Глава 3
Иорданский лев. Хусейн ибн Талал

Если стал наковальней – терпи, если стал молотом – бей.

Арабская пословица

Эпоха короля Хусейна – это недавнее прошлое Иорданского Хашимитского Королевства, определившее его будущее. Первенец Талала был воистину незаурядной личностью. Настоящий восточный правитель и до мозга костей западный человек, ценитель французских вин и спортсмен, писатель и радиолюбитель – все это Хусейн, кузен последнего иракского короля Фейсала II и правнук мекканского шарифа Хусейна. Солдат и политик, аристократ и человек удивительной скромности, отчаянный храбрец и душа компании, он одинаково легко носил мундир главнокомандующего и рубашку-хаки, смокинг и бедуинскую одежду. Хусейн любил инкогнито общаться с простыми людьми и знал цену жеста – однажды, встретив в 1960-х годах израильтян в парижском баре, король оставил им автограф на бутылке мартини. Он был законодателем, дипломатом, прекрасным стрелком, отличным пловцом и заядлым автомобилистом, умел пилотировать самолеты (от частных до истребителей) и управлять морскими судами (от яхт до пассажирских лайнеров). Личная жизнь монарха тоже протекала бурно – он был четырежды женат, 11 раз становился отцом и 27 раз – дедом. При этом рост Хусейна составлял всего 155 см, а, вступив на престол, он получил от недоброжелателей уничижительное прозвище «мальчик-король».

Хусейн возглавлял Иорданию на протяжении 46 лет – дольше, чем кто-либо из арабских лидеров XX века. Премьер-министр Великобритании, «железная леди» Маргарет Тэтчер считала его «государственным деятелем мирового масштаба». Марокканский король Хасан II восхищался тем, что Хусейн никогда не изменял своим принципам. Однако на Ближнем Востоке у иорданского монарха было немало противников – от Насера до Саудитов.

Достижения Хусейна ощущали его подданные. Если в 1950 году коммунальными удобствами пользовались лишь 10 % иорданцев, то сегодня электричество, газ и канализация доступны 99 % населения. В 1960 году только 33 % жителей королевства умели читать и писать, но к 1996 году эта цифра увеличилась до 85,5 %. По данным Международного чрезвычайного детского фонда ООН, в 1981–1991 годах Иордания достигла самого высокого в мире темпа падения детской смертности – она снизилась на 47 %. Монарх верил, что главное богатство Иордании – это ее люди, и призывал подданных трудиться ради страны и самих себя.

Иорданцы обожают Хусейна. Они называют его «человечным королем» и «королем семи жизней». Действительно, на Хашимита было совершено свыше 20 покушений. Первое из них произошло в Иерусалиме 20 июля 1951 года, когда палестинская пуля попала в медаль на груди юного принца. Впоследствии монарха пытались отравить, в него стреляли наемные убийцы – но он всегда чудом избегал смерти. Король Хусейн превратился в супермена и живую легенду Ближнего Востока. Легенду, которая со временем становится все прекраснее.

Хусейн появился на свет 14 ноября 1935 года. Он был потомком пророка Мухаммеда в 39-м колене и сыном принца – но провел детство в обычном амманском районе Джебель аль-Ашрафия, где жили его родители. Абдалла велел, чтобы внук получил религиозное образование, – и Хусейн начал изучать Коран. Затем мальчика отдали в александрийский колледж «Виктория», где он овладел английским языком.

Условия в «Виктории» были суровыми. Студенты размещались в спальнях, рассчитанных на 30 человек, принимали по утрам ледяной душ и носили зимой форму из легкой шерстяной ткани. За два года Хусейн стал лучшим саблистом колледжа, завоевав первое место в турнире по фехтованию. Абдалла так обрадовался, что произвел внука в капитаны Арабского легиона.

Как и любой школьник, Хусейн с нетерпением ждал каникул – но их не было. Пока одноклассники отдыхали, принц сопровождал Абдаллу на встречах и переговорах, выступал в роли переводчика с английского на арабский и наблюдал, как амир занимается делами. Дед и внук просыпались на рассвете. На завтрак они ели лепешки без масла и джема и пили кофе с кардамоном. Абдалла считал, что на полупустой желудок лучше работается. Днем юноша присутствовал на совещаниях и знакомился с корреспонденцией. И даже за ужином Абдалла объяснял внуку, как монарх должен исполнять свои обязанности.

Старея, амир проявлял к Хусейну все больше внимания и дружелюбия. Мальчик превращался именно в того молодого человека, каким Абдалла хотел видеть своего сына Талала. Первый король Иордании мечтал, чтобы его преемник был доблестным и неутомимым бедуином – но больной Талал не оправдал его надежд. Зато Хусейн мужал и развивался в соответствии с представлениями деда о том, каким должен быть хороший правитель. Спустя десятилетия Хусейн напишет: «Этому человеку [Абдалле] я обязан многим. Он обучал меня науке управления государством, искусству дипломатии, войны и компромиссов. Он учил меня понимать людей и тонкости арабского мира, в котором мы жили».

«Стажировка» Хусейна окончилась 20 июля 1951 года – в день убийства Абдаллы. Талал стал королем, а Хусейн – наследным принцем. Теперь он представлял правящую семью Иордании, пока отец лечился в Европе. Но когда Талал вернулся в Амман, Хусейн уехал учиться в Англию – в Хэрроу.

Хэрроу и колледж «Виктория» кардинально отличались друг от друга. Хусейн жил жизнью независимого мужчины. Он поселился в маленькой комнате, где стояли кровать, стол, стул и шкаф для одежды. На полу лежал ковер, привезенный из Иордании. Принц сам гладил одежду и чистил ботинки. В Хэрроу он научился танцевать фокстрот, вальс и танго, увлекся регби и легкой атлетикой. Тогда же юноша полюбил скорость – ему как раз подарили первый автомобиль. Позднее, будучи королем, Хусейн охотно участвовал в мотогонках и ралли по горным дорогам.

Став студентом Хэрроу, принц часто принимал посетителей – министров, политиков, дипломатов. Его терзало предчувствие, что скоро придется прервать учебу. Так и случилось – 12 августа 1952 года, когда молодой человек проводил каникулы на берегу Женевского озера, слуга принес ему конверт с надписью: «Его Величеству королю Хусейну». В письме сообщалось, что накануне парламент принял решение об отставке Талала и провозгласил Хусейна правителем Хашимитского Королевства Иордания. Юноша написал премьер-министру аль-Худе, что немедленно возвращается в домой и «будет счастлив служить стране и арабскому делу». Через несколько дней 16-летний монарх прибыл в Амман.

Пока государством управлял регентский совет, Хусейн знакомился со своим народом. За три недели он объездил всю страну – посетил десятки городов и деревень, встретился с сотнями иорданцев и внимательно выслушал их жалобы и пожелания.

19 сентября 1952 года Хусейн поступил в Сандхерст. Начальник академии генерал-майор Дэвид Дауни сразу заявил, что жизнь в Сандхерсте трудна, утомительна и требует огромного резерва сил и самообладания. Дауни предложил королю особый льготный режим – но тот выбрал самую трудную полугодовую программу. Она предусматривала наиболее интенсивный ритм занятий – от максимального количества марш-бросков до скрупулезного изучения огнестрельного оружия и теоретических тонкостей военной науки. Иорданский правитель хотел извлечь из своего пребывания в Сандхерсте максимальную пользу.

Хашимит не пользовался никакими привилегиями. Офицеры муштровали его наравне с прочими курсантами. Сержант, который вел занятия по строевой подготовке, при первой же встрече сказал Хусейну: «На этом плацу два короля – я и вы. Надеюсь, вам понятно, кто тут главный?» В другой раз старшина увидел, как монарх вместо того, чтобы слушать лекцию, прогуливается по территории академии с двумя посетителями, – и приказал всем троим промаршировать по плацу. Хусейн и его гости – председатель правительства Тауфик Абу аль-Худа и начальник генштаба Джон Глабб – безропотно подчинились.

2 мая 1953 года Хусейн стал полновластным правителем Иорданского Хашимитского Королевства. В Хэрроу и Сандхерсте он усвоил систему западных ценностей. Однако демократия и либерализм не подходили для арабского мира – поэтому Хусейн являлся убежденным сторонником авторитаризма. Главное внутреннее противоречие короля заключалось в том, что он приобрел европейское мировоззрение – но в то же время принадлежал к арабской династии. Ведя западный образ жизни, Хусейн должен был постоянно демонстрировать приверженность исламу и доказывать преданность идеям арабского национализма.

Ежедневно монарх работал с 8:30 до 22:00. По словам Хусейна, поначалу он «столкнулся с большими проблемами в том, что касалось сближения с иорданским народом и понимания его чаяний». Король жаждал узнать, как живут подданные и что они о нем думают. Для этого, согласно амманской городской легенде, Хусейн под видом обычного таксиста разъезжал по столице на старом «форде» и общался с пассажирами. Он возвращался во дворец под утро и отдавал охранникам все заработанные деньги. Король подражал другому потомку пророка Мухаммеда – аббасидскому халифу Харуну ар-Рашиду, который часто переодевался в простую одежду и гулял по Багдаду инкогнито.

Вскоре после коронации Хусейн захотел научиться управлять самолетом – сказалась страсть к высоким скоростям, приобретенная в Хэр-роу. Родственники и министры бурно протестовали – но монарх был непреклонен. Он решил брать уроки у командующего ВВС Иордании – полковника Эжена Далглейша. Полковник по просьбе королевы Зейн попытался отбить у Хусейна охоту к пилотированию. На первом занятии Далглейш поднял короля в воздух на самолете «Auster» и в течение получаса выполнял фигуры высшего пилотажа. Но Хусейна это не испугало, и он назначил второй урок на следующий день. За 40 лет правления Хашимит провел в воздухе не одну сотню часов, освоив все виды самолетов и вертолетов, которые находились на вооружении иорданских ВВС. Однако, несмотря на множество увлечений – автомобили, спорт, фотографию, рыбалку, радиодело – главным для Хусейна всегда были государственные дела.

Хусейн унаследовал королевство, которое заметно изменилось после аннексии Западного берега. Население увеличилось втрое – причем треть (около 460 тыс. человек) составляли палестинские беженцы. Они ненавидели Хашимитов – ведь Арабский легион не сумел защитить от Израиля большую часть исторической Палестины. Лагеря беженцев находились под пристальным контролем полиции. Палестинцы жаловались на дискриминацию со стороны трансиорданцев, которые преобладали в армии и правоохранительных органах.

Западный берег превратился в сырьевой и кадровый придаток Трансиордании. Многие учреждения – например, Арабский банк – перенесли свои офисы из Иерусалима в Амман. Два города конкурировали между собой. Столичный статус Аммана позволял удерживать Западный берег в составе королевства. Однако Иерусалим претендовал на роль столицы по историко-религиозным причинам – а также потому, что в период мандата там располагалась британская администрация. Иорданские власти пресекали центробежные тенденции, мешая Западному берегу развиваться.^[59] Иерусалиму было отказано в строительстве аэропорта и университета. Хусейн редко посещал «город трех религий» – даже возведение местной королевской резиденции началось лишь в 1963 году.

Иорданское общество раскололось. Трансиорданцы были обижены на палестинцев еще с 1920-х годов. Жители Западного берега по-прежнему считали своей столицей Иерусалим. Их презрение к трансиорданцам проявлялось даже в мелочах – так, палестинцы читали газету «Al Falastin» («Палестина»), игнорируя «Al Urdun» («Иорданию») – главный печатный орган хашимитского королевства.

Несмотря на проблемы, Хусейн возглавлял королевство почти полвека. Подданные любили его за милосердие, терпение и проницательность – а также потому, что не представляли Иорданию без Хусейна. Образ «отца нации» восприняли и западные дипломаты, историки и журналисты. Они – вольно или невольно – участвовали в грандиозном мифотворчестве и создавали восторженную атмосферу, которая окружает короля до сих пор. Англичане, американцы и даже израильтяне проявляли редкое единодушие, расхваливая монарха и не замечая его ошибок. В итоге Хусейн прославился как смелый человек, блестящий политик и харизматичный государственный деятель.

Впрочем, иорданский монарх не был идеален. Мужественный и беспокойный, он являлся сложной и противоречивой фигурой, преисполненной пороков и слабостей. Будучи человеком действия, а не мыслителем, Хусейн олицетворял собой классического арабского шейха – что подтверждалось как его отеческой заботой о подданных, так и ловким манипулированием ими.

Хусейн любил удовольствия, но жил в вечном напряжении – об этом свидетельствуют его сердечно-сосудистые заболевания, вызванные стрессом. Монарх был подвержен влиянию других сильных личностей – в том числе своей матери Зейн. Но главной проблемой для Хусейна на заре его правления стала молодость – серьезный недостаток в традиционном восточном обществе, где высоко ценятся возраст и мудрость.

Новоиспеченный король «унаследовал» великовозрастных государственных мужей, служивших еще его деду. Консервативные политики не воспринимали Хусейна всерьез – что сильно задевало венценосного юношу. За 1954–1956 годы в Иордании сменилось семь составов правительств, в которых доминировали министры поколения Абдаллы. Они считали себя стражами, призванными защищать страну от любых новшеств. Но молодые иорданцы жаждали перемен. Либеральные оппоненты «старой гвардии» пополняли ряды радикалов. В лучшем случае они призывали к реформам, в худшем – к революции.

Однако вскоре Хусейн превратился в героя арабского национализма. 1 марта 1956 года он внезапно уволил Глабба с должности начальника генштаба.^[60]

Монарх избавился от Глабба по двум причинам. Первая возникла из конфликта поколений. Генерал прекрасно ладил с Абдаллой – но тогда Глабб был молод. Однако при Хусейне все изменилось – теперь военачальник был старше короля на 37 лет.

Глабб покровительствовал юноше и опекал его, как заботливый отец. Такое поведение оскорбляло монарха. Кроме того, генерал награждал и наказывал офицеров иорданской армии – но Хусейн считал это своей прерогативой, ибо являлся верховным главнокомандующим. Вторая причина имела политическую подоплеку. На Ближнем Востоке еще сохранялось западное полуколониальное влияние. Поэтому увольнение британского военачальника считалось геройским поступком и давало Хусейну неоспоримые преимущества перед другими арабскими лидерами.

Отставка генерала шокировала Лондон. Но Хусейн оставался англофилом – разрыв с Глаббом был ему необходим лишь для повышения собственного престижа. Казалось, бесцеремонное выдворение военачальника из королевства никак не повлияет на англо-иорданские отношения.