Цитаты из книги «Ментальность в зеркале языка. Некоторые базовые мировоззренческие концепты французов и русских»

возможно существующий lingva mentalis хранится за семью печатями, и неизвестно, будет ли когда-нибудь обнаружен.

понятие, или значение, – это та идеальная сущность, которая стоит за материальной стороной слова, за которой в свою очередь может находиться идеальная или материальная реальность.

Достаточно констатировать: понятие – категория философско-логическая, значение – лингвистическая. Но ни в языкознании, ни в философии этот водораздел не соблюдается, и оба термина употребляются наравне друг с другом, создавая незавидную с точки зрения стройности лингвистической теории взаимную конкуренцию. При этом одни ученые отождествляют понятие с лексическим значением слова, а другие отрицают их связь (8) – ситуация, свидетельствующая о самом начальном этапе приближения к поставленной проблеме.

всякий признак или действие абстрактны уже в силу того, что могут характеризовать объекты из совершенно различных классов,

Если так называемое конкретное берется из общего фонда образов, метафор, аллегорий, уже неоднократно истолкованных культурой (в случае с деревом – по меньшей мере индоевропейской), реципиент воспримет послание максимально адекватно. Если конкретное, образ, аллегория будут инновационными (мы говорим в таких случаях: «смелый образ»), то перед нами будет не попытка растолковать абстрактное для понимания, а иной феномен, относящий к области художественного творчества,

абстрактное для понимания трактуется через конкретное, успех «предприятия» зависит от удачности выбора этого кон

образ дерева является самым древним и самым универсальным в человеческой истории (5)

«истина» со времен «Судебника» и вплоть до времен Вл. Даля обозначало «наличные деньги», для этого культурно-антропологического исследования, выполняемого во многих аспектах при помощи лингвистической археологии – важнейшее данное, позволяющее объяснить стоящий за сегодняшним понятием «истины» инвариативный смысл утверждения: «Истина – это то, что есть, существует», предопределяющий дальнейшие метаморфозы этого понятия, столь тонко описанные в исследовании Н.Д. Арутюновой (Истина и судьба // Понятие судьбы в контексте разных культур. М., 1994. С. 305).

Параноидальная идея не становится более здравой от того, что в нее искренне верят

целеобразованием – естественный сознательный и подсознательный рефлекс; для представителя русской науки, непременно являющегося носителем русского языкового сознания, такой подход является заведомым упрощением, не отражающим всей сложности внутреннего мира человека, противоречивого и непознаваемого, особенно проявляющегося в его эмоциях.