, сложенные высокой стопочкой, за моей спиной. Ну а пакетов вообще на пару таких тюрем хватит.
Выходя с пропускной зоны первого уровня, я шепотом приказала остальным рассредоточиться вдоль стен. Здесь начинались тюремные камеры. Живых, по всей вероятности, вряд ли найдем, но сюрпризы случаются. Порой тяжелораненые еще опаснее будут. У них от страха и паники башню сносит так, что и на своих с бластерами кидаются. За нами в коридорах оставались лишь платформы с трупами, медленно плывущие к выходу на посадочную площадку.
Обходя по очереди небольшие комнаты с решетчатыми дверями, мы оценивали масштаб трагедии. Не для заключенных, а для женщин охраны. Первую, совсем еще девочку лет двадцати, сняли с трубы у входа на второй уровень жилых помещений. Девушку долго насиловали. Ноги, почерневшие от синяков и засохшей крови, были неестественно вывернуты. Из одежды остался только грязный, некогда белый бюстик, болтающийся на талии. Страшное зрелище для неподготовленных людей, но не для нас.
Сколько их уже было, молоденьких и старушек? Смерть настолько плотно вошла в нашу жизнь, что мы практически перестали обращать на нее внимание.
На лицо погибшей я глянула в последнюю очередь. Перед моими глазами, на внутренней стороне серого щита, тут же активировалось окно распознавания объектов. На темном голографическом экране замелькали лица, видимые лишь мне одной.
«Ирвана Крит, двадцать один год, уроженка Ио, статус – охрана».
– Упаковывайте, – скомандовала я своим. – И поаккуратнее будьте, не насорите.
Под ногами что-то неприятно чавкнуло, когда девочку уже засасывало в пакет. Вот же… предупредила же, чтобы без грязи. Глянув вниз, поморщилась. Пока девушку вертели, из разрезанной брюшины частично выпали внутренности, и именно на них я наступила.
Теперь придется проходить санитарную очистку и нюхать мерзкий аммиачный запах.
– Восемьсот восьмая, вы человека к транспортировке готовите, а не скотину, – раздраженно процедила я. – Еще раз подобное повторится, получите выговор.
– Поняла, семьсот сорок шестая, постараюсь быть аккуратней, – пробормотала подчиненная.
Девчонка только из школы выпущенная, еще ароматы дезинфекторов не нюхавшая. Хотя вид у нее сейчас и без того нездоровый, зеленоватый какой-то.
– Ты не постараешься, а сделаешь, – рыкнула я на нее, – и если не контролируешь организм, то проваливай на крейсер, а то проблюешься мне тут.
– Я в норме, семьсот сорок шестая, – прошипела она.
Ну, это ничего, гонор у таких пропадает быстро.
Хмыкнув, я еще раз сурово глянула на эту новоиспеченную мигуми. Мне уже понятно, что это ее первое и, скорее всего, последнее задание. Во всяком случае, в моем отряде. По возвращении откажусь от нее, указав банальную причину: «несоблюдение уставных отношений». А дальнейшая ее судьба меня не волнует. Так будет лучше и для нее, и для нас. Но пока ей об этом знать не стоит.
– Заканчивайте здесь, – поторопила я остальных.
К сожалению, растерзанная Ирвана оказалась далеко не единственной. Остальных охранниц постигла примерно та же судьба: изнасилованных женщин, насаженных на вмонтированные в стену крюки для фиксации заключенных, мы находили все чаще и чаще. Возле них порой валялись и тела их терзателей. Охранницы задорого отдавали свою невинность и жизнь.
Идентифицируя одну за другой, я вдруг поняла, что мужчин- охранников не видно. Либо согнали их куда и прикончили, либо взяли в заложники. Скорее всего, второе. Не могли зеки, наигравшись, не понять, что мигуми прибудут рано или поздно, и тогда ни с кем тут переговоры вестись не будут. Перебьют и все. А значит, пришла им в голову мысль, как спасти свои шкуры. Охранники- мужчины с хорошим генотипом, способные зачать детей, были ценны. И это знали все.
– Девяносто шестая, отсутствуют тела мужского пола со статусом «охрана». Найдена только дюжина на пропускном пункте.
– Я это тоже заметила, – незамедлительно ответили мне.
– И какие будут распоряжения в случае появления заложников? – поинтересовалась я, уточняя рамки дозволенного.
– Гражданских по возможности сохранить, но первостепенная цель – зачистка заключенных. Право принятия решения за тобой, семьсот сорок шестая.
– Я вас поняла, – улыбнувшись, ответила командиру.
Такое положение дел радовало. Жизни охранников меня вообще мало волновали. Раз пошли служить сюда – значит, понимали, что не детишек на качельках охраняют. Денег здесь платили много, но и риск велик.
– Мы закончили, – услышала я.
Обернувшись, увидела, что тела уже сложены на магнитную доску. И тут же тренированным зрением уловила движение за дверью. Вскинув бластер, безошибочно определила цель.
За приоткрытой дверью в следующий сектор стояло как минимум трое. Мигающий свет то и дело освещал их тени на стене. Умом притаившиеся явно не отличались и, похоже, даже не понимали, что легко обнаружили себя.
Остальным мигуми ничего объяснять не пришлось.
Двенадцать облаченных в серое женщин тихо прислонились к решетчатым стенам. Медленно мы продвигались к входу. Подойдя вплотную к незапертой двери, шестьсот восемнадцатая с силой пнула ее. Судя по воплям, кому-то она травму нанесла, это точно. Не мешкая, я и стоящая напротив меня мигуми выскочили в коридор, парой прицельных выстрелов уложили на пол убегающих заключенных, облаченных в одни черные штаны. За нами вышли и остальные.
Подойдя к одному из покойников, я носком ботинка перевернула свежий и теплый труп. Небритый детина мерзкой наружности. Низ его живота и резинка брюк были в крови, явно не его. Насильник! Видимо, рыскали и высматривали тут кого-нибудь для развлечения. Это одновременно и плохо, и хорошо. Раз ищут, значит, еще не всех перебили. Плохо то, что шастают они, не сидят на месте.
Второй уровень зачистили быстро, оставались воздушные шахты. Указав пальцем на люк в потолке, отдала немой приказ семьсот двадцатой. С ней мы знакомы еще со школы мигуми, сидели в одном ряду на уроках. Так что понимали друг друга без слов уже как минимум десяток лет. Не мешкая и не нарушая царящую вокруг тишину, моя подчиненная сорвала крюком крышку. Активировав нанобеспилотник размером с ноготь мизинца, девятьсот пятьдесят первая запустила его в шахту.
Камера, встроенная в нашу юркую «мушку», четко фиксировала все происходящее внутри. Тепловые визоры обнаружили пару крыс да одно остывающее тело, которым эти грызуны и обедали. Поразмыслив, решила, что лезть за ним никто не будет. Одним трупом больше, одним меньше. Можно подумать, кто-то из родственников безвременно скончавшегося и обглоданного крысами пожелает забрать труп и предать его дорогостоящему ритуалу погребения. Да еще спасибо скажут, что мы его тут забыли, как бы цинично это ни звучало. Так что, взяв с помощью нашего беспилотника пробу ткани для установления ДНК покойника, мы двинулись дальше.
Если кому-то покойничек этот потребуется, так и без нас достанут. Запустят сюда ремонтную бригаду для восстановления тюрьмы и вытащат то, что от жмурика этого останется. А обнаружится там немного: крысы тут неизбалованные, обглодают тело до белых костей.
Усмехнувшись своей черствости, двинулась дальше.
У открытых дверей в сектор для особо опасных и буйных зеков мы ненадолго остановились. Вламываться туда всей дружной женской компанией чревато. Тел заключенных нашлось очень мало, от силы треть. Отдав приказ пятьсот сорок второй и триста первой, оставила их у входа для подстраховки. За нашими спинами живых точно нет, но береженого, как известно, высшие силы берегут. А терять кого-то из отряда я не хотела: мы давно знакомы, сработались уже, в какой-то степени сдружились и притерлись. Да и писанины потом не оберешься.
Активировав все ту же «мушку», запустили ее в еще не обследованный отсек. На экране моих гало-очков появилось трехмерное изображение пустых камер, в некоторых обнаружились тела в черной робе, сваленные на нарах. Одни заключенные – и пока ни одного охранника.
А вот дальше… мой желудок предательски ухнул. Что случалось крайне редко.
Залетев в комнату отдыха и по совместительству столовую для заключенных, «мушка» села на стену и беспристрастно продемонстрировала, что там творилось. Картина открывалась жуткая. По стенам на трубах были повешены искалеченные охранники-мужчины. Все они еще живы. Датчики, встроенные в беспилотник, четко фиксировали их сердцебиение. Раны поверхностные и не угрожающие жизнедеятельности.
Но не это показалось мне жутким. На столах возле подвешенных лежали две женщины. То месиво, в которое их превратили, препятствовало определению личности. Распухшие, почерневшие лица, разбитые губы и изувеченные тела. Все в порезах и запекшейся крови, с вывернутыми ногами и болтающимися словно плети руками, они представляли собой страшное зрелище даже для меня, видавшей всякое. Каким же монстром нужно быть, чтобы совершать такое? И что за изверги наблюдали за истязаниями, не вмешиваясь в происходящее?
Стиснув зубы так, что на скулах заиграли желваки, я заставила себя проверить женщин на жизнеспособность. Первая оказалась мертва, но вторая… ее сердце билось. Медленно, едва слышно. Пытаясь успокоиться, я потерла вспотевшую шею.
Конечно, она не жилец, но позволить ей и дальше мучится как-то неправильно. Совсем неправильно и недопустимо.
Вокруг за столами расселись заключенные. Они пировали. Пищевой аппарат был разворочен; всюду валялись грязная посуда и перевернутые стаканы.
– Обнаружено около трех десятков заключенных, сосредоточены в одном помещении. Приказ, – я выдержала паузу, – тотальное уничтожение без переговоров. На стенах подвешены охранники, все условно живы, поэтому огонь вести прицельно.
Серыми тенями мы бесшумно двинулись вперед. По пустым коридорам разносился приглушенный топот наших ботинок.
Заглядывая в камеры, я подсчитывала трупы – камера фиксировала каждый из них. По моим оценкам, те тридцать в столовой были последними. Остальные сто с чем-то тел кучей свалены в камерах.
Все как я и думала. Эти твари, растерявшие все человеческое, просто перегрызли друг другу глотки. Не останься живых охранников, я вообще бы оставила их тут – все равно подохли бы с голоду. Но гражданских бросать не принято, и приходилось проводить такие вот зачистки. Сколько их уже было, таких тюрем и шахт-поселений? И везде одно и то же. Трупы и деградировавшие моральные уроды, возомнившие, что они выше закона и имеют право распоряжаться чужими жизнями. Калечить и насиловать.
Все так же бесшумно мы добрались до входа в столовую. Из помещения доносился хохот и шумное веселье – похоже, зеки праздновали. Откуда только спиртное взяли? А баловались они точно не чайком. Вонь немытых тел и кислого перегара стояла такая, что впору кислородные маски надевать.
И надели бы, да нет их при себе. А жаль. Придется вдыхать этот смрад.
Отсчитав на пальцах до трех, я сорвала с пояса дымовую гранату и закинула внутрь. В панике эти придурки стали выскакивать из комнаты по одному. Прямо как по заказу. Мы их тут же аккуратно снимали с бластеров.
О проекте
О подписке