– Не купили. Купили патент. Конечно, хорошо бы и оборудование, технологии купить.

– Патент? Шутите? Я что, буду заниматься балаганными штучками?

– Будете.

– Ни в жизнь. Знаете, есть вещи, которые лично мне…

– «Виргиния».

Роттервельд чуть не давится собственным языком.

– Ну… хорошо. Но поставить на поточное производство…

– Придётся.

Роттервельд в изнеможении падает в кресло:

– Вы дьявол.

Гость кивает:

– Дьявол.

…ну и, конечно, Роттервельд прославился прежде всего заботой о подрастающем поколении. Он открыл множество детских садов, школ и больниц, дети его рабочих всегда были одеты и накормлены. Поэтому один из важнейших лозунгов Роттервельда:

ДЕТИ – НАШЕ БУДУЩЕЕ!

– Сегодня ещё десять умерли, – говорит Роттервельд, вычёркивает в амбарной книге.

– Судьба такая, – кивает гость, – маленькие ещё, слабенькие…

– Что хотите, там нужны именно детские пальчики… Кружевницы наши…

Гость… Кажется, что у него нет имени.

– Люди опять бастуют.

– С ума сходят на конвейерах, вот и бастуют… – гость фыркает, – бездельники, работать мы не хотим, мы только деньги получать хотим…

– Кто ж не хочет. Вы мне скажите, вы мне на кой чёрт все эти заводы военные впарили в жутком количестве?

– Узнаёте. Завтра в Мюнхен летим, с человечком вас одним познакомлю… вы ему предвыборную кампанию проплатите.

– Может, этому человечку ещё личный самолёт подарить и дом?

– Можно. Окупится.

– Только я в немецком не силён…

– И не надо. Молчите и слушайте, он как глухарь на токовище, ничего не слышит вокруг себя… Я с ним виделся, он мне мозг вынес…

– Что, простите?

– Да нет, ничего… так…

Роттервельд кивает. Чувствует себя беспомощной игрушкой в руках этого, кого этого, непонятно…

– Всё-таки… что вы хотите?

– А?

– Что вы… хотите?

Гость прищуривается:

– А кто вам сказал, что я чего-то хочу?

– Ну… так не бывает…

– Всяк бывает…

– Может… вам процент какой с доходов?

– Процент в дело вложите, больше пользы будет…

…во время войны Роттервельд прославился тем, что спас множество людей от неминуемой гибели, помог множеству евреев эмигрировать за океан, оказывал гуманитарную помощь СССР…

Главная заповедь Роттервельда:

ВЕРЬТЕ В СЕБЯ!

– …а придурок этот до последнего ждал, что мы его из Берлина вытащим…

– Ага, представляю себе его рожу… – Роттервельд вскидывает руку, кричит хриплым басом, – немецкий народ… достоин лучшей участи…

Смеются. Пьют за встречу. За нас с вами и за чёрт с ними, и за всё такое.

– А всё-таки… вы кто?

Гость наклоняет голову:

– А вы как думаете?

Роттервельд никак не думает. Сколько лет прошло, лет триста, не меньше, сколько раз Роттервельд состариться успел, и умереть, и снова родиться в династии Роттервельдов. Династия, хвала Всевышнему, растёт и множится, младшая Берта замуж вышла, в июле первенец будет… Роттервельд думает, может, ему в этого первенца переродиться, ладно, ещё силёнки есть, ещё поскрипим, а вот правнуки пойдут, вот там можно и присмотреть себе замену. А гость всё такой же, волосы те же, тёмные, чуть сединой тронутые, даже в одном и том же сюртуке каждый раз приходит, будто и не было для него этих трёхсот лет…

– Дьявол, – шепчет Роттервельд.

– Дьявол, – кивает гость.

– Нет… нет… не дьявол.

– Не дьявол, – соглашается гость.

Молчание. Надо бы посмотреть у него в волосах, может, три шестёрки где, или ещё что…

– Я что пришёл-то… – Роттервельд открывает чемодан, бережно вынимает хитромудрую машину.

– Уу-берите, видеть не могу, замучился с арифмометрами этими…

– Да и не видьте. Только запатентуйте машинки счётные…

Роттервельд покорно кивает. Да если гость прикажет дерьмо запатентовать, Роттервельд не дрогнет.

– А теперь бумагу возьмите. Пишите.

Роттервельд настораживается, это что-то новенькое…

– Я, Роберт Дуглас Роттервельд в здравом рассудке и памяти завещаю…

…на закате своих дней Роттервельд передал своё имущество своим сыновьям… (запись удалена)

Джон Рокфеллер

Генри Форд

Билл Гейтс

Роберт Роттервельд –?

Между строк…

Пространственно-временной континуум.

Учебник для третьего класса школы с углублённым изучением пространства-времени.

Дорогие ребята, в этом году вы начинаете изучение очень интересного и важного в нашу эпоху предмета – пространственно-временного континуума. Все вы, конечно, слышали о континууме, смотрели на экране путешествия в другие времена и миры. Очень скоро вам самим придётся ступить на путь покорителей других миров и измерений, а пока нам остаётся только пожелать вам удачи в изучении сложного, но очень интересного предмета, ведь без знания теории невозможно стать настоящим исследователем.

Ваши Авторы

Введение

Как менялись представления о времени в разные времена.

До середины XXI века люди полагали, что времени как такового не существует, что время – только последовательность событий, т. е. если не происходит никаких событий, время не движется. Только в 60-е гг. XXI века группой учёных под руководством Сперанского С. Н. доказано, что пространство и время – это самостоятельные, объективно существующие субстанции, которые могут как взаимодействовать друг с другом, так и существовать независимо друг от друга…

Раздел 1 Неподвижное время и события

Вот мы и подошли к изучению событий и времени.

1.1. Для начала, дорогие ребята, рассмотрим самый простой случай, когда одномерное время совпадает с одномерными же событиями.

Здесь время движется в одном направлении, и события происходят…

1

…взрывается раскалённое сверхтяжёлое нечто, разлетается на мириады осколков, зарождаются первые элементарные частицы, первые атомы, первые молекулы. Мало-помалу формируются галактики, газовые облака сбиваются в звёзды, отпочковывают от себя планеты. Планеты постепенно остывают, земля покрывается океанами.

В первозданном океане, в грязи, в глине, от удара молнии появляются первые молекулы рибонуклеиновых кислот, возникает жизнь. Комочки слизи плещутся в горячем океане, более сильные поедают более слабых, выживают сильнейшие.

Время идёт, первые медузы выставляют свои зонтики, слушают приливы, первые пауки выбираются на сушу, плетут свои коконы. Огромные стрекозы летают над деревьями, которые плачут янтарными слезами. Рыбы неуклюже выползают на сушу, перебирают плавниками. Перепончатокрылые ящеры носятся в темноте ночи. Первые звери прячутся в кронах деревьев от проливных дождей.

Леса отступают, зверям некуда податься, выбираются в степь, привстают на задние лапы, чтобы увидеть, не крадётся ли хищник. Вспыхивает дерево, обожжённое молнией, дикие люди боязливо подкрадываются к дереву, чтобы согреться. Человек в одеянии из шкур мастерит копьё. Люди волокут камень на камень, поклоняются первым богам.

Эхнатон хочет основать новую столицу, приказывает поклоняться великому Ра. Чингисхан объединяет монголов. Хан Батый идёт на Русь. После смуты в Москве коронуют Михаила Романова. Колумб собирается в Индию. Братья Райт мастерят самолёт. Рушится Берлинская стена. Марк Цукерберг основывает Фейсбук…

I

Мы с тобой встретились.

Там, на площади.

Помнишь?

Ты ещё спешила куда-то, ты вечно куда-то спешила, волокла сумку, набитую непонятно чем, у тебя ещё порвалась сумка, ты помнишь? Помнишь, как рассыпались по площади не то помидоры, не то яблоки, я кинулся подбирать, ты засмеялась, тоже подхватывала какие-то консервы, окорока, хохотала во всё горло. Я ещё подумал про себя, что раньше никогда не слышал такого смеха, звонкого, заливистого, нежного. Девки современные ржут, как лошади, гы-ы-гы-гы, так бы и дал по морде, извините за выражение…

А ты…

Помнишь?

Я ещё спросил, далеко живёте, а то донесу, куда же вы набираете столько, а что мне прикажете, два раза в магазин идти, неужели некому вам сумки подносить, а кому, попугая прикажете выдрессировать, чтобы в клюве таскал, так, что ли? И смеялась. Смеялась. И чем больше ты смеялась, тем больше я понимал, что никуда не пойду, девушка, а можно на этаж сумку подниму, а у вас глотнуть чего не найдётся, жара такая, я чуть не сварился, да на хрена вы в костюм упаковались, а что мне, раздеться прикажете, боюсь, меня неправильно поймут…

Помнишь?

Ты уже ничего не помнишь.

Потом было что-то, уже потом, миленький, ну тебе трудно, что ли, шторы повесить, да, трудно, ещё на работе паши как чёрт, ещё дома тут шторочки-рюшечки вешай… Ты меня не любишь, всё такое, бросаешь вещи в сумку, хлопаешь дверью, рву газету в какой-то слепой ярости…

Помнишь?

Уже ничего не помнишь.

Потом… уже потом, где-то через месяц, через два, спохватился, одумался, набирал номер, ожидал услышать какое-нибудь разгневанное: «И не звони мне больше», и так далее по тексту.

– А вам кого?

Незнакомый женский голос.

– А… мне Иру.

– А, Ирочку…

Голос дрожит. Срывается.

Так я толком и не спросил, что, где, как, когда, какого чёрта. Почему-то мне всё время кажется: ты садишься в машину, выруливаешь на шоссе, откуда-то из ниоткуда вырывается пьяный лихач…

Помнишь?

Ничего ты уже не помнишь.

И не вспомнишь никогда.

Смотрю на тебя, непривычно неподвижную, берёзовый листик сел тебе на лицо, ты не замечаешь, ты уже ничего не замечаешь, смотришь со своего портрета, не похожая на саму себя…