– Че это было? – спрашивает Кирилл, не отрывая глаз от телефона.
Мне бы самому хотелось это понять.
– Явление антихриста, – наконец-то определяюсь я.
Провожаю этого антихриста взглядом до самой двери. Вернее, провожаю взглядом задницу, упакованную в голубые джинсы с высокой посадкой. Талия тонкая. На этом фоне форменные округлые бедра выглядят особенно выгодно.
Как такая шикарная задница могла достаться такой идиотке?
Смотрю в окно, наблюдая за тем, как незваная гостья пересекает улицу, позволяя ветру трепать длинные блестящие черные волосы. Неохотно думаю о том, что она немного экзотичная. Смуглая кожа и зеленые глаза.
Походка легкая и уверенная. Уверенности этой засранке вообще не занимать.
Я отвык от обычных женщин. Тех, которые практически не пользуются косметикой и не имеют ног от ушей.
Отвык от женщин, имеющих такие изгибы.
Анюта весит пятьдесят килограмм при росте сто семьдесят восемь сантиметров, и это распространенные параметры там, где я обычно ищу себе пропитание.
– Нужна информация по ней? – снова подает голос Кирилл, заметив мой хмурый взгляд, направленный в окно.
Кирюха – начальник моей охраны. Мы давно знакомы. Когда-то в седые нулевые я встречался с его сестрой Викой. Около года. Для меня это было долго.
Кирилл и сам неслабо по нашему райончику потоптался, так что не мне ему объяснять, почему мы с Викой разбежались.
Он бывший эфэсбэшник (если они бывают бывшими), так что может узнать для меня даже размер лифчика этой ненормальной.
– Не нужна, – отвечаю Кириллу, продолжая наблюдать.
Зачем мне по ней информация?
Охренеть. У нее уже не один ребенок, а три.
Что ж, я удивлен, признаюсь.
Помимо сбежавшего Ванечки, там парень в пубертатном периоде и малявка женского пола.
Она что, грабанула детский сад? Это ее дети? Старший парень точно нет, если она его не в школе родила.
Я удивлен тому, что у нее вообще дети есть. Это значит, что какой-то мужик забрался на нее и трахнул. После этого она, как самка богомола, откусила ему голову? Или он у нее заперт в подвале?
Не удивлюсь. Бедный мужик, наверное, рот раскрыть боится.
Разношерстное семейство стремительно покидает зону моего пребывания. Предварительно глава этого семейства распугала каких-то лохов с птицами.
Пытаюсь восстановить последнюю мысль, посетившую меня до того, как она вклинилась в наш разговор с этими говноизвинениями.
Ветер шатал эти извинения по помойкам. Я так в детском саду просил прощения у воспитательницы, которую терпеть не мог. С таким лицом, будто меня душат. И она словом не обмолвилась о том, как вмахала мне по ноге. Это ее не беспокоило.
Извиняльщица хренова.
Вокруг творится раздражающий хаос. Официант блеет, администратор кается.
Просто день извинений какой-то.
Мой крем-суп уже затирают. Сегодня остаюсь без обеда, потому что у меня времени в обрез, а есть с пола я не привык.
Все планы вывернулись через жопу.
Повторяю, это не баба, а чума ходячая.
Внезапно все начинает меня бесить.
Это последний раз, когда я зашел в заведение, не опечатав его предварительно. Я никогда не страдал манией величия, но, если бы со мной была охрана, ее бы сюда вообще не пустили.
Уж поверьте, я бы предпочел не соприкасаться с ей извинениями.
Меня на полуострове пока мало кто знает в лицо. Ролик из заповедника еще не вышел в эфир. Программа выходит по воскресеньям, так что у меня впереди еще четыре дня относительной свободы.
Отсекаю все посторонние мысли и возвращаюсь к главному.
– Так что будем делать? – спрашиваю Кирюху, вставая из-за стола.
Он тоже встает, и мы уходим. Хостес желает нашим спинам приятного дня, но мы не оглядываемся.
– Я тебе инфу скинул, почитай, – отвечает Кирилл, кладя телефон в карман. – Не самый лучший расклад для нас. Но и не самый худший.
– То есть мы можем закуситься? – интересуюсь его мнением, прежде чем принять решение.
С неудовольствием отмечаю, что изучаю окрестности. Ненормальной нигде не видно. Опускаю на нос солнцезащитные очки и кладу руки в карманы, пока идем к машине.
– Можем попробовать, – размышляет Кирилл, проводя собственный осмотр местности. – Но тебя могут вызвать наверх. Если ты к этому готов, то почему нет? Встряхнем это сонное царство.
Я готов?
Хм…
Наверное. А чего мне терять?
Мы сейчас говорим о моем главном оппоненте в вопросе с заповедником. Мне уже намекнули, кто у нас в этой истории конечный бенефициар. Человек этот подвязан на ментов. Хорошо, что не на ФСБ. Хотя тут не знаешь, что хуже.
Ладно. Возьму паузу на пару дней.
Сегодня до вечера у меня заседания. Скоро ноябрь, а бюджет на следующий год так и не приняли. Сейчас все здесь активно строится и ремонтируется. Неплохо конечно, но могло быть еще лучше.
Садимся в машину, и я размышляю о том, хочу ли жить в городе или за городом? Склоняюсь ко второму. Нужно посоветоваться с матерью. Как скажет, так и сделаем.
Я ведь не случайно оказался в регионе. Это ведь все для нее.
Пока едем, изучаю окружающую обстановку. Если в двух словах, это беспросветная провинциальность. Надеюсь, меня не переклинит тут от информационного и шумового голода.
Мне нужен тренер по боксу и хороший спортзал.
Это умозаключение отправляю Альбине. Также спрашиваю, когда ее ждать? Мне пора планировать выездные заседания по городам и весям, и она нужна мне здесь.
АЛЬБИНА: «Ориентировочно пятого ноября. Я рассчитываю на то, что половину стоимости жилья мне оплатит работодатель»
Иногда появляется ощущение, что она села мне на шею. Служебная машина у моей помощницы «Мерседес» С-класса, и ездит она на нем сама. Заправляю тачку тоже я. Теперь еще жилье ей подавай.
Я: «Я тебе двести баксов в час плачу. Ты сама жилье не потянешь?»
АЛЬБИНА: «Местное жилье в курортный сезон дорожает. Разделив с вами его стоимость, я нивелирую разницу в цене между сезонами».
Нивелирует она!
Я: «Только смотри, чтобы в том жилье было не больше трех комнат», – предупреждаю ее.
Сам я живу в отеле за городом. Альбина организовала президентский люкс. Перестаралась, конечно. Зачем мне такие хоромы?
Не забыть бы отправить Максима в аэропорт сегодня, потому что Анюта прилетает. Она так хотела приехать, что я не нашел причин запрещать ей это. Хочет – пожалуйста.
Вот уж кто умеет извиняться.
Когда извиняется Аня, она мне отсасывает, а не крушит все вокруг. Это наша старая добрая традиция. И по части минета у нее твердая десятка. Ей правда больше не к чему стремиться.
Досуг на пару дней мне обеспечен.
– Никита, забери у нее конфеты! – приказываю я, поглядывая на то, что творится перед телеком.
Варя сидит на ковре в центре комнаты и ест «ММ-демс» из большой кингсайзной упаковки.
«Зашибись», – думаю я, раскладывая еду по контейнерам и наклеивая на них стикеры с указаниями.
Если это продолжится, у нее начнется «скитлс-трянка».
Никита и Ванечка смотрят «Форсаж». Когда старший пытается небрежно забрать у Вари упаковку, она вся нахохливается и вцепляется в нее мертвой хваткой. Он дергает сильнее, и конфеты разлетаются по всей комнате. Даже к моим ногам подкатывается парочка.
Н-да…
Лучший способ сохранить чистоту в доме – не появляться в нем вообще.
Варя разражается оглушительным ревом, отчего бедная Рошка прижимает уши к голове.
– Молодец, – хвалю я племянника.
Он вынужден прервать просмотр и каким-то образом исправить содеянное, потому что у меня на это времени нет.
По совершенно невероятному стечению обстоятельств у меня сегодня… ну, вроде свидание?
Запихиваю последний контейнер в холодильник и снимаю фартук, с которого на нас смотрит совершенно невменяемый черный кот с пережеванными усами. Такое ощущение, будто через него пропустили разряд тока, и он выжил.
Этот фартук бывший муж подарил мне на День всех влюбленных несколько лет назад. Я взяла его с собой как реликвию и напоминание о том, почему ушла.
Я не самый великий кулинар.
Ненавижу готовить.
Но по иронии судьбы последние годы только этим и занимаюсь.
Я знаю, что дети терпеть не могут мою стряпню. Но я тоже ее ем, так что все по справедливости.
Взяв у Никиты телефон, устанавливаю четыре таймера. Для ужина, для Вариной помывки, Вариного сна и контрольного дозвона мне. Вообще, Никита достаточно хорошо знаком с Вариным расписанием, ведь он постоянно остается с ней один.
Моя сестра заслуживает получить по жопе жирной хворостиной.
Ванечка демонстрирует мне свое неодобрение с самого утра. Сейчас он меня игнорирует. Но он еще слишком мал, чтобы указывать, что делать и чего не делать.
Накинув на плечи вязаную кофту, хватаю Рошку за ошейник и тащу к задней двери. Выволакиваю эту махину на улицу и шлепаю по ляжке, молчаливо веля бежать и хорошенько облегчиться.
Усаживаюсь на ступеньки и устремляю взгляд в темную даль, сложив руки на коленях.
Как же хорошо здесь пахнет. Бесконечным простором и свободой.
В тот день, когда мы застряли на дороге, нас подобрала дэпээсная машина.
Испытываю внутренний трепет при мыслях о том дне. Образ Викинга заполоняет собой каждую клеточку моего мозга. В ушах стоит его голос, глубокий и угрожающий. Сегодня он снился мне всю ночь и не переставал командовать, а я вся млела от этого.
Что за хрень?
Это совершенно глупо и неосуществимо, но я мечтаю снова его увидеть.
Один из сотрудников ДПС, Олег… в общем, он на меня глаз положил.
Он очень милый. Очень. И симпатичный. И моложе меня на… пять лет. Выглядит он еще моложе, лет на двадцать.
На следующий день Олег снова объявился, триумфально демонстрируя закрепленное в багажнике колесо – для моей «Нивы».
Он сам его поменял, я пыталась вернуть ему деньги (какая знакомая ситуация), но бравый офицер заявил, что хочет совместный ужин. Я сказала, что подумаю, но соглашаться не собиралась. Однако Олег писал мне каждые три часа на протяжении трех дней.
Как я могла отказаться?
Рошка возвращается, сделав свои дела, и мы заходим в дом.
– Ванечка! – зову я. – Вытри собаке лапы!
На мне платье, и я не хочу его испачкать.
Я вообще в первый раз его надела – ради такого мероприятия. У платья такой глубокий вырез, что делается неловко. Все-таки мне не двадцать пять… как Олегу.
Оно персикового цвета, с запа́хом и чуть ниже колена. На подоле легкие воланы, вырез глубокий и треугольный. Я не из тех женщин, которые могут позволить себе даже мусор вынести без лифчика.
Цвет платья очень идет моему загару.
Достаю из косметички малюсенькую булавочку и уменьшаю вырез с условного L до М, в противном случае во всей красе видны следы от купальника. Перебрасываю волосы через плечо и прохожусь по ним расческой – еще и еще. Хочу, чтобы они блестели.
– Когда вернешься? – спрашивает тонкий голосок за моей спиной.
О проекте
О подписке