Глава 3

Екатерина и Генрих остались ждать Егора в секретариате. Девушка тихонько уселась на стул в уголке и старалась стать незаметной. Лицо ее пылало – никогда ранее она не чувствовала себя такой бездарной и бестолковой. Ей казалось, что о ее глупости знают все присутствующие в помещении – две машинистки, секретарь и еще трое посетителей, ожидающих приглашения Магистра.

Магистр так кричал на них, что возможно, здесь все было слышно. То, что дубовые двери не пропускали шум, Екатерину не успокаивало. Радовало только, что у фон Берга все обошлось. Но зато его ученица оказалась на редкость тупа и бездарна. Девушка тихонько вздохнула и взглянула на своего наставника. Тот сидел на подоконнике и задумчиво смотрел в окно. На улице было шумно, кричали разносчики газет и торговцы с лотков, звонко цокали подковы о брусчатку мостовой. Жизнь била ключом. А в секретариате монотонно стучали пишущие машинки. Но теперь это не наводило тоску на Екатерину. Все обошлось, и это просто прекрасно!

Егор появился через несколько минут, держа в руке синюю папку. Он выглядел подавленным – выговор Магистра и его не мог оставить равнодушным. Егору тоже досталось. Все трое молча вышли на улицу. Первым тягостное молчание нарушил фон Берг:

– Может, зайдем перекусить?

Екатерина вдруг почувствовала, что очень проголодалась. Она не завтракала, так как сильно переживала за Генриха и есть совсем не хотелось. Ей вообще тогда было не до этого. Зато теперь она просто умирала от голода.

Молчание товарищей Генрих, видимо, расценил как знак согласия. Обсуждать пока было нечего. Сегодня им всем досталось. И досталось за дело.

Также молча они зашли в ресторан «Астория», куда повел их барон. Похоже, он был там частым посетителем. Метрдотель выразил бесконечное счастье от визита господина фон Берга и его спутников и привычно провел их в отдельный кабинет. Через мгновение появился официант, оставил меню и деликатно вышел.

– Что будете? – поинтересовался Генрих у Екатерины. – Здесь отличная кухня.

– На ваше усмотрение, я в таких заведениях раньше не бывала, – призналась девушка, разглядывая роскошное помещение с огромным окном и таким же огромным зеркалом в золоченой резной раме на стене.

Большой диван, обитый бархатом и заваленный парчовыми подушками, навел ее на определенные мысли. Серо-голубые бархатные шторы были приспущены, и в помещении царил легкий, пожалуй, даже интимный полумрак.

– Это и есть так называемые «нумера»? – поинтересовалась девушка.

– Ну что вы! Нет, конечно. Разве я повел бы вас в подобное заведение? – губы барона тронула снисходительная улыбка. – Не беспокойтесь за свою репутацию. Это просто отдельный кабинет в хорошем ресторане. Для компании, которая не хочет сидеть на виду в общем зале. Нам сейчас надо многое обсудить и незачем привлекать лишнее внимание. Так что ничего общего с дешевыми сомнительными «нумерами», как их называют, этот кабинет не имеет.

– Здесь уютно. Мне нравится, – девушка подошла к окну и отодвинула тяжелую портьеру.

За окном находился зимний сад с пальмами в кадках. Сейчас он был напитан солнечным светом. Косые лучи утреннего солнца проникли в помещение, отразились в зеркале и заискрились в бесчисленных подвесках хрустальной люстры.

Девушка опустила портьеру, и комната снова погрузилась в уютный полумрак. Она вернулась за стол.

– Что желаете выпить? Чай или кофе? Или морс? – Генрих протянул ей меню. – Здесь хороший выбор напитков.

– А вы с Егором что будете? – Екатерина все еще не могла забыть общение с Магистром и ее слегка трясло.

– Мы будем, как всегда, коньяк. Да, Егор? – тон, которым фон Берг задал вопрос, не терпел возражений.

– Да, – лаконично ответил тот. Но, после некоторого колебания с надеждой произнес. – А может, мне лучше водку? Привычней как-то. С соленым огурцом…

Но барон был категоричен:

– Нет, не лучше. Будешь со мной коньяк – поддержишь компанию. Тебе давно пора научиться ценить благородные напитки.

– Ладно, уговорили, – обреченно произнес Егор.

Генрих одобрительно посмотрел на него.

– Ну, вот и хорошо. Лично мне после гнева патрона ничего другое не помогает. А в последнее время он мной очень недоволен. Ну, и учитывая, что я с вами обоими уже мысленно попрощался, мне желательно коньяка побольше, – признался Генрих. – А вы, Екатерина Павловна, может, хотите вина? Похоже, вам тоже надо снять напряжение. Здесь отличная винная карта.

– А можно и мне капельку коньяка? – неуверенно спросила девушка.

Возможно, это ей тоже поможет прийти в себя после разноса Магистра.

– Вы уверены? – с сомнением поинтересовался фон Берг.

Она кивнула:

– Уверена. На меня никогда в жизни так не кричали. Я чувствую себя абсолютно никчемным и бестолковым созданием.

Генрих понял ее состояние:

– Тогда коньяк вам точно не повредит. И не думайте о себе плохо. Это вовсе не так, поверьте.

Егор расплылся в улыбке и доверительно сообщил:

– Господин Магистр сегодня был сама деликатность. Он явно пощадил ваши уши – вы все-таки девушка. Когда Магистр ругается по-настоящему, краснеют даже ломовые извозчики и портовые грузчики.

Генрих усмехнулся и добавил:

– То, что он назвал вас каменной бабой, можно считать невинным каламбуром. Я ожидал от него более жесткой критики. К тому же, он совершенно прав. Мы все вели себя глупо по странному стечению обстоятельств. Но я был полным идиотом. Так что гнев Магистра совершенно оправдан, увы.

– Да, я согласна. И даже не спорю. Возможно, со временем, я привыкну, – Екатерина вздохнула. – Если к такому вообще можно привыкнуть. Я думала, он чем-нибудь швырнет в меня.

– Ну, не стоит привыкать к подобным вещам. Лучше постарайтесь избегать гнева Магистра – просто так он некогда не ругается. Мы это заслужили.

Егор достал какие-то бумаги, разложил их на столе, взял серый конверт и протянул его девушке:

– Ваш гонорар за первую ведьму.

Она с удивлением достала несколько крупных купюр:

– Так много? Неожиданно и приятно.

– Я же говорил, вы будете неплохо зарабатывать, – напомнил ей фон Берг. – И учтите, некоторую сумму вычли за ваш промах.

– Не думала, что за ведьму платят так хорошо. Тогда сегодня я вас угощаю! Вы же не будете возражать, правда?

Радость переполняла Екатерину. Но причиной этому послужил отнюдь не высокий гонорар. Она была счастлива, что у ее наставника все обошлось. Вот только надолго ли? Он умеет найти себе проблемы.

Генрих и Егор переглянулись:

– А почему нет? Вы всегда ратовали за равноправие мужчин и женщин. А в Братстве оно и правда существует. Вы достойно прошли свое боевое крещение, самостоятельно уничтожив первую ведьму. Так отметим это знаменательное событие.

– Да, и мою первую оплошность… – девушка снова покраснела. – Генрих Александрович, я должна была давно попросить у вас прощения за это. Но забыла… Столько всего произошло, как-то из головы вылетело… Как подумаю, чем это могло закончиться, страшно становится… И все из-за меня…

Как же она могла забыть попросить прощения за свою промашку? Екатерине стало по-настоящему совестно. Барон смотрел на девушку и улыбался. Похоже, у нее очень глупый вид.

– Нет, нет, это ни к чему… Не стоит. Даже не думайте об этом. Вы же пока только набираетесь опыта.

Да, с наставником Екатерине и правда повезло. Он мог бы ругать ее, как и Магистр, даже сильнее. А он только улыбается ей и все.

Вошел официант, быстро и бесшумно накрыл на стол.

– И как этот ваш коньяк пьют? Чем его закусывают? – поинтересовалась девушка.

– Хороший коньяк не закусывают. А этот хороший, очень хороший. Ну, можно в крайнем случае сыром или шоколадом. Егор портит вкус дорогого коньяка, закусывая лимоном, иногда соленым огурцом. Ужасное кощунство! – усмехнулся барон, глядя на своего шофера-кучера.

– Как говорится, на вкус и цвет… Я вообще предпочитаю после такого общения с Магистром водку, – признался Егор. – Но буду коньяк с вами за компанию, не могу отказать Генриху Александровичу. Соленых огурцов сегодня не прошу, – улыбнулся он барону. – Вполне обойдусь лимоном. Я признаю, что у коньяка отличный запах и вкус. Вам, Екатерина Павловна, должно понравиться.

Екатерина понюхала пузатый бокал, на дне которого плескался темный благородный напиток:

– И правда, пахнет вкусно.

– Учтите, он крепче водки, – предупредил Генрих.

– Я и водку-то никогда не пила…

– Тогда пейте на выдохе, – посоветовал Егор.

– Лучше маленькими глотками. Чтобы почувствовать тонкий аромат напитка, – порекомендовал Генрих. – Ну что ж, с боевым крещением вас!

Генрих и Егор с удовольствием выпили коньяк – Егор бокал осушил до дна, Генрих, смакуя и наслаждаясь изысканным вкусом.

Екатерина посмотрела на них и осторожно сделала маленький глоточек. Но задохнулась и выпила залпом остаток. У нее перехватило горло, и стало нечем дышать. Она закашлялась. Егор сунул ей в руку ломтик лимона, а Генрих в другую – дольку шоколада.

– Уже не надо, – замотала головой девушка. – Как вы это только пьете? Какой аромат, какой вкус? Это же как огонь! Ужасно!

Но через мгновение она ощутила послевкусие коньяка, и приятное тепло разлилось по ее телу.

– Была неправа, – призналась Екатерина. – Вкус приятный. И голова прояснилась, как ни странно. Вроде должно наоборот.

– Наоборот будет, когда выпьете полбутылки, – пояснил ей Егор с видом знатока и усмехнулся. – Но делать этого не рекомендую.

– Можно сказать, я оценила этот изысканный напиток, – констатировала девушка. – Наверное, вкусно, но больше я его пить не буду. Плохой из меня ценитель коньяка.

Екатерина проглотила кусочек лимона и заела его шоколадом, которые так любезно сунули в руки ее товарищи. Они принялись за трапезу. Все было приготовлено великолепно, мясо таяло во рту, а его изысканный вкус говорил о высоком кулинарном таланте повара. Не зря этот ресторан считался одним из лучших в городе.

– Ну, а теперь поговорим о деле, – начал Егор. – Господин Магистр поручил нам помочь господину Мáришу разобраться с возникшими в его заведении проблемами.

Генрих поморщился:

– Логово вампиров, у которых возникли трудности. Гадость какая! Магистр поручил это грязное дело нам в наказание. Он знает, как я не люблю кровопийц. Господин Мáриш грек по происхождению и вампир по призванию.

– Настоящая его фамилия Черакидиз. Мáриш – псевдоним, – пояснил Егор.

Фон Берг криво усмехнулся:

– Дань румынским корням отцов-основателей этого течения. Вампир Черакидиз – да уж, занятно звучит!

Екатерина насторожилась:

– Что от нас требуется? Мы им что, должны помочь? Или все-таки уничтожить кого-то из них?

– Мы уничтожаем только ведьм. У нас с вампирами вроде как сотрудничество. Во главе их клана стоит господин Мариш. Клан тоже относится к Закрытому министерству, и частенько работает вместе с нашим Братством. Это не те вампиры, которые убивают людей – сотрудничество с такими особями вообще недопустимо. Но от этого наши вампиры-побратимы мне не становятся симпатичнее. Надо отдать должное, они пьют кровь не людей, а животных. Или друг у друга, по добровольному соглашению. Вроде как вреда никакого, но все равно мерзость!

– У них есть что-то наподобие закрытого клуба за городом. Там они собираются в темное время суток. Никого не беспокоят, – Егор покосился на барона. – Особо не скрывают своих пристрастий, но и не кричат об этом на каждом углу. Работают в клубе и обычные люди, которые дают подписку о сохранении всего, что происходит в заведении в секрете. Но все равно, некоторые чем-то делятся со своими знакомыми. Так что местное население старается обходить этот клуб стороной. На всякий случай.

– В общем, милое местечко, где вместо коньяка и вина подают свежую овечью кровь, а вместо антрекота – куски сырого мяса, тоже, естественно, с кровью, – пробурчал Генрих. – Они для этого держат целое стадо племенных овец какой-то особой породы. Выписывают их из Шотландии и везут через всю Европу. Гурманы! Так что там за проблемы? Ведьмы задрали элитных овец, и бедняжкам нечего пить?

Егор понимающе усмехнулся.

– Генрих Александрович очень не любит вампиров. Да и я тоже к ним тоже особой симпатии не испытываю, – пояснил он Екатерине. – У хозяина заведения стали пропадать крупные суммы денег. А в новолуние погибли две уборщицы. Судя по почерку, убила их ведьма. Видимо, женщины заметили, как та ворует деньги. Надо присмотреться к работникам и посетителям клуба. Завтра с утра нас там будут ждать. Осмотримся на месте. До полнолуния осталось несколько дней – надо продумать, как будем действовать. Хотя трудностей возникнуть не должно, вроде, все просто. Но кто знает?

Егор и Генрих выпили еще коньяку. Екатерина ограничилась лимонадом. Все потихоньку начали приходить в себя после общения с Магистром. Девушка с удовольствием ела шоколад, который любезно отламывал для нее от толстой плитки Генрих. Она осторожно брала из его рук дольку темного лакомства, пахнущего какао и ванилью. Шоколад бархатно таял во рту – настоящий, бельгийский. Не шоколад, а произведение искусства.

Екатерина украдкой поглядывала на своего наставника. Он был задумчив. Ей снова стало грустно. Она обещала ему, что все останется неизменным – наставник и ученица. И больше ничего. Но как же это трудно.

Еще вчера все было понятно, просто, и они были счастливы. Всего несколько коротких минут. Время лечит, все забудется? Чушь. Ничего не забудется, а останется лежать тяжелым камнем на сердце. Любят один раз и на всю жизнь. Для нее это может быть только так. Замуж она не выйдет. Лучше остаться одной, чем жить с нелюбимым человеком, пусть даже добрым и хорошим. Девушка вспомнила влюбленного в нее друга детства. Нет, Алексей зря ждет, что она ответит ему взаимностью. Этого никогда не произойдет…

Егор снова заговорил, и она вернулась к действительности:

– Кроме того, в этом клубе очень, мягко говоря, своеобразное отношение к женщинам. Для вампиров это люди второго сорта, сразу предупреждаю вас, Екатерина Павловна. Женщина не может присутствовать при важном разговоре, так что будьте к этому готовы. Пока мы будем обсуждать насущные вопросы с господином Маришем, вы будете сидеть отдельно, в стороне.

– Но в пределах видимости, – добавил Генрих. – Мы не допустим, чтобы вам что-то угрожало. На всякий случай, захватите револьвер. Я дам вам серебряные пули – помогают против вампиров и оборотней. Впрочем, последних там быть не должно.

– Вы считаете, что все может зайти так далеко? – девушка не испугалась, а скорее обрадовалась, что у нее, возможно, будет шанс реабилитироваться в глазах товарищей.

– Не думаю, но лучше перестраховаться. Я предвзято отношусь к вампирам и не особо доверяю им. Господин Мариш будет считать, что вы – моя женщина. Хотя я и представлю вас своей невестой, как всегда. Не удивляйтесь. Для него нет разницы – порядочная девица, содержанка, невеста, жена или любовница. Если вы с мужчиной – вы его женщина. Коротко и ясно. Зато на вас никто не покусится. Господин Мариш бывший каторжник, который сумел сколотить весьма приличное состояние. И замашки у него остались прежние. Так что ни о какой деликатности речи тут не идет. Но у каторжников есть определенный кодекс чести. Пока мы на их территории, придется играть по их правилам. Мы отправимся в то самое злачное место, о котором я вам, помнится, говорил.

– Ну что ж, я готова. А что с графиней Рокотовой? Магистр упомянул о ней вскользь, – Екатерину давно мучил этот вопрос. – Известно, как ей удалось стать такой опасной ведьмой?

Генрих нахмурился. Видимо, ему тоже не давала покоя эта проблема:

– О ней говорили на Совете. Пока Полину не удалось найти. Вместе с ней исчезла и ее горничная – то ли убита, то ли помогает своей госпоже. Последний любовник графини, князь Юрьевич уехал за границу – это проверено. Уехал один. Возможно, он до их пор не знает, с кем связался. А может, готовит для нее там убежище. Так или иначе, но убийства прекратились – Егор очень серьезно ранил Полину. Однако неизвестно, сколько времени у нас в запасе, раны на ведьмах быстро заживают. Полина озлоблена и наверняка продолжит убивать – уже успела войти во вкус. Но хватит о ней. На сегодня достаточно мрачных разговоров, я думаю. Нам еще предстоит выпить чай.

Он снова протянул Екатерине дольку шоколада:

– Пусть это немного подсластит вам воспоминания о Магистре. Хотите пирожное? Теперь угощаю я.

– Нет, не вы, – девушка взглянула ему в глаза, и он отвел их, – Но пирожное буду. Все будут – сегодня угощаю я.

– Мне лучше пирожок с курагой, – попросил Егор. – Не понимаю я этих ваших тонкостей.

Екатерина засмеялась:

– Как пожелаешь. Пирожок так пирожок. Хочешь два? С грибами и сладкий? Или что-нибудь еще? Не стесняйся, Егор.

– Я не стесняюсь. Буду два пирожка с удовольствием.

Они пили чай. Генрих машинально размешивал сахар и задумчиво смотрел на Екатерину. Она перехватила его взгляд, и он снова отвернулся. О чем он теперь думал? Жалел, что вчера они вовремя остановились, проявив благоразумие? Или о том, что все могло зайти слишком далеко? Но теперь опасаться нечего – все закончилось, не успев начаться. Они оба приняли решение.