Цитаты из книг автора «Мария Летова»

В окне вижу смурное лицо Тани, а в руках Данилы – пачку презервативов. – У тебя все? – бормочет Капустина, обращаясь к своему покупателю. – А есть другой вкус? – интересуется он деловым тоном, крутя в пальцах классическую упаковку. – Какой тебе нужен? – Что-нибудь ягодное или фруктовое. И, если можно, ребристые. Боже… На лице Тани не дергается ни один мускул, когда щелкает компьютерной мышкой, глядя в монитор. Спустя минуту сухо сообщает: – Ребристые с клубничным вкусом. – Подойдет. – Какой тебе размер? – Икс эль, – сообщает наш перспективный чиновник. Я закусываю губу, чтобы не издать ни звука, Таня же громко фыркает.

У нас работают две женщины, которые готовят и убирают. Настя стряпает так кошмарно, что даже я был в шоке, поэтому к плите ей доступ закрыт.

В субботу прилетают ее родители. Нужно, чтобы Максим встретил их в аэропорту и привез к нам. Карина в панике косится на Максима, который спокойно ведет машину. – …так, а во сколько они прилетают? – нервно спрашивает она. – Этого я не знаю, – говорю ей, проверяя телефон. – Сейчас приедем домой и спросим у моей супруги. Напомни мне об этом. Карина пока не определилась, стоит ли ей все это запоминать или все-таки записывать, поэтому хватается то за блокнот, то за телефон, то за сердце.

Кровать двуспальная, но все равно будет для меня коротковата. Без разницы. Сегодня я буду спать в этой постели, даже если камни с неба посыплются.

Я мудак. Но за свое глотку перегрызу. А Настя – это мое. По крайней мере, представить не могу, что она кому-то другому достанется. Кому? Не родился еще такой мужик, который ее у меня отберет.

Настя, я хосю подарочек… – сообщает моя малышка. – Какой такой подарочек? – утирая слезы, спрашиваю я. – Не знаю… – дует она губы. Женщины…

В этот раз Альбина превзошла себя. Нашла в B тренера международного класса, который сейчас работает с местным чемпионом, но будет два раза в неделю сам приезжать ко мне домой (у меня в цоколе спортзал в семьдесят квадратов). Не знаю, сколько она ему за это отстегнула, не интересовался. Но понимаю, что на Альбину где сядешь, там и слезешь, так что я, скорее всего, не разорен.

У Насти звонит телефон, и я уверен, что это пацан. Я ему, блин, Альбину отдал, чего ему неймется? Мне пришлось оплатить ей день в двойном размере, чтобы она отыскала в себе навыки приходящей няни.

Ей невдомек, что моя ревность – это наша проблема, а не повод для веселья. К тому же она всего лишь хвост дракона, потому что я испытываю довольно сложный спектр всевозможных чувств. Как только сели в машину, Настя забралась ко мне на колени и устроила себе петтинговую пирушку. Трогает меня везде, где вздумается, целует, трется своей пышной задницей о мой стояк.

Верни его обратно, – требую, придя в себя. – Не буду, – бросает он, демонстративно погружаясь в телефон. На меня снисходит вселенское откровение. Внезапно мне становится безразличен Олег. Пусть бы Артем его вообще выслал. Я так быстро рассталась со своими принципами, дешевка. Но у меня голова кругом. Подаюсь вперед, будто нас кто-то может услышать. – Артем… ты что… ты ревнуешь, что ли? – спрашиваю, с восторгом наблюдая за ним. Он поднимает на меня флегматичный взгляд и ровно спрашивает: – Чему ты, бл*ть, так радуешься, не пойму? Это значит ДА? О добрые ангелы… Ревность – такое отвратительное чувство. Да, Артем Андреевич? Поднимаю меню, прикрывая им свой растянувшийся в улыбке рот. – Настя… – угрожающе говорит Иноземцев. – Можно мне… эм-м-м… шампанского? – спрашиваю, хлопая ресницами. В ответ получаю свирепый взгляд черных глаз.