Глава 4. О вымогательстве и пьяных откровениях

Жила-была девочка, которая не умела давать сдачи. И кое-кто думал, что это смешно.

Обычная история, в общем-то.

Общительным ребёнком я никогда не была, любым тусовкам предпочитала тихие вечера дома, с книжкой или за компом. Не курила, не бухала, не гуляла с мальчиками… Ну, почти. Да ещё и училась хорошо – ну как с такой общаться?

Серая мышь, белая ворона.

Алёна – та другое дело. С людьми она всегда сходилась легко, вокруг неё было полно подружек и парней. Симпатичная, обаятельная, да ещё и дочка богатых родителей, которые по первой просьбе выделяли деньги, покупали дорогие шмотки и косметику и разрешали всё вообще. Королева класса и заводила, по одному слову которой окружающие, за редким исключением, были готовы почти на всё: сбегать с уроков всей толпой, подстраивать пакости нелюбимой учительнице…

Дразнить белобрысую заучку в очках.

Это было давно, но…

Было.

И было ещё кое-что.

Заставляю себя улыбнуться и выпрямить спину, смотрю мимо Сашки в зеркало – там должна отражаться красивая, уверенная в себе женщина, грамотный специалист, которого ценят начальство и коллеги. И нет, я не бледная, просто помаду неудачно выбрала, а про румяна забыла.

Сашка оборачивается на зеркало, потом смотрит на меня. Внимательно так, зараза, смотрит. Я поспешно опускаю взгляд в чашку с ромашковым чаем и обнаруживаю, что Гошка уже сунул туда наглую морду.

– У нас были… разногласия, – формулирую я наконец, вылавливая дракона из чая. – Знаешь, как оно бывает – если девочка в старших классах не красит глаза и волосы, остальные начинают косо на неё смотреть. Гоша, фу так делать!

Дракон обиженно фыркает, выкручивается из моих рук и перепрыгивает на Сашку. Тот не глядя перехватывает тушку поудобнее и поднимает брови, забежавшая к нам Олеся фыркает, но кивает:

– Мальчикам не понять, ага.

Мы с многозначительными усмешками переглядываемся. Жаловаться мне не хочется, совсем. Десять лет прошло, я изменилась – она тоже могла измениться. Если начать ябедничать, это будет выглядеть не слишком хорошо, к тому же может спровоцировать ответные откровенности. Лучше помолчать, выждать, присмотреться…

– Десять лет прошло, – повторяю вслух. – Как будет работать, понятия не имею. Но она умеет быть милой. Да и не так уж сложно – почту отправлять, вот даже Александр Евгеньевич справлялся.

Александр Евгеньевич, судя по лицу, очень хочет съязвить в ответ, но тут у него пиликает телефон. Звонит Света – нужно помочь новенькой разобраться в почтовой программе и папках. Учитывая, что и программу, и папки Сашка настраивал сам, возразить не получается, да и основной работы у него пока нет.

На то, чтобы отцепить дракона от рубашки, уходит минут пять. Я списалась с драконозаводчицей, по её словам, Гошка из всего выводка был самый ручной и плюшевый, ревновать не будет точно и кусаться вряд ли – разве что в шутку. Зато на магию он реагировал острее прочих, весь в папу, чемпиона в драконьих соревнованиях по поиску каких-то хитрых кристаллов.

Пока не знаю, хорошо это или плохо.

Дверь за Сашкой и Олесей закрывается. Гошка оглядывается, совсем по-человечески вздыхает и ныряет в свою сумку – мол, скучно у вас тут, лучше посплю. Я тоже тихонько вздыхаю и скрещиваю пальцы на удачу.

* * *

Следующие несколько дней проходят вполне мирно. Я не строю иллюзий и понимаю, что Алёну обо мне тоже наверняка расспросили, однако та не спешит с громкими разоблачениями, и уже за это я ей благодарна. С работой у неё пока ладится не особо, хотя девочки рады помочь, а Сашке приходится спускаться в канцелярию два-три раза в день. Он не особенно протестует, хотя и удивляется – проблемы регулярно возникают на моментах, которые он точно уже объяснял, а она записывала.

Нашёл чему удивляться – не Морозову ж она глазки будет строить.

Впрочем, о личных отношениях коллег я думать не хочу, да и некогда. Тем более что именно сегодня Сашка свалил с шефом и инспекторами проверять готовность стадиона к новогоднему турниру, а Настасья соизволила сделать мне кофе. Вкусный, между прочим – умеет ведь!

И вот сижу я, попиваю кофе, разбираюсь с документами, тихонько ругаюсь себе под нос на некоторых, которым нужно было сдать заявки на турнир вот буквально за три дня до праздников, а значит, мне надо их оформить и отправить вот прямо сегодня…

И тут входит Алёна:

– О, привет! А Саша…

– Привет. – Я вскидываю руку, не отрываясь от монитора. – Погоди секунду.

Быстренько забиваю в форму оставшиеся данные. Боковым зрением вижу, как Алёна с интересом оглядывается. Украшением кабинетов Департамента традиционно заведует шеф: он как-то купил на распродаже три коробки разноцветных новогодних дракончиков и теперь перед праздниками всякий раз напоминает, что их нужно развесить. Раньше этим занималась я, но в этом году новые члены коллектива освободили меня от этой обязанности – игрушки из коробки по Сашкиной команде Гошка приносит с не меньшим энтузиазмом, чем канцтовары.

Засовываю большой конверт в принтер, жму на печать и разворачиваюсь к посетительнице с нейтральной улыбкой. Сегодня она в полупрозрачной шёлковой блузке и обтягивающей юбке до колена – белой, кожаной, поскрипывающей при каждом движении.

– Хорошо, что ты зашла – у меня как раз срочная отправка. А Сашка с шефом по работе уехал, будут после обеда.

– А-а-а, – разочарованно протягивает Алёна, – ясно. А у него рабочий телефон не отвечает, я вот хотела спросить по программе, а девочки заняты. Ты же знаешь его мобильный? Можешь сказать?

Рабочий телефон выключила я после пятого звонка, но не признаваться же. Что касается мобильного, странно, что Сашка сам не выдал любопытствующей барышне номерок, но раз нет – значит, были причины, перевешивающие и юбку, и блузку, и то, что под ними.

– Извини, чужие номера без разрешения хозяина я стараюсь никому не давать, – улыбаюсь чуть шире. – А в чём дело, может, я подскажу?

Алёна косится на меня с сомнением и переступает с ноги на ногу, отчего юбка снова отчётливо скрипит. Но моя дружелюбная улыбка выглядит вполне искренней, и она всё же начинает излагать. Проблема оказывается пустяковая, хотя с непривычки новичку ничего не стоит запутаться во всех формах. Попунктно объясняю процесс и даже лично записываю на листок инструкцию.

– Ой, я, кажется, никогда это не запомню! – сетует Алёна, вглядываясь в монитор. – Спасибо большое! Я всех уже достала вопросами, даже думала, что Саша специально телефон выключил, чтоб не приставала!

Она смеётся. Я тоже улыбаюсь и напоминаю про мой конверт – если почта не уйдёт сегодня, кое-кто точно пропустит турнир. Причём заявитель об этом прекрасно знает, дозвониться до него мне удалось, хотя и с третьего раза, но являться за документами лично целый генеральный директор ООО «Чешуйка-холдинг» считает ниже своего достоинства, а подчинённые ужасно заняты подготовкой. Тоже мне, большие шишки. Сам Кожемякин не постеснялся на этот раз явиться лично – а потом ещё почти час с шефом чаи гонял в кабинете, вспоминая былые подвиги.

Алёна прижимает конверт к груди обеими руками, заверяет, что непременно всё отправит, и снова благодарит за помощь.

– Я-то думала, – произносит она почти без паузы, – ты на меня дуться будешь. Ну, знаешь…

Я замираю, чувствуя, как Гошка под столом запрыгивает ко мне на колени и возится там, грозя порвать брюки когтищами.

– Нет, – говорю медленно, – не буду. Пусть прошлое останется в прошлом, не нужно о нём говорить. Хочешь, – открываю ящик стола и вынимаю коробку, – шоколадку мира?

Алёна улыбается, но едва успевает протянуть руку, как на стол взвивается Гошка. Конфеты разлетаются в стороны, дракон успевает схватить штуки три, прямо с фантиками, и шустро ныряет в приоткрытую дверь кабинета шефа.

– Ах ты… Бандит невоспитанный!

В сердцах хлопаю ладонями по столу и принимаюсь собирать конфеты. Хихикающая Алёна присоединяется, попутно расспрашивая про Гошку – как он у меня появился, где он спит и что ест… Я, пользуясь возможностью сбросить эмоции, ругаюсь, надеясь, что до спрятавшегося в кабинете паршивца дойдёт вся степень его неправоты. Нет, ну как будто нарочно момент подгадал, паразит чешуйчатый!

Наконец конфеты собраны. Штук пять перекочевали в карман скрипящей юбки – страшно подумать, как она будет их оттуда доставать. Одну конфету Алёна предлагает вернувшемуся Гошке, но тот подозрительно морщит нос, фыркает и прячется за монитор. Алёну, впрочем, это нисколько не обескураживает.

– Такой милый, – произносит она сюсюкающим тоном. – Такая лапочка… А может, ты его мне подаришь?

Хорошо, что я не успела сунуть конфету в рот, не то непременно бы подавилась. Слов я сразу не нахожу, а Алёна, пользуясь моим молчанием, рассуждает – мол, дракона мне фактически навязали, я только и делаю, что на него ругаюсь. А она давно просила такого у родителей, но те считают, что она поиграется и бросит, пристраивай его потом, как ту хохлатую собаку.

– Но собака была глупая совсем, – жалуется Алёна. – Ничего делать не хотела, тявкала всё время, и гулять с ней надо. Да и собака – это совсем не модно. А дракон – совсем другое дело! Тем более тебе он не нужен…

Я понимаю, что нужно что-то сказать, но в голове, как назло, ничего приличного. Гошка словно понимает, о чём речь, издаёт тонкий тревожный свист, в единое мгновение оказывается у меня на плече и прячет морду под волосами. Я морщусь и едва сдерживаю ругательство – а потом вспоминаю.

– Нет, – говорю по возможности спокойно. – Дракона нельзя никому передарить, к людям с даром они привязываются на тонком уровне.

Алёна выглядит разочарованной.

– Но тебе ведь не так давно его вручили, – замечает она, и я кожей ощущаю едва заметное изменение интонации. – Он наверняка не успел сильно привязаться. Тебе что, жалко?

Королева недовольна, как знакомо. На миг я возвращаюсь на десять лет назад – но тут же усилием воли выдёргиваю себя в реальность и мило улыбаюсь.

– Просто это мой дракон, и всё. – Алёна кривит пухлые губки, и я говорю быстрее, чем успеваю подумать: – И кстати, к людям с сильным магическим даром они привязываются очень быстро.

Алёна первой отводит взгляд, и я с удивлением понимаю, что боялась, оказывается, не только я – это вполне взаимно. Что ж, логично.

– Хорошо, – нехотя произносит она, – я поняла. Передай, пожалуйста, Саше, чтобы…

– Чтобы что? – живо интересуется Сашка, входя в кабинет. Алёна притворяется смущённой и начинает что-то лепетать о программе, формах, телефонах и «но Катя мне уже объяснила, кажется, поняла, пойду…».

Сашка провожает её взглядом, пожимает плечами и стаскивает куртку. С мокрого мехового воротника на пол сыплются снежинки вперемешку с каплями, и волосы тоже мокрые и потому кажутся не русыми, а совсем тёмными. Действительно, зачем нужна шапка…