III

Следующие 3 года пролетели незаметно.

Отчего бег времени постоянно ускоряется?

В последние пару месяцев Савельева беспокоил какой-то невнятный, но будоражащий повторяющийся сон: он снова в Ирландии, входит в охотничий зал и видит друга, сидящего в любимом королевском кресле; Виктор, увидев товарища, поднимает глаза и делает попытку встать, как вдруг гранатовый бархат непостижимым образом начинает засасывать хозяина во всё расширяющуюся кровавую дыру – глаза Морозова краснеют и наполняются ужасом, с кресла стекают капли густой пунцовой жидкости.

– Привет! – обеспокоенный Савельев набрал номер друга. – Как оно?

– ЗдорОво, Сеня! Сам думал позвонить! – обрадовался Виктор. – Приедешь на новогодние каникулы?

– Почему бы и нет? У тебя всё в порядке?

– Да, но… ты знаешь, какое-то дурное предчувствие – боюсь за Тэю.

– Она участвует в чём-то опасном?

– В чём она может участвовать?! Беспокоит её здоровье. Ты знаешь, альбиносы не живут долго, а в последние месяцы у девочки участились головокружения. Я предчувствую смерть. Уже близко. Знаю, что говорю: похожее томление мучило меня перед гибелью Софии, но тогда я не знал его значения.

– Хотелось бы, чтобы в этот раз оно тебя обмануло.

– Приезжай, порадуй старика.

– Хорошо. Сын с друзьями отправляется на Байкал на все праздники, так что здесь я никому не нужен.

– Отлично! Пришлю тебе авиабилеты. Жду, друг!

Из-за погодных условий рейс в Белфаст задержался на 3 часа.

В дороге воздушное судно часто попадало в зоны турбулентности: трясло не слабо, пассажиры нервничали и дёргали стюардесс. Встреча нового года в такси от аэропорта до дома или отеля была не тем, о чём мечтали путешественники.

Савельев пробыл весь полёт в каком-то смутном забытьи.

В аэропорту Белфаста частного следователя встретил Патрик, принял чемодан и усадил в роскошный терракотовый мерседес.

– С Новым годом, мистер Арсени! – весело проскандировал Патрик, с чувством пожимая гостю руку, а затем любезно поинтересовался, легко ли прошёл полёт. Будучи водителем русского миллионера, ирландец добросовестно учил родной язык хозяина и уже достаточно неплохо говорил на нём.

– С праздником, Патрик! Замечательно, только долго ждал вылета.

– Печально, что рейс задержали. Патрон очень вас ждёт.

– Как его здоровье?

– ВиктОр в порядке, только беспокоится о мисс Тэя: то и дело возит её к докторам. Говорят, что здоровье мисс улучшилось. Однако она печальна и мучает сильные головокружения. У господина МорозОфф очень доброе сердце: стал почти отцом бедной сиротки!

– Дети уже прилетели?

– Мисс Диана снова приехала с женихом: мистер Кевин НикитИн – очень приятный молодой человек, видно, что любит мисс, называет её принцесса. Мистер Давид прибыл только вчера – сдавал экзамены, но, как это сказать… не очень.

– Ясно. Виктор рассказывал о новой управляющей— русской женщине, кажется, Ольге…

– Ольга, – подтвердил Патрик, – очень приятная мисс. Она живёт в замке уже 2 года. Патрон нанял её как-то под Новый год, потому что прежний мэйджердомо стал жаловаться на здоровье – возраст не щадит никого. Ольга – питесбёгиан…

– Что это значит? – не понял Арсений.

– Из Питер.

– Ах, петербурженка, ясно!

– Спасибо! Очень трудное слово!

– Ольга знает своё дело?

– Очень хорошо! Работала директором отеля в Дублине. Патрон долго уговорил её, чтобы она сменила старого БОрис. Красивая женщина!

– Сколько ей лет?

– Думаю, 45. Серьёзная, но доброе сердце.

Савельев смотрел на мокрую ночную дорогу и силился представить красивую и строгую Ольгу, которую долго сманивал сам Морозов. Хотелось спать.

В замке встретили как всегда радушно: хозяин, его дети, Тэя, Кевин и Ольга – все вышли в холл, чтобы лично поприветствовать Арсения.

Управляющая оказалась действительно очаровательной женщиной с правильными чертами лица, внимательным взглядом, гордой осанкой и богатыми каштановыми волосами, убранными в элегантную причёску. На непосвящённого гостя произвела бы впечатление хозяйки дома – так спокойно и уверенно она держалась.

– Наконец-то, друг! – обнимал Виктор. – По Москве – почти одиннадцать! Я уже велел накрывать на стол.

– Мне бы хотелось принять душ с дороги.

– Оля, проводи Арсения. Не медли, Сеня, сразу спускайся к нам, не то пропустишь полночь.

Женщина с доброй улыбкой величественно поднималась вверх по лестнице, проявляя интерес к самочувствию гостя и сложностям минувшего перелёта.

Позади следовал Патрик с чемоданом в руке.

В комнате Савельев принял душ и переоделся.

Через 20 минут он уже сидел за богато накрытым столом и вместе со всеми поднимал бокал «За встречу!»

В старинном камине полыхал огонь и трещали поленья. Рядом стояла огромная искусственная ёлка, украшенная жёлтыми огоньками и винно-красными шарами. Приглушённое освещение столовой создавало ощущение таинственной торжественности и приятной семейной встречи.

Изысканные туалеты женщин приятно радовали глаз. Маленькая брюнетка Диана восседала в жаккардовом костюме лилового цвета, Ольга – в длинном закрытом платье по фигуре, глубокий синий цвет которого так эффектно сочетался с голубизной её глаз. А вот Тэя… Девушка была облачена в открытое алое платье из струящегося шёлка. В этом наряде она казалась ещё прозрачнее и беззащитнее, чем её помнил Арсений, притом весь вид белоснежки, казалось, говорил, что платье это чужое, в нём некомфортно и хочется снять. Тёмно-карие глаза Тэи то нервно бегали по окружающим, то стыдливо прикрывались жёлто-белыми ресницами.

«Если ей так неприятно это яркое одеяние, зачем было надевать? – подумалось гостю. – Хотя сидит оно великолепно, вот только… девочке не хватает раскованности и… сексуальности, чтобы достойно носить такую роскошь».

– Арсений, расскажи про Питер, – нетерпеливо попросил Давид, накладывая в тарелку салат. – Там сейчас, должно быть, холодно.

– Собачий холод и гололёд! – Савельев даже поёжился, вспоминая пронизывающий зимний ветер блистательного города на Неве.

– А у нас уже всё растаяло, – улыбнулся Морозов-младший. – И дождь тарабанит сутками напролёт.

– Мрачно! – выдохнула Диана. – За то мы с Кевином и любим Ниццу, что там тепло и солнечно – можно жить!

– Вы же не купаться сюда приезжаете, – недовольно изрёк глава семейства, – а встретиться с семьёй. Переживёте 8 дней и без солнца.

– Придётся пережить! – вызывающе фыркнула дочка.

Кевин накрыл ладонью её левую руку, как бы желая успокоить.

– Вот видишь, Сеня, какой я жестокий отец: отвлёк своего ангелочка от бесконечных прогулок по побережью и торговым центрам! – негодующе прогремел Виктор.

– Папа, может хватит?!

– А другого от бессмысленных ралли на спорткарах! – Морозов осуждающе посмотрел на сына.

– Виктор, мы все хотим встретить праздник без ссор, ведь правда? – спокойно и вкрадчиво произнесла Ольга. – Вы договорились…

– Мы ещё ни о чём не договорились, – отрезал тот.

– А и правда, Ольга, так и не договорились! – вновь «загорелась» Диана, – Так значит, папа, ты решил оставить своих бездельников без средств, дабы мы вкусили истинной жизни, так?

– Не психуй, принцесса, – ласково шепнул ей Кевин.

– И вкусишь, – самодовольно усмехнулся отец.

– Мы тут до вашего приезда уже чуть не перекусали друг друга, – с грустной иронией заметил Давид. – А всё потому, что папа решил отказать нам с Ди в материальной поддержке.

– Поддержке?! Ни о какой поддержке речи не идёт, – сурово заметил Виктор. – Поддерживают тех, кто что-то делает, но пока ещё неуверенно стоит на своих ногах. В вашем же случае речь не о поддержке, а о полном содержании! Если вы сейчас не познаете цену деньгам, то скатитесь в бездну! Что станете делать после моей смерти? Распродадите бизнес, который кормит?! И за бесценок! Вместо того, чтобы научиться им управлять, вникнуть во все тонкости, ну или хотя бы познать азы! Вам же это не интересно, пока папочка ежемесячно перечисляет круглые суммы! Всё баста!

Арсения нисколько не смутил начавшийся крупный разговор. Почти в каждый свой приезд он был свидетелем подобной семейной сцены. Поскольку его считали близким человеком, то совсем не стеснялись разбирать острые вопросы в его присутствии. Дети даже предпочитали общаться с отцом при Савельеве, зная, что друг – единственный человек, способный остановить приступ ярости отца.

– А мы вот сейчас спросим у Сени, его сын уже работает, между прочим, – продолжал распалённый Виктор. – Скажи-ка, друг, должен ли человек уметь самостоятельно зарабатывать себе на жизнь?

– Бесспорно, – поддержал друг. – Это закон природы. Человек или животное, не способное себя прокормить, неизбежно погибает.

– Но если нет нужды! – возмущённо воскликнула Диана. – Зачем заморачиваться над тем, над чем нет смысла заморачиваться? Чтобы отравить жизнь тому, кому хорошо?!

– Слышишь, какие рассуждения? – хозяин дома злобно отшвырнул от себя столовые приборы.

– Это, и в самом деле, несправедливо! – включился в спор Давид. – Мы с Дианой уже привыкли к определённому уровню жизни, а теперь ты предлагаешь идти продавцами в супермаркет что ли?

– Окончили лучшие учебные заведения Великобритании и Европы, отец предлагает освоить ведение крупного дела, а вы – видите себя только в карьере продавцов! – негодовал Морозов-старший. – Что же, каждому – по способностям! А чтобы лучше работалось, я лишу вас не только содержания, но и наследства! Завтра же перепишу завещание! Верну его вам, только когда увижу хоть какие-то достижения! Вот так и будет! – и он порывисто осушил рюмку коньяка.

– Арсений, ты считаешь это справедливым?! – едва не плакала Диана.

– Не принимай близко к сердцу, принцесса, – нежно поцеловал её Кевин. – Я уверен, это только слова.

В семейных скандалах Савельев никогда не занимал ничьей позиции, придерживаясь нейтралитета:

– В любом случае, вы имеете право на обязательную долю в наследстве, – примирительно проговорил он.

– Ага! – возликовала Диана. – Как же я забыла! Совсем нищими ты, папочка, нас не оставишь!

– А вы попробуйте сначала дождаться этой обязательной доли, – продолжал куражиться Морозов. – Без личных доходов вряд ли получится!

– К тому же обязательная доля – это крохи в сравнении с тем, что нам досталось бы без завещания, – недовольно отметил сын.

– Посмотри, Сеня, как мои дети делят шкуру не убитого медведя – шкуру своего отца! – всё больше распалялся мужчина.

– А мы УЖЕ меньше получим! – вытянулась в струну дочка и бросила гневный взгляд в сторону Тэи, которая теперь уже представляла совсем жалкое зрелище: бедняжка ссутулилась, пугливо втянула голову в плечи, опустила глаза и практически вжалась в сосновый стул. – Папа уже отписал внушительную сумму этой белобрысой аферистке! Похоже, что теперь она получит всё! И работать ей для этого не надо, потому что долг сильных мира сего – помогать сирым и убогим ценою благополучия собственных детей!

– Замолчи! – свирепо рыкнул Морозов и ударил кулаком по столу.

Воцарилось минутное молчание.

– А между тем, уже без пяти полночь, – нарушил тишину Арсений. – Рискуем пропустить Новый год.

Виктор громко выдохнул и откинулся на стуле:

– Оля, включи русский канал. Будем смотреть обращение президента и слушать бой курантов.

Ольга величественно поднялась из-за стола и, взяв пульт, покоившийся на широкой полке резного соснового буфета XVIII века, включила телевизор на стене.

Огромный экран показал новогоднюю Красную площадь.

– Давайте забудем все обиды и разногласия и войдём в новый год по-прежнему близкими людьми! – поднял свой бокал Савельев.

– Молодец, Арсений! – уже спокойно поддержал Виктор. – Как-никак мы одна семья!

Такой ответ главы семейства успокоил разбушевавшихся и уже испугавшихся своей дерзости детей и вселил надежду на лучшее.

Бокалы звонко потянулись друг к другу. Голубой экран подчеркнул важность момента торжественной музыкой, предзнаменующей обращение президента Российской Федерации.

Речь.

Куранты.

И снова звон бокалов.

Присутствующие повеселели, поздравили друг друга и принялись за закуски.

Ольга выключила телевизор и распорядилась, чтобы подавали горячее.

Разговор за столом, наконец, принял самый мирный оборот.

– Я уже совсем пьяная, – засмеялась Диана. – А нам ещё предстоит встретить ирландский и французский Новый год!

– Принцесса, не налегай на красное, – шепнул Кевин и весело обратился к присутствующим:

– А вы знаете, господа, что большинство белых вин делают из тёмного винограда?

– Ты серьёзно?!

– Конечно, ведь цвет вину придаёт кожица, а не мякоть. Французы называют такое вино Блан де нуар – Белое из черного.

– Я, кажется, тоже знаю кое-что белое из чёрного, – тихо прошептала Диана и с ненавистью покосилась на Тэю. К счастью, отец не услышал шёпота.

– Древние египтяне полагали, что красное вино – это кровь сразившихся с богами и проигравших неравную битву, – продолжал развлекать семью добродушный Кевин. – Именно поэтому вино горячит людей, возбуждает, вводит в раж, исступляет.

– Как поэтично, – благосклонно отметила Ольга. – А ещё оно располагает к романтике и любви.

– Кстати о романтике. Новое исследование Оксфордского университета выявило взаимосвязь между видом вина и музыки. Оказалось, что правильное их сочетание усиливает удовольствие от напитка более чем на 15%. Так, к примеру, тяжелое тёмное вино лучше идёт со сложной органной музыкой, а вот лёгкое светлое максимально расслабляет под звуки скрипки или арфы…

Далее Кевин похвастался, что в прошлом году обучился профессии сомелье и теперь только по цвету и запаху может опознать регион и год сбора винограда. Собравшиеся не поверили, и началась увлекательная проверка. Хозяин велел принести закрытый ящик с различными винами. Молодой человек отворачивался, и за его спиной в бокал наливалась пьянящая жидкость. Кевин рассматривал вино на свет, нюхал, пробовал глоток-другой, и выдавал верный ответ, срывая аплодисменты присутствующих и поцелуи с губ повеселевшей подруги. Даже Тэя выпрямила спину и время от времени заинтересованно поглядывала беспокойными глазами на окружающих.

Всё шло замечательно!

Большие стенные часы забили полночь.

– Ещё один Новый год! – радостно вскрикнул Давид. – Скорее! У кого не налито?

И вновь бокалы устремились ввысь. Зазвучали поздравления и поцелуи.

Ольга велела официантам нести десерты.

Семья весело переговаривалась и смеялась.

И тут со стула осторожно поднялась белоснежка в алом. Отчего-то все замолчали. Должно быть, сочетание яркого одеяния и чрезвычайно бледной кожи приковало взгляды и создало такой эффект.

– Извините, – пролепетала девушка, испуганная вниманием. – Я устала. Можно мне уйти?

Все молчали.

Арсений наблюдал за присутствующими – что за разнообразие эмоций в глазах! Взгляд Дианы источал омерзение, Кевин глядел с простым дружелюбием, Ольга – с полным равнодушием, Давид – с затаённой ненавистью, Виктор же с восхищением и умилением рассматривал свою воспитанницу:

– Напрасно стеснялась надеть это платье, оно очень тебе идёт! – проговорил он и протянул девушке руку. – Конечно, иди, Тэя, для тебя ночные бодрствования – целое испытание, ты ещё слаба.

Тэя торопливо схватила его пальцы обеими руками и с обожанием посмотрела в глаза, но будто опомнившись – выпустила и, склонив изжелта-белую голову, выбежала из столовой.

– Умеет всё испортить, – прошипела Диана, всем корпусом повернувшись к жениху, чтобы вновь не разгневать отца.

– Я тоже покину вас, – поднялся со стула глава семейства. – Пойду покурю. Сеня, составишь компанию?

– С превеликим удовольствием!

Друзья оставили молодёжь на Ольгу и отправились в охотничий зал.

В зале было прохладно, не то что в столовой. Ярко горела величественная люстра и полыхал камин.

Морозов погасил основное освещение и по привычке зажёг два витиеватых торшера, источавших красновато-оранжевый свет.

Закурили.

– Дети ненавидят меня, – вздохнул Морозов. – И это полбеды. Хуже всего то, что ни один из них не в состоянии позаботиться о себе, несмотря на прекрасное образование. Теперь я вижу, что они выбирали себе не профессию, а лишь города и времяпрепровождение на несколько лет.

– Но лишить их теперь и содержания, и наследства – не слишком ли будет? Или ты это не серьёзно?