Цитаты из книг автора «Мария Летова»

Ты, однако, встряхнул курятник, – глумится Рус, глядя на дисплей. – На восемнадцатилетках у нас пока никто жениться не додумался. – Ей двадцать, – говорю вежливо. У нас-то и разница была всего семь лет, но не суть. В данном случае это как семь световых лет.

Че с фонарями-то у вас? – спрашиваю Чернышова, кивая на тускло освещенную дорожку. – Половина не горит. Мэр ты или кто? – Я два дня мэр, – отвечает он, тоже осматриваясь.

У меня напрашивается вопрос, – со скепсисом говорит Саня. – Ты сам вообще в курсе? Испустив хриплый смешок, сообщаю: – Да. И сколько таких разослано? – киваю на приглашение в своих руках. – Знаешь? – До хрена, – округляет он глаза, глядя на меня в легком и дурковатом замешательстве. – А ты что, не знаешь, сколько их разослано? Возвращаю ему приглашение и снова принимаюсь за еду. В ответ на мое молчание он с подозрением предполагает: – Это что, свадьба на спор? – Обыкновенная, – заканчиваю обед. – Но ты не знаешь, где она пройдет? – продолжает рассуждать. – Теперь знаю, – поднимаю руку, зовя официанта. – Офигеть, – бросает пораженно. – Вы реально друг друга стоите. – Спасибо.

Остановившись посреди коридора, она поворачивается ко мне спиной и убирает со спины волосы. – Помоги, – бросает на меня взгляд через плечо. Сбросив туфли, подхожу к ней по разноцветному коврику. – Еб твою мать… – смотрю на ряд микроскопических шелковых пуговиц. Рита смеется, запрокинув голову.

Вчера курьер принес, – просунув руку во внутренний карман пиджака, достает оттуда белый конверт с какими-то золотыми вензелями. Положив передо мной, поясняет: – Я все понимаю, но о таком принято предупреждать. Хотя бы родственников. Обтерев салфеткой губы, беру в руки белоснежный конверт и извлекаю оттуда приглашение на собственную свадьбу. По центру мое имя и имя Марго. Края отделаны кружевом и жемчужными бусинами. – Красиво, – констатирую, хотя мой уровень восприятия утонченностей равен нулю. Самое охеренное из того, что я когда-нибудь видел – это моя будущая жена в корсете и чулках. После этого зрелища все остальное слегка меркнет.

Как у тебя дела? – интересуется Рита. Фоном для ее голоса служит абсолютная тишина, которая характерна для замкнутого уединенного помещения. Возможно, это ее офис в бизнес-центре или квартира. В любом случае интонация ее голоса обещает, что после этого разговора мои дела станут на пару процентов хреновее.

Не вздумай меня рисовать, – предупреждаю. – Ты знаешь, что тогда будет! Мы договорились еще давным-давно, что я не его модель. Не потому, что мне не нравится, а потому, что увидеть себя его глазами – это как пустить кого-то себе в душу. В нашем случае посторонних людей, которые будут рассматривать меня под лупой. – Ну что ты, – отзывается благодушно. – Я рисую всего лишь ведьму на метле. Какое отношение такая композиция имеет к тебе?

Я уже не сомневаюсь в том, что мой любимый мужчина собирается загнать меня в гребаный угол, потому что, в отличие от меня, разговоры о погоде не его конек.

В голову приходит мысль, которую боюсь озвучивать даже себе самой… У меня сжимается горло, и, прежде чем ответить на вопрос, откашливаюсь. – У меня был потрясающий вечер, Дим, – смотрю на него бесхитростно. – И утро тоже. – Влюбилась? – с усмешкой склоняет набок голову. – Не твое дело, – улыбаюсь ему в ответ.

Что за херня? – требую с нажимом, обнимая ее лицо ладонями. – Не обращай внимания, – пытается увернуться. Это гормоны? Об этих чудесах я знаю не понаслышке. Блять. Когда она носила Давида, я прошел через все фазы женских гормональных плясок. От безумного траха везде, где придется, до слез и приступов паники. Прижав к себе, кладу подбородок на ее макушку. Глядя в окно, слушаю прерывистое дыхание внизу. Чувствую, как она сдается, становясь податливой. Вот так. – Мне что, пойти вырвать ей волосы? – шепчет в мою грудь. – Не стоит. В твоем положении это вредно, – поглаживаю ее шею. Пару месяцев назад ее стошнило прямо в утренний кофе. Помимо других очевидных симптомов, этот был самым впечатляющим.