Глаза мужчины блеснули бешеной страстью, и в одно мгновение он уже стоял рядом с ней, сильно сжимал ее талию своими огромными руками и неистово целовал гадкими липкими губами.

«Какая мерзость!» – подумала Медея, но ласково произнесла:

– Виктор, вы, кажется, предлагали выпить.

Он остановился, посмотрел на неё безумными глазами и, пытаясь успокоиться, ответил:

– Ладно, давай выпьем. Шикарная женщина! Шикарная!

Шикарная женщина с покорной улыбкой на устах и жгучей ненавистью в душе медленно и грациозно достала из серванта два длинных узких бокала и поставила их на журнальный столик.

Незваный гость торопливо откупорил бутылку.

«Надо же, и штопор прихватил», – с презрением подумала красавица.

Подняв бокал, Виктор торжественно произнёс:

– За нашу первую и, надеюсь, не последнюю встречу! Ну, и за любовь.

«Да, как ты смеешь говорить о любви?» – с горечью подумала Медея, фальшиво улыбаясь. Красное вино было лёгким и необычайно ароматным и в то же время терпким и пьянящим. Оно, обжигая горло магическим теплом, нежно обволакивало всё тело и сознание легкой дымкой забвения, неги, покоя. Тело становилось всё легче, сознание – всё туманнее…

И вмиг покой сменился напряжением, как только Виктор снова набросился на манящее женское тело и сжал его в своих железных объятиях. Покрывая шею и грудь девушки липкими поцелуями, он громко сопел, а его руки грубо лезли в самые интимные места. Что было сил, Медея оттолкнула его:

– Пошел вон! – лицо ее выражало высшую степень омерзения.

– Ах ты, стерва, – прошипел он, сдёргивая с себя рубашку.

– Не подходи, – тихо проговорила красавица, пытаясь нащупать рукой штопор, но попался бокал с вином.

Не отдавая себе отчета, она швырнула фужер в голову полураздетого животного и – промахнулась. Бокал ударился о противоположную стену, разбился, вино, словно кровь потекло по стене множеством тонких ручейков, стремящихся из большого алого пятна.

Вдруг огромная фигура «хищника», собирающегося напасть на свою жертву, замерла и покачнулась. Ярость медленно сползла с его лица, уступив место страху. Все черты приняли жалкое умоляющее выражение, рот начал жадно глотать воздух, пальцы на руках задрожали. Наконец, тело громко рухнуло на пол и затихло.

– Похотливое животное! – презрительно произнесла Медея, словно ожидавшая подобного исхода, и, облегченно вздохнув, обессиленная опустилась в кресло. Просидев без движений и мыслей, несколько минут, она решила проверить пульс лежащего. Пульса не было.

– Какая нелепая смерть! – иронически улыбнулась шикарная женщина и, озабоченно вздохнув, добавила, – Но что мне делать с телом?

На ремне покойного крепился мобильник. Красавица нашла в нём записную книжку. Первым значился некий Андрей Водитель.

«То, что нужно!» – подумала Медея и позвонила.

– Андрей, вы ведь водитель Виктора Михайловича? – заговорила она взволнованным дрожащим голосом, – приезжайте, пожалуйста, как можно скорее! Боже мой, Виктору Михайловичу плохо – он упал, пожалуйста, приезжайте!

– Выезжаю! Вызови скорую! – крикнул в трубку ошеломленный Андрей.

– Мы танцевали, – нервно рассказывала красавица доктору, полицейскому и побледневшему водителю, – и вдруг он остановился, задрожал, упал…

– Пульса нет, – констатировал врач, – Будем составлять протокол.

Девушка в испуге вскрикнула.

Когда все формальности были выполнены, водитель увёз тело.

– Что-то, – облегчённо произнесла Медея, закрывая дверь.

На утро красавица проснулась в прекрасном расположении духа. Воспоминания о погибшем на глазах мужчине нисколько не тревожили её.

За окном весело и ярко сияло солнце, играло лучами с окнами домов и витринами магазинов. Чистое голубое небо простиралось над раскалённой землей и обещало хороший день, лишь вдалеке у горизонта чернелась широкая злая туча.

Вкусно позавтракав, Медея решила пойти искупаться в ближайшем озере, что находилось в 5-6 километрах от дома. И взяв всё необходимое, она беззаботно вышла на улицу.

Оставив вещи на берегу, красивая женщина, привлекая внимание своей грацией, медленно вошла в воду и поплыла к другому берегу. Прохлада нежно ласкала тело, разгоряченное под солнцем.

– Девушка, а где я мог вас видеть? – заигрывающим тоном спросил подплывший молодой человек.

– В гробу в белых тапках, – грубо ответила Медея и подумала: «Какой уродец, и туда же! Не по Сеньке шапка!»

Бросив гневный взгляд на парня, красавица хлопнула ногой по воде и отплыла в сторону.

Она вышла на противоположном берегу и стала отжимать мокрые густые волосы. Неожиданно почувствовала сильный удар изнутри – в глазах потемнело. Девушка медленно опустилась на траву. Недомогание скоро прошло, лишь на сердце осталось какое-то недоброе предчувствие.

Ветер усиливался, черная туча подходила всё ближе.

Вернувшись домой, Медея устало опустилась в кресло. Сердце разрывалось от тоски и тревоги. Включился телевизор – диктор взволнованно сообщала: «Два часа назад ужасная трагедия в центре Москвы унесла жизни…»

Истошный крик вырвался из груди красавицы, и сознание оставило её.

Когда она пришла в себя, телевизор по-прежнему работал, шли новости. Медея стеклянными глазами смотрела в экран. Он показывал именно то здание, где и должен был в эти минуты находиться Игорь.

«По первоначальным подсчетам взрыв унёс более ста жизней…» – слышался голос диктора.

«Одна из этих жизней принадлежала мне! Мне!» – Медея громко заплакала.

– Ведь я знала, что это случится! Как я буду жить без него?! Одна! Опять одна! Снова одинокое жалкое существование!

В этот момент взгляд её остановился на зеркальном отражении. Плачущая женщина, по-прежнему оставалась необычайно красивой и яркой, слёзы не портили её, а лишь открывали слабость характера.

– Я должна справиться с этим! – решительно сказала себе Медея. Она вытерла слёзы и, покопавшись в гардеробе, нашла короткое чёрное платье. Пытаясь справиться с душившим горем, красавица выбежала из дома и направилась, куда глаза глядят.

Темнело. Погруженная в мрачные мысли, она не видела ничего вокруг, лишь различала шум улиц, голоса людей. Откуда-то доносились звуки старинного романса:

О чем, скажи, твое стенанье

И безутешная печаль?

Твой умер друг или изгнанье

Его умчало в синю даль?

Когда б он был в стране далекой,

Я друга бы назад ждала,

И в скорбях жизни одинокой

Надежда бы еще цвела…

Громкий сигнал автомобиля и визг тормозов заглушили музыку, и пробудили Медею. В стороне от неё, на проезжей части, стоял чёрный легковой автомобиль с распахнутой дверцей. На дороге недвижно лежала сбитая насмерть женщина. Ошеломленный водитель сидел около её головы и дрожащими руками набирал на телефоне номер скорой, губы его нервно дёргались.

Сердце Медеи больно сжалось в комок. Неожиданно для себя она рванула на другую сторону улицы и побежала дворами, точно спасаясь от собственной души.

Остановиться её заставила только ритмичная танцевальная музыка, доносящаяся из подвала.

«Ночной клуб «Бизон». – прочитала красавица.

Всю ночь она неистово предавалась громким ритмичным звукам, пытаясь с помощью энергичного танца освободиться от горя, страданий и черноты, густо заполнивших всё её существо. Часто моргающий свет отключал сознание, туманил разум.

Ранним утром что-то мужчина повез её к себе «на чашечку кофе».

Когда они вошли в квартиру, он крепко обнял девушку и больно поцеловал шею.

– Я не хочу, – безразлично сказала она.

Он не стал с ней спорить – уронив красавицу на постель, грубо овладел ею.

Медея, словно попав в круговорот что-то неуправляемой высшей силы, с наслаждением отдалась этой грубой любви двух тел и холодной битве безразличных озлобленных сердец.

Когда хмель сладострастия сошел, Медея с интересом осмотрела своего противника. Это был молодой симпатичный мужчина с чёткими чертами лица. Он спал.

Его случайная любовница тихо поднялась с постели и достала из бара открытую бутылку красного вина.

–какое противное! – поморщилась красавица, пригубив из низкого хрустального бокала. Затем, смерив спящего презрительным царственным взглядом, выпустила бокал из рук. Хрусталь звонко разбился об пол, вино растеклось, окрасив осколки кроваво-красным цветом. Мужчина вздрогнул и затих.

Спокойно одевшись, роковая женщина проверила отсутствие пульса у своей жертвы и, беззаботно выдохнув, отправилась домой.

Дома её радостно встречало солнце, протягивая в окна утренние лучи. Медея резко задернула шторы и упала на постель.

Когда она проснулась, был уже вечер. Вечернее светило, нисколько не обидевшись на красавицу, радовало своим чистым закатом.

Жутко хотелось есть. Открыв холодильник, Медея поняла, что поживиться нечем. Заглянув в кошелек, вспомнилось, что деньги кончились ещё вчера. Открыв шкатулку в дальнем углу серванта, она увидела тысячу долларов одной бумажкой, которые в это время уже не обменяешь на рубли.

«Не сидеть же мне голодной!» – твёрдо произнесла девушка и, надев своё любимое синее платье с чарующим декольте, отправилась в ближайший ресторан.

Увидев в дверях столь шикарную женщину, молодой официант подбежал к ней и услужливо усадил за столик близ аквариума с большими серебристо— серыми рыбами. Медея, нисколько не заботясь отсутствием денег, заказала самые дорогие блюда с экзотическими названиями.

Она ела медленно, тщательно смакуя каждый кусочек, запивая великолепным вином. На душе было легко и спокойно.

– Разрешите присесть? – учтиво спросил, подошедший к её столику, приятный представительный мужчина.

«Вот и кошелёк,» – подумала Медея и улыбнулась, – Пожалуйста.

Виталий, мужчина тридцати восьми лет, оказался очень галантным и внимательным, а кроме того, образованным и эрудированным. Занимался он тем, что возглавлял Департамент культуры Белогорской области.

В этот вечер мужчина был покорен величественной красотой и бесконечным обаянием Медеи. Он проводил её до дома и попросил о следующем свидании.

– Настоящий полковник! – весело промурлыкала красавица, закрыв за кавалером дверь.

Ночь окутала город синей прохладой, и всё словно растворилось в её темноте – на улицах, на дорогах, в переулках не было ни души, ни звука.

Однако этой ночью Медее не суждено было выспаться. До самого утра она ворочалась с боку на бок, пытаясь избавиться от навязчивого странного полусна.

Ей виделись чьи-то руки, тянущиеся, указывающие, грозящие, какие-то непонятные иероглифы, толстые книги. Голоса откуда-то неустанно шептали:

– Открой её! Прочти! Прочти! Открой!

Чуть только за окном забрезжил солнечный свет, красавица нетерпеливо вскочила с постели, измученно произнесла:

– Теперь книга! Какая книга? – и, устало опустив голову, добавила -как хочется спать. Как я устала!

Поняв, что этот сон будет терроризировать до тех пор, пока она не выполнит его требований, Медея стала судорожно соображать, какую именно книгу нужно прочитать. И сообразила.

В квартире, где она жила с тёткой, на самой верхней полке старого шкафа стояли три огромных книги. Им было не менее сотни лет, может даже и больше, были написаны они на древнеславянском языке. Однажды, будучи еще школьницей, Кристина еле— еле достала одну из этих громадин и попыталась прочесть её. Но это оказалось невозможным не только потому, что девочка не знала древнеславянского, но и потому, что текст был написан такими вензелями, которые трудно было разобрать.

Не долго думая, Медея отправилась за книгами.

На пороге старой квартиры, её одолели унылые воспоминания:

«Боже, как же несчастлива я была здесь долгие годы!»

Внезапная мысль молнией сверкнула в голове: « А что, если тут я опять стану некрасивой и ничтожной?!»

И, боясь, что это действительно может произойти, Медея поспешно открыла

стеклянную дверцу старого книжного шкафа. Огромные тёмно-зелёные книги, точно три исполина, величественно стояли на прежнем месте, гордо возвышаясь над своими новейшими собратьями.

Достав эту тяжесть с полки, чудо красоты, какого никогда раньше не было в этой небольшой, убого обставленной квартирке, торопливо уложила добычу в принесённую с собой сумку и выбежала из дома.

Около обворожительной женщины, несущей явно непосильную ношу, остановилась красивая иномарка, и, вышедший из неё мужчина, скромно улыбаясь, предложил свою помощь. Обессиленная бессонной ночью и тяжестью книг Медея с радостью согласилась.

Приехав домой, красавица, торопясь побыстрее лечь в постель, достала из сумки первый том и с легкостью прочитала заглавие книги: «Стенания».

– Не так уж и сложно. Неужели придётся прочитать всю книгу?

Но опасения оказались напрасными. Перевернув твёрдую обложку, Медея увидела всё те же иероглифы и вензели, которые не представлялось возможным разобрать. Клонило ко сну. Девушка решительно отодвинула древнее наследие и ушла в спальню.

Когда она проснулась, день уже клонился к вечеру. Красавица вспомнила, что через несколько минут у неё встреча с Виталием и блаженно потянулась. Хотелось есть. Она торопливо приняла душ, оделась и выбежала на улицу. Виталий уже ждал её в машине с шикарным букетом алых, точно пламенеющих, роз.

– Роскошный букет для роскошной женщины, – улыбаясь, он протянул ей цветы и учтиво открыл дверь машины, – Может, поедем перекусим – я только что с работы?

Они провели замечательный вечер. Медея вернулась домой в романтичном расположении духа, снова и снова вызывая в сознании картины проведенных часов: как они разговаривали, как танцевали, как он нежно обнимал её, словно боялся, что она может растаять, его горячие слова, знойный взгляд…

Поместив роскошный букет в вазу на журнальный столик, красавица вновь обратила внимание на лежавшие на полу огромные книги.

– Да, не место им здесь. Но надо полистать – ещё одной бессонной ночи я не хочу!

Медея без интереса листала нескончаемые страницы, наконец, они закончились. Она принялась за второй том. Затем взяла третий, но… он не открывался. Перевернув книгу переплетом вниз, Медея с удивлением обнаружила, что это вовсе не книга, а ларец. Среди сильно сжатых страниц виднелось маленькое отверстие для ключа.

– Ключа у меня нет… но есть булавка!

Покрутив в отверстии булавку, девушка услышала характерный щелчок. Пришлось все-таки потрудиться, чтобы отпереть деревянный короб, плотно закрытый ещё несколько сотен лет назад и уже деформированный временем.

Лишь только крышка поддалась, из таинственного ларца пахнуло нежным розовым запахом. В нём лежал сверток грубой пожелтевшей бумаги. Развернув его, Медея обнаружила необыкновенное женское платье серебристо-синего цвета из незнакомой лёгкой, как облако, ткани. Оно было почти прозрачным. Сильно декольтированное, платье имело необычные длинные уширенные книзу рукава и роскошный шлейф. А запах! Этот розовый аромат, который источало платье, был настолько пьянящим, что появилось желание летать. Платье благоухало гораздо сильнее живого букета рядом. Великолепный аромат был чуть кисловатым с нежной горчинкой и это делало его ещё более таинственным и нежным.

Вдоволь налюбовавшись на своё зеркальное отражение, роскошная женщина снова подошла к ларцу и обнаружила на дне небольшой листок шероховатой бумаги, сложенный пополам. Медея громко прочитала, не разворачивая: «К Асмадею взываю!»

В тот же момент раздался звонок в дверь.

– Войдите! – крикнула хозяйка, совсем позабыв, что дверь заперта на ключ, а сама она стоит посреди комнаты в прозрачном платье на обнажённом теле.

Однако же в комнату гордо вошел невысокий мужчина лет тридцати пяти – сорока, одетый в лакейскую одежду, с услужливой улыбкой на приятном лице. Лакей поклонился и произнес:

– Доброй ночи. К Вашим услугам, сударыня.

– Кто вы? – спросила удивлённая Медея.

– Называйте меня Вуллой, сударыня. Я пришел, чтобы объяснить Вам цель Вашего существования и ответить на Ваши вопросы, если таковые возникнут.

Пьянящий розовый запах, не позволял сосредотачиваться на эмоциях, и красавице стали вспоминаться все те чрезвычайно странные события, которыми были так насыщены последние месяцы её жизни. Пришло время пролить свет на произошедшее.

– Скажи-ка мне, Вулла, – уверенно начала она, – Что это со мной такое произошло? И почему так случилось? И правда ли, что я могу уб…

Язык не поворачивался произнести слово «убивать». Но лакей всё понял.

– Вы имеете в виду, лишать жизни, сударыня? О, да! Это Ваше право и не только право, но и Высший долг.

– Что? Убивать – высший долг?! – с негодованием воскликнула Медея.

– Не стоит пугаться этого, сударыня, – всё тем же спокойным вкрадчивым тоном проговорил Вулла, – Вам теперь нельзя бояться. Ведь вы ведьма.

– Что?!

– Да, сударыня, Ваша душа принадлежит Князю Тьмы и Ваше высшее предназначение – служить Ему.

– Князю тьмы?

– Люди по-разному называют Его: Вельзевул, Мефистофель, Воланд, Люцифер, но ни одно из этих имен и на половину не характеризует его и не передает всей силы Его могущества. Истинное Его имя непроизносимо в человеческом обличии, поэтому позвольте мне величать Его Князем Тьмы.

– Но почему именно я?

– О, сударыня, Вашей души мы ждали несколько сотен лет. Лишь через три поколения мы обрели её. И лишь, когда душа Ваша достигла необходимого уровня развития, мы позволили ей перевоплотиться. Теперь Вы – Избранница.

– Избранница? Так значит, красота, моё тело…

– Тело Ваше, сударыня, даровано Вам, равно как и способности Ваши, с целью исполнения Высшего предназначения – служения Злу.

– Злу… Но я не хочу служить злу.

– Нужно понимать это правильно, сударыня. Зло и Добро – понятия относительные и неразделимые. То, что Вы порой считаете Злом, есть Добро в чистом виде. Добрыми же намерениями, как Вы, вероятно, слышали, вымощена дорога в ад. Отсутствие Зла порождает Зло. Не стоит мыслить поверхностно, считая, что Зло – это плохо, а Добро непременно – хорошо. Необходимо мировое равновесие этих начал, что, согласитесь, невозможно, если одно из них отсутствует. Невозможно посеять семя добра, не вспахав безжалостно землю бороною зла. Зло делает лишь грязную работу ради воцарения Высшей Справедливости.

– Что такое Высшая Справедливость?

– Зло ради Добра и Добро ради Зла. Не нам судить, что есть низко, а что высоко. Приговоры уже вынесены. Вам дано привести их в исполнение. Вы прекрасно справились со своими первыми задачами.

– Первыми задачами? Но ведь, когда я впервые разбила бокал, я лишь защищалась от этого похотливого самца! А если бы… если бы я тогда не … лишила его жизни, ведь силы тьмы вступились бы за меня?

– Нет, сударыня. Силы Тьмы лишь с упоением понаблюдали бы за тем, что сталось бы с Вами, как это было с Вашей второй жертвой.

– Что?! Пошел вон! Лакей! – гневно закричала Медея.

– Сударыня, Вы должны рассчитывать только на себя и на свои силы, щедро предоставленные Вам Мессиром во имя Великой цели, – ничуть не смутившись, почтительно ответил тот.

– Вон!

Лакей поклонился и вышел.

«Значит, я принадлежу Князю Тьмы и предназначена творить Зло».

Взгляд Медеи снова упал на открытый ларец, в котором лежала не дочитанная записка. Избранница развернула её. Красивыми буквами было выведено:

Зло и Добро – нет абсолютных истин.

Все туго сплетено. Не нам о них судить.

Не допускай сомненья слабых мыслей,

Тебе дано Великому Творцу служить.

Ключ Зла Высокому дорогу пробивает,