Цитаты из книг автора «Мария Конникова»

Для тех случаев выбора, для которых мы не записали никаких наблюдений и не составили списков, можно все равно попытаться изложить, что происходило у нас в голове в тот момент. «О чем я думал? На чем основано мое решение? Какие чувства я испытывал в тот момент? Каков был контекст (я был в состоянии стресса? Взволнован? Мне было лень? День был обычным или нет? Отличался ли он чем-нибудь, и если да, то чем?

творчества, времени для размышления и обследования всех углов и закоулков вашего «чердака», – стадия воображения. Это передышка для разума, задача на три трубки, игра на скрипке, поход в оперу, на концерт, в музей, прогулка, душ и что угодно еще, лишь бы это занятие помогало вам абстрагироваться от ситуации, о которой идет речь, а потом снова двинуться вперед.

Вслед за наблюдениями наступает стадия, требующая пространства для твор

целое просто не может быть более вероятным, чем сумма составляющих его частей.

следует выработать привычку искать как подтверждающие, так и опровергающие свидетельства и, что самое важное, на время отодвигать в сторону точку зрения, которая выглядит слишком естественно, – нашу собственную.

научиться сосредоточиваться (размышлять, притормаживать, вносить поправки), иначе с таким множеством идей, витающих в голове, мы ни к чему не придем. Вдумчивость и мотивация – обязательное условие успешной дедукции.

В классическом исследовании свидетельских показаний очевидцев, проведенном Элизабет Лофтус, участникам показывали фильм, в котором фигурировала автомобильная авария. Затем Лофтус просила каждого участника определить, с какой скоростью двигались машины в момент аварии, – это классический вывод на основании имеющихся данных. Каверза заключалась в том, что всякий раз, задавая этот вопрос, Лофтус меняла формулировку. В ее описании аварии появлялись другие глаголы: машины сталкивались, врезались, влетали, ударялись, стукались. Лофтус обнаружила, что выбор ею выражений оказывает заметное влияние на память участников эксперимента. Те, кто видел, как машины «врезались», оценивали скорость как более высокую, чем те, кто видел, как машины «стукались», и, кроме того, по прошествии недели первые даже припоминали, как видели в фильме битое стекло, хотя на самом деле в нем ничего не разбивалось. Это так называемый эффект дезинформации. Когда нам предлагают информацию, вводящую в заблуждение, мы чаще всего вспоминаем ее как истинную и принимаем во внимание в процессе дедукции.

Отрадные результаты легко увидеть на каждом шагу: мы начинаем понимать, что делаем, наши результаты улучшаются, мы допускаем все меньше ошибок. Каждый достигнутый результат действительно приносит нам некую пользу. Мы не только действуем успешнее (в итоге у нас появляются новые поводы для радости): наш мозг получает награду за учебу и совершенствование. А потом вдруг процесс прекращается. Меня уже не удивляет собственная способность плавно вести машину. Не удивляет отсутствие опечаток в набранном тексте. Не удивляет даже то, что я могу определить, откуда прибыл Ватсон – из Афганистана. Я знаю, что сумею все это, еще до того, как проделаю. ОПН отсутствует. А нет ОПН – нет и допамина. Нет удовольствия. Нет потребности в дальнейшем обучении. Мы достигли удобного плато и решили (как на нейронном, так и на сознательном уровне), что уже постигли все, что нам надо знать. Весь фокус в том, чтобы приучить свой мозг проходить мимо точки немедленного вознаграждения, видеть награду в самой неопределенности будущего. Это нелегко: как уже было сказано, именно неопределенность в будущем мы недолюбливаем. Гораздо удобнее пожинать плоды сразу же, ловить допаминовую волну и наслаждаться последствиями ее воздействия.

лучший способ добраться до сути дела – рассказать все его обстоятельства кому-то другому». Этот принцип мы уже видели в действии – подробное проговаривание вслух, с паузами и размышлениями. Оно принуждает к вдумчивости. Заставляет обдумать логическую ценность каждого предположения, дает возможность сбавить темп мышления, чтобы не попасть впросак, как с феминисткой Линдой. Не дает упустить чего-либо важного только потому, что оно не привлекло внимание сразу или не соответствовало правдоподобной истории, которая уже сложилась у нас в голове

мы демонстрируем поразительную асимметричность в оценке подтверждений какой-либо гипотезы: мы переоцениваем любые позитивные, подкрепляющие свидетельства и недооцениваем негативные, опровергающие – эту склонность профессиональные ясновидящие, читающие чужие мысли, эксплуатировали веками. Мы видим то, что хотим видеть