Цитаты из книги «Скорбь Сатаны»

Голубке не водиться с вороном;

разве вы неспособны понять, что все дурное может питать ненависть ко всему доброму?

какие мертвенные ужасы таились под пышным великолепием высокомерия и гордыни! Но милостивая рука вуалью укрыла их взоры, и лишь мне удалось приподнять ее!

Деньги, этот дьявольский ключ ко всему! Можно иметь королевскую свиту и не иметь никаких королевских обязанностей, если за все заплатить. Вопрос лишь в цене.

Мой собственный дух в дни моей бедности метался меж душевными муками и материальной выгодой, но стоило мне внезапно обрести богатство, и я превратился в человека, умудренного жизненным опытом, для которого любые предположения о невидимых силах, что существуют и действуют вокруг нас, были глупостью, не стоящей того, чтобы думать о ней. Мне следовало бы насмехаться над теми, кто пытался заговорить со мной о законе вечного правосудия, что действует как в отношении человека, так и целых народов, не в качестве проходящего явления, но постоянно склоняя его на сторону добра, а не зла – ведь невзирая на то, что человек стремится закрыть на это глаза, в нем есть частица божественного, оскверняя которую собственными пороками, он вынужден очиститься, вновь и вновь, в бушующем пламени сожаления и невыразимого отчаяния, что по праву зовется адским огнем!

Боле того, они вложили божественную душу в человека. Можете пребывать в своем неверии сколько угодно – но все же, хоть пигмеи, появившиеся на земле, и пытаются преодолеть безбрежный, вечный океан науки, душа существует, а с ней и все прочие бессмертные силы! Нет, боги – я говорю о них во множественном числе, подобно древним грекам, так как считаю, что они суть эманации высшего божества – итак, боги настояли на том, чтобы один из них явился на землю, воплотившись в качестве человека, исключительно ради того, чтобы донести истинность бессмертия до этих хрупких созданий из кажущейся бренной глины! Вот за что я ненавижу эту планету – есть и другие миры, куда более величественные, но Бог избрал именно этот!

Можете пребывать в своем неверии сколько угодно – но все же, хоть пигмеи, появившиеся на земле, и пытаются преодолеть безбрежный, вечный океан науки, душа существует, а с ней и все прочие бессмертные силы! Нет, боги – я говорю о них во множественном числе, подобно древним грекам, так как считаю, что они суть эманации высшего божества – итак, боги настояли на том, чтобы один из них явился на землю, воплотившись в качестве человека, исключительно ради того, чтобы донести истинность бессмертия до этих хрупких созданий из кажущейся бренной глины! Вот за что я ненавижу эту планету – есть и другие миры, куда более величественные, но Бог избрал именно этот!

Это лишь один из тех уроков, что вам предстоит усвоить. То был урок славы. Следующий на очереди в курсе вашей подготовки – урок любви.

– Общепринятые идеалы обычно ошибочны, – заметил он, пристально глядя на меня. – Общепринятый идеал божества на некоторых церковных изображениях – лицо старика в треугольнике. Общепринятый идеал дьявола – неописуемое существо с рогами, копытами, причем одно раздвоено, и хвостом, как сказала Мэйвис Клэр. Общепринятый идеал красоты – Венера Медицейская, хотя ваша леди Сибил во всем превосходит эту весьма переоцененную скульптуру. Общепринятый идеал поэта – Аполлон; а он был богом, и ни один поэт из плоти не способен сравниться с божеством.

я много странствовал и встречал множество знаменитых мужчин и женщин – королей и королев, сенаторов, поэтов и философов; познания мои разнообразны и обширны, так что я имею некоторое представление о том, что говорю, и уверяю вас, что Сатана, о котором вы отозвались столь сочувственно, не нарушит покой души чистой и умиротворенной. Подобное тянется к подобному – падший ангел ищет падших, и дьявол – если он существует – становится другом тех, кто наслаждается его учениями и обществом. Предания гласят, что он боится распятия, но если он чего-то и боится, то это «сладостная гармония», о которой пел ваш Шекспир и которая лучше защитит от зла, чем церковь и молитвы святош! Я говорю так по праву лет – я много, много старше вас! Простите, если сказал слишком много.