Цитаты из книги «Автохтоны»

Прошу прощенья, а… вы еврей? – На работе – еврей, – сказал бэтмен. * * *

Читал. Не надо путать жизнь и литературу. – А как вы их растащите? – печально спросил человек-цыпленок.

К тому же у кого спросить, как не у человека с собакой? Все всегда все спрашивают у хозяев собак.

Почему они все такие странные? Те, кто имеет дело со старыми вещами.

Всегда нужен кто-то еще, кто-то, кто как бы подтверждал – да, весело. Очень весело, мол, зашибись, как весело. А так, останешься с собой один на один, посмотришь – ведь ни хрена не весело…

Веселятся всегда вместе, вы заметили? – Нищий проводил взглядом коляску. – Одному веселиться никак не получается, хоть узлом завяжись. Это горюют в одиночку, а чтобы веселиться, обязательно нужна компания. Чем больше, тем лучше. Это потому, что веселье – неестественное для человека состояние

легко делается настоящим. Из него можно сделать даже будущее.

. Он обедает в масонской ресторации. У нас много тайных масонов, и все ходят в эту ресторацию. Но там кухня так себе, если честно,

Старожилы, скажем так.Он покрутил в уме слово «старожил». Хорошее слово – в нем прятался еще и «сторож», и еще кто-то со старыми жилами, крепкий старый перец, одним словом.– И что я был у Шпета – тоже знаете?– У Шпета? Нет. Но если вы были у Шпета, значит, скоро пойдете к Воробкевичу. Шпет ведь направил вас к Воробкевичу?– Ну… да. А что, Шпет всех направляет к Воробкевичу?– Потенциальных клиентов, да. По слухам, Шпет имеет с этого проценты, – сказал старик.– И покупают?– А как же! Один раз знакомый Воробкевича приехал из Штатов. Он там разбогател немножко и неосмотрительно искал, во что вложить деньги. Второй раз – совсем иностранец. Из Италии, кажется. Этого как раз Шпет привел. И еще – один профессор, гинеколог, для домашней коллекции. Но это не важно. Воробкевич – известная в городе фигура. Он даже почетный гражданин.– Потому что коллекционер?– Потому что когда-то, очень давно,

апельсиновые, лимонные квадратики окон