Загнав несчастного Вида в угол, стал вгрызаться в его плоть, стараясь попасть в глаза когтями и порвать на шее артерию. Раненый взревел, и попытался отбросить меня прочь, но напрасно. Я юркнул под его рукой за спину и, запрыгнув на холку, вцепился в шею, разрывая артерии и ломая позвонки. Издав булькающий звук, мой противник упал на пол, захлебываясь собственной кровью. Его товарищ, ошарашено смотрел на происходящее с широко открытыми глазами, в которых четко читался ужас и нежелание умирать.

Поднимаясь над телом поверженного собрата, я чувствовал, как все внутри меня ликует от испытанного чувства победы над врагом. Двинувшись к второму противнику, чтобы и ему перегрызть глотку и прекратить бессмысленное существование на этой земле, я почувствовал, нестерпимый жар, поднимающийся от пальцев ног и охватывающий все тело. Замерев на месте, я прислушался к своим ощущениям, потеряв интерес к забившемуся в угол собрату.

Появился нестерпимый зуд, из-за которого хотелось содрать кожу с себя живьем, чтобы унять эту боль. Казалось, будто вся кожа в раз воспламенилась и исчезла, оставив оголенными нервы и жилы. Боль пронзила все конечности, голова раскалывалась, руки и ноги, словно выкручивали в попытке сломать. Застонав, я рухнул на колени и, схватившись за голову, издал вопль отчаяния от нестерпимой боли. Завалившись на спину, начал кататься по полу, рыча и воя. В этот момент распахнулись двери одного из выходов, в помещение ворвались техники, они увели выжившего и оглушили меня транквилизатором. Чувствуя, как боль постепенно уходит и на ее место приходит благодатная тьма, я облегченно вздохнул, прежде, чем провалиться в беспамятство.

Очнулся я вновь в своей камере, пристегнутый цепями к стене. Все те же белые с серыми полосами вместо узора стены, кафельный пол, шланг – душ и отверстие в полу, вместо туалета. Все тоже самое, и я, вроде бы тот же. Но что-то изменилось, я чувствовал это. Руки и ноги на месте, на груди следы от когтей и сильно ноют мышцы. Попытался вспомнить, что вчера произошло, когда техник забрал меня для исследований из клетки. И ничего. Пустота. Ни одного воспоминания. Я заставлял работать память вновь и вновь, но как бы ни старался, ничего не получалось. Белое пятно. Но подсознание твердило, что произошло нечто ужасное.

От мыслей отвлек звук открываемой двери. И аромат, ворвавшийся внутрь, заставил меня судорожно сглотнуть, прежде чем я увидел ее.

В мою клетку вошла женщина – ученый. Она не была злобной, как все техники и не пыталась поддеть или оскорбить меня. Но и не проявляла нежности, беря анализы. Работала механически, словно в ее руках не живое существо, а бездушная вещь. Я ненавидел то место, где сейчас находился, ненавидел весь персонал лаборатории, а эту женщину, просто недолюбливал. Внешне она мне очень нравилась, и даже ее разноцветные глаза, которые она усердно прятала под очками, не смогли изменить моего мнения. Я с удовольствием взберусь на нее, если мне представится возможность.

Женщина подошла к стене и взяла табурет. Его там раньше не было. Уставившись на предмет, я попытался вспомнить, когда его там могли оставить и вновь пустота в ответ. Таща железный стул, ножки которого, соприкасаясь с гладкой поверхностью, издавали ужасно неприятный скрежет, она поставила его напротив стены, где крепились цепи, не покидая безопасной зоны. Раскрыла блокнот и уставилась на меня, будто видела в первый раз. Тишина повисла в комнате. Ученая смотрела на меня, а потом что –то записывала в блокнот, а я не отрываясь следил за каждым ее действием. Как она держит ручку, моргает, поправляет волосы, как при дыхании колышется ее грудь. Мое тело ожило, кровь прилила к паху, внушительный бугор, образовавшийся под тканью поношенных хлопковых штанов, наглядно демонстрировал мое желание овладеть этой женщиной.

Рикарда заметила, что подопытный пришел в себя и проявляет признаки жизни. Агрессии и неконтролируемой ярости с его стороны не заметила, о чем сделала заметку в блокноте, продолжая наблюдать. Ей нестерпимо хотелось начать работу с ним, чтобы изучить феномен его вчерашнего поведения. Неужели острая боль может являться катализатором к замене сознания? Или из-за возрастных изменений, гены приращенные к ДНК этого испытуемого активировались? Эти и еще тысяча вопросов, которые требовали ответа, роились в голове Рикарды и она найдет решения. Но как понять, что происходит с испытуемым? Он ни с кем не говорит, а только рычит и демонстрирует клыки. И профессору Бренинг пришла в голову идея, просто попробовать самой поговорить с ним, не прибегая к помощи техников. Видя, как возбудилось его тело, и сверкают от желания глаза, она поняла, что оголив немного ноги или расстегнув пуговицу на халате, может попробовать разговорить его. И не ошиблась. Сглотнув «бракованный» переступил с ноги на ногу и утробно заурчал, показывая, что оценил, тело и готов действовать.

– Знаю, что ты понимаешь меня. – Голос отразился эхом от стен и подопытный замер, концентрируя внимание на губах докторши.

– Понимаю,– ответил, мягко зарычав.

– Замечательно. Будешь отвечать на вопросы. – посмотрев на меня, женщина снова, вернулась к записям в блокноте, а мне так хотелось, чтобы она сняла очки, да и остальную одежду тоже.

–Буду, если снимешь очки. – ответил, звякнув цепями.

–Открывай рот… Только когда я спрашиваю. – не скрывая недовольства, проговорила женщина, а я зарычал в ответ, демонстрируя свой протест.

–Позвать техников? – приспустив очки, она ухмыльнулась, и мне это не понравилось.

–Не надо. Я буду отвечать, – проговорил я, прижимаясь спиной к холодной стене, вспоминая, как ведет беседы технический персонал. Их излюбленный язык – боль.

Поправив очки, Рикарда мельком взглянула на подопытного и задала первый вопрос:

– Что произошло вчера в коридоре?

Звякнув цепями, парень отвернулся и ничего не ответил.

–Я задала вопрос, если отказываешься сотрудничать, техники развяжут твой язык.

Повернувшись, мужчина зарычал, демонстрируя клыки и натягивая цепи сильнее:

– Боль, ярость и наслаждение от того, что разорвал тому убл*дку горло.

Доктор Бренинг посмотрела на него в упор, отмечая блеск в глазах. Раньше такого она не замечала в поведении подопытного.

– Тебе понравилось убивать? – последовал следующий вопрос.

Снова молчание, а потом раздался грозный рык. «бракованный» перестал осознано смотреть на профессора. Его взгляд метался по камере, руки напряжены в попытке вырвать цепи. Сделав пометку в блокноте, профессорша снова посмотрела на испытуемого и настойчиво продолжила:

– Отвечай, тебе понравилось убивать?

– Да, – голос больше похожий на смесь урчания и рычания, раздался в помещении, а потом он добавил:

– Я с удовольствием разорву горло каждого из вас, как только стану свободным. Вы умоетесь собственной кровью за все, что сделали.

Дернувшись, сильнее натягивая оковы. Парень вырвал одну цепь из крепления.

– Опиши свои ощущения сейчас. Ты ведь чувствуешь тоже самое, что и вчера, прежде, чем убить техника?

– Я чувствую ярость. Она кипит во мне, и я убью тебя женщина, как только освобожусь, сверну твою шею.

– Стоять!– скомандовала Рикарда и подопытный замер, лишь рычание раздавалось в клетке.

– Молчать!– и испытуемый затих.

Губы девушки растянулись в улыбке. Она снова сделала запись и, вытащив рацию из кармана халата, вызывая кого-то:

–Профессор, Малкович, вам нужно это увидеть. «Бракованный образец» начал функционировать в режиме, запланированном при его создании.

Выслушав, что – то в ответ, девушка коротко ответила:

–Жду ваших распоряжений.

Убрав рацию в карман, она посмотрела на подопытного с интересом. Мужчина стоял у стены, и не проявлял ни каких эмоций, словно его загипнотизировали.

Освобожденная рука свисала вдоль тела, другая оставалась прикованной. В голову профессора Бренинг пришла сумасшедшая идея проверить послушание другим способом. Поднявшись со стула, она подошла к подопытному. Провела рукой по обнаженной груди, касаясь твердых мышц. Грозное рычание, стало ей предупреждением.

– Стоять смирно!– дала она команду и парень замер. Она свободно взяла его за руку, подняла, рассмотрела снизу ладонь а, затем отпустила, рукой прошлась по напряженным мышцам живота, груди и рук.

– Какой послушный «зверь»,– прошептала она:– Открой рот и покажи клыки.

Мужчина без сопротивления открыл рот и продемонстрировал пару белых, длинных, острых клыков, расположившихся, между обычными человеческими.

От изучения ее отвлек звук открываемой двери. Вошедший в помещение профессор Малкович. Мужчина замер в дверях с раскрытым ртом, наблюдая необычную картину. Женщина – доктор находится рядом с подопытным, а тот не вырывается в попытке причинить ей боль и послушно выполняет все ее приказы.

–Поразительно! – воскликнул профессор, направляясь к Виду.

Подойдя вплотную, он встал рядом с Рикардой и скомандовал:

– Поднять руку! – но ни один мускул не дрогнул и подопытный остался недвижим.

– Поднять руку, тварь! Я приказываю! – повторил мужчина, но и в этот раз ничего не вышло. Только рычание, полное ярости и ненависти раздалось в помещении.

– Ну-ка тихо! – скомандовала доктор Бренинг, отступая машинально назад. Парень тут же затих и уставился на докторов, не скрывая отвращение, во взгляде.

– А вот это уже интересно, – произнес Малкович, доставая рацию из кармана.

– Хотите снова протестировать его боевые навыки? Он не в состоянии! – возразила Рикарда, отступая к безопасной зоне, не поворачиваясь спиной к подопытному.

–Чуть позже займемся тестированием его состояния, сейчас мы его используем по программе: «Селекционное разведение». Возможно изменения, которые мы наблюдаем в нем сейчас, затронут и его детородную систему, а мы, наконец, сможем получить потомство от этих «зверей».

В рации что – то затрещало, зажав кнопку коммуникатора, профессор заговорил:

– Привести трех самок разных видов в пятый отсек. И подпустить всех троих к «бракованному».

В рации послышался смех и колкое заявление о том, «а не многовато ли ему будет три за один раз?»

Но профессор ничего не хотел слушать и, рявкнув в микрофон рации, пресек дальнейшие насмешки:

– Ваша задача работать, а не открывать рот без разрешения! Самки должны быть доставлены через десять минут.

Затем он повернулся, к ошеломленной его приказом Рикарде, и произнес:

– Принесите ключи от цепей, доктор Бренинг. «Зверь» был послушным, теперь мы его наградим,– гадкая улыбочка расползлась по противному, уже не молодому, но еще не старческому лицу.

– Вы хотите наблюдать за происходящим? – пытаясь скрыть, нотки ревности, Рикарда, сделала вид, что записывает что – то.

– Пока животное находится в режиме «Контроль», нужно этим воспользоваться. Как только доставят самок, вы прикажете ему осеменить их, раз эта тварь слушается только вас, а потом проведем боевые испытания.

– Как прикажете, – ответила девушка, явно не разделяя планов «чокнутого» профессора.

Она пришла в «ЗЕРО», чтобы изучать и помогать людям, а вместо этого, наблюдает, как истязают несчастных подопытных, насилуют их и относятся, как к скоту.

Глава 3

Стоя в комнате наблюдений, Рикарда, старалась не смотреть на экран, где мелькала сцена, не уступающая похабным порно фильмам, продающимся в барах «из – под пола». Она отдала приказ ее подопечному осеменить всех трех самок и выскочила из его клетки, зная, что будет происходить дальше. И сейчас, видя на экране искаженное похотью и болью лицо подопытного впервые задумалась о том, как корпорация «ЗЕРО» относится к испытуемым. В лаборатории они занимают место, ниже подопытной мыши. Над ними издеваются, заставляют принимать лекарства, как оказалось против воли испытуемых. Хотя доктор Бренинг всегда считала, что все, что происходит в стенах лаборатории, согласовано с самими подопытными.

Спустя несколько часов после проведения селекционных экспериментов, Рикарде приказали перевести подопытного в зал, для боевых испытаний. Профессор Бренинг следила за происходящим. Ей не нравилось, что Малкович начинает вмешиваться в ее работу. Но больше всего ее раздражало, что у нее забирают подопытного.

Пока его избивали и подвергали физическим нагрузкам, она проверяла бумаги и отчеты по проведенным испытаниям и не могла понять, как произошли изменения в состоянии подопытного и как долго продержится нестабильное состояние. В кабинет вошел Малкович, явно чем-то разозленный:

– Это бесполезный кусок дерьма! Его вырубили через пять минут боя. Такое впечатление сложилось, что он отупел моментально, стоило только одному из этих тварей его ударить. Он совершенно бесполезен. Как мне теперь отчитываться начальству? Я им уже сообщил, что проект «Зверь» возобновляется.

– Вы же не изучили ничего, а сразу решили начать испытания,– ответила девушка, не скрывая раздражения в голосе.

– Вот можешь сама дальше изучать это ничтожество, – ответил мужчина и вышел из лаборантской.

Девушка испытала двоякое чувство. Облегчение от того, что ее подопытный останется при ней, и тревогу – проект «Зверь» не сулил ничего хорошего ни ей, ни «бракованному».

Бренинг читала о том, что подопытные участвующие в проекте «Зверь» – это убийцы высшего класса. Их готовят специальным образом, делая быстрее, хитрее, умнее, выносливей. Насколько доктор помнила, в проекте было заявлено три кандидата и один из них ее подопытный. Что с двумя другими она не знала, потому как эти сведения были закрыты от всех, кроме управляющих корпорацией. И если «бракованный» станет тем, кого они пытались вырастить, мир умоется собственными кровавыми слезами.

Поступила новая кипа бумаг, а затем тревожный вызов. В камере с «бракованным» испытуемым творилось, что – то непонятное, как доложили ей. Он лежал неподвижно на полу и весь трясся. Доктор Бренинг решила лично осмотреть его и, удостоверившись, что на подопытного надеты цепи, направилась в его камеру.

Стоило ей войти в камеру, как тут же мужчина напрягся и зарычал.

– Успокойся, я не причиню тебе вреда, – проговорила Рикарда, подходя ближе.

– Не приближайся! – ответил подопытный, чем удивил ее.

– Я только хочу осмотреть твои раны и помочь. Что у тебя болит? – спросила она, опускаясь рядом, но проверяя целостность цепей. Нельзя быть полностью расслабленной с ним. Подопытный не стабилен, а значит, может произойти все, что угодно.

– Не прикасайся ко мне! – Снова зарычал мужчина на полу, но теперь его рык не был угрозой.

Рикарда достала мини аптечку из кармана и протянула руку к раненому, сомневаясь в том, что она делает. Как только рука коснулась его кожи, мужчина сразу напрягся, но не рычал и не отбивался. Проведя рукой по гладкой, горячей коже руки, она потянула его за плечо и повернула к себе. На нее уставился горящий недоверием и болью самый необычный взгляд. Таких серых тонов она еще не видела ни у кого.

– Позволь мне помочь тебе, – говорила она тихо, пытаясь скрыть свое волнение.

– Зачем ты это делаешь? Это какое – то новое испытание?– смотрел он на нее, не пугая и не проявляя агрессии.

– Я просто хочу помочь. Не нападай,– просила его девушка.– Тебя больше не обидят, я не позволю.