– Приятного аппетита! – испуганно пожелала я собаке.

Соседка оставила у меня несколько приборов и телефон на зарядке и мы вместе вышли на улицу. За неуплату налогов их семье отключили свет, поэтому несколько раз в день они с сестрой по очереди приносили ко мне свои устройства на зарядку.

На улице собака начала довольно подпрыгивать и вертеться вокруг себя, похрюкивая и чихая. Ее жёсткая длинная шерсть на широкой спине приподнялась, а торчащие зубы обнажались сильнее. Трудно было уже отличить ее настроение. Собака вприпрыжку побежала во двор.

Мы ещё немного постояли возле подъезда, а потом я оставила их и пошла в кофейню своей приятельницы. Кофейня уже открылась, это было ясно по тонкому приятному аромату кофе, задолго до того, как можно было разглядеть в ней силуэты людей. Посетителей было всегда не много, не смотря на приличную цену на прекрасного качества и вкуса напиток.

Это место находилось по соседству с магазином здорового питания и было скрыто всего одним домом от всегда проходимой людной улицы, на которой было по меньшей мере пять кофейн, кишащих посетителями с утра до позднего вечера, где расценки доходили практически до половины тысячи рублей за одну чашку кофе. На эти деньги в «Виолетткафе» можно было взять целых пять чашек кофе и приятно провести время, а не наступать на ноги другим посетителям в попытке обслужиться побыстрее.

Виолетта была на месте и приготовила чудесный американо с нежной светло коричневой пенкой, на которой я разглядела очертания птичей головы с раскрытым клювом.

Мне вспомнилось, что несколькими неделями ранее я варила кофе в турке у себя дома и видела в его гуще примерно такое же изображение птицы с большими глазами. А если чашку покрутить, то в какой то момент кофейный песок на дне собирался в образ мужчины в языках пламени. Мужчина будто держал в руках какой-то предмет, напоминающий телефон. И тогда и сейчас мне показалось забавным, что мой мозг так описал увиденное. Я с улыбкой сделала первый глоток.

– Как дела у Алины? – поинтересовалась я.

– Нормально, боли не беспокоили ее с тех пор, как ты понажимала у нее точки. Она тебя тогда очень хвалила. – ответила Виолетта, расплывшись в по-матерински нежной улыбке.

У неё было трое дочерей. С месяц назад я предложила ее младшей дочери зайти ко мне и немного поработала с зажимами в ее трапециях, лопатках и шее. Кажется Алине было восемь лет, она стала самой молодой пациенткой на моей кушетке на тот момент.

– Хорошо, пусть продолжает делать упражнение, которое я показала ей.

– Передам. А у тебя как дела?

– Да пойдёт. Все как обычно, даже не знаю радоваться этому или грустить.

– Конечно радоваться, ты ещё молодая и красивая. Расслабься и получай удовольствие.

– Кстати об удовольствии: твой кофе как всегда великолепен. Допью по пути. Сегодня день оплаты аренды квартиры, мы встречаемся с хозяйкой сейчас. Может ещё разок зайду попозже!

– Давай, заходи, удачи тебе.

Хозяйка квартиры, которую я снимала, была женщина с виду милая и улыбчивая. Мы с ней взаимно старались не беспокоить друг друга чаще, чем раз в месяц, в день арендной платы, и это более чем устраивало нас обеих уже добрых несколько лет.

Таким образом, каждое семнадцатое число месяца мы виделись возле первого подъезда дома, где она жила и я, в свою очередь, передавала ей наличными из рук в руки определенную в устной форме сумму денег.

Договора об аренде мы не заключали, что не гарантировало мне стабильных условий проживания в той квартире, в любой момент хозяйка была в праве изъявить желание их изменить. Более того, я знала, что однажды это обязательно произойдёт. Меня конечно не удивило, что сегодня она таки решила сделать это заявление.

– Маша, со следующего месяца аренда будет дороже на пять тысяч рублей. Ты у нас тут долго живешь, поэтому я тебе сильно не стану поднимать цену. Летом тоже так, теперь всегда будет. – без улыбки отрепетировано произнесла пожилая женщина, смотря куда-то в пространство левее меня.

– Поняла. Тогда до встречи в следующем месяце. – ответила я и кивнула.

Где-то внутри себя я даже обрадовалась, что это повышение не было больше, иначе мне пришлось бы искать другое жильё, скорее всего в другом районе города, что наверняка стало бы ощутимым ударом по моей работе. Наконец пожилая женщина приняла свой прежний милый и приветливый вид, улыбнулась и поковыляла в сторону подъезда.

По дороге домой меня занимали мысли о пережитых ощущениях в сновидении. Мне хотелось приблизить ночь, чтобы, возможно, снова испытать это и лучше запомнить.

Из кустов возле арки дома выскочил чёрный грязный кот.

–Мяяяа! Мя мя! – повторял он как заведенный.

– Рэкет, ну привет! Кажется мы с тобой скоро сядем на диету! – смеясь и доставая кошачий корм из рюкзака проговорила я, обращаясь к коту. Он уже рисовал восьмёрки, обтираясь боками об мои ноги. Его пушистый лохматый хвост то и дело мелькал туда-сюда, а зелёные глаза преданно и благодарно поглядывали на меня.

Этому коту никогда не узнать, что такое дом и повышение платы за аренду его конечно не волнует. Кот вообще не знает, что есть завтра и что о завтра ещё надо думать. Коту надо, когда надо.

Тут пушистая мордочка Рэкета наклонилась к еде, а дорога домой была снова свободна.

Несколько человек подряд были записаны ко мне по работе на дневное время, так что к вечеру я слегка устала.

Соседка заходила забрать свои зарядившиеся аппараты, а ее сестра Марина предложила пройтись к морю после того, как солнце сядет и погулять вдоль берега. Я согласилась.

Мы ушли довольно далеко от дома. Нашли безлюдную лавку чуть выше уровня моря, присели там. Некогда искрившееся светом море превратилось в бурлящую тьму. Чуть светлее казалось небо. В густой темной облачной ряби воцарила холодная уходящая луна. Ветер, трепавший мои собранные в хвост волосы, был мягким, приятным и тёплым.

Марина рассказывала про своё путешествие, кажется на Дольмены. Я все равно не знала где это и не стала уточнять, не придав этому особую важность.

Случай произошел несколько лет назад. В дороге у неё сильно разболелась голова. Выходя из автобуса ей тогда встретился очень странный человек, который обещал избавить ее от головной боли, о которой он откуда-то узнал, за скромную плату – десять процентов от ее удачи.

Марину тогда устроили условия сделки, она согласилась: «Не, ну что такое десять процентов от удачи?» – дважды громко и взбудоражено повторила она: «Что? А вот теперь я живу и думаю, до чего мне не хватает моих этих десять процентов удачи? Что если бы мне тогда не соглашаться?»

Ее и без того круглые большие глаза стали ещё больше; в них повис вопрос, который, по всей видимости, действительно сидел занозой в ее уме, был неким ограничением и, конечно, крючком, на который она попала.

– Что же, голова потом действительно перестала болеть? – нахмурившись, серьезно спросила я низким голосом.

– Тотчас же, ей Богу, перестала!

– Ну дела..

Дорога домой была долгой. В общем мы прошли около пятнадцати километров, болтая о том о сем. Я жутко устала и хотела спать. Меня уже даже не интересовали никакие сны, хотелось просто отдохнуть.

Но едва ли я легла в кровать, желание спать куда-то вдруг улетучилось. Я долго лежала, рассматривая световых червячков в темноте закрытых век, и все никак не могла остановиться думать. Я заметила, как много слов формируются в моей голове. Как вообще уснуть под такой шум? Это начинало меня раздражать.

В попытке переключить внимание от мыслей я начала ощущать своё тело от кончиков пальцев ног и выше. Я проводила по нему невидимым пёрышком и расслабляла мышцы, представляя как они тяжелеют. Дальше я почувствовала всю себя целиком и попробовала отпустить все мышцы и провалиться в еще большее расслабление.

Мне послышался в правом ухе какой то хлопок или скрип, тело как будто приподнялось вверх; это было похоже на толчок в грудной клетке. Мое внимание остановилось на руках. Руки были очень лёгкими и гибкими, я уложила их на свой живот, при этом четко осознавая, что мои руки все ещё лежат на кровати вдоль тела бездвижно и тяжело.

Ощущение двойственности меня стало волнительным и отозвалось бабочками в животе. Ладони были тёплые, прикосновение казалось более чем настоящим. Продолжая чувствовать своё лежащее на кровати тело я пробовала делать осторожные мягкие движения то ногами, то локтями и в конце концов выкрутилась влево и упала на пол с грохотом.

Поднявшись с пола я уже собиралась расстроиться, как вдруг увидела Рэкета в своей комнате. Кот вышел из под кровати, посмотрел на меня зелёными умными глазами, вытянув хвост. Тут я поняла, что сплю.

Это была точь-в-точь моя комната. Точь-в-точь такое же темное время суток. Я вышла на балкон и приоткрыла окно. Шёл точно такой же мелкий прохладный дождь, дул тёплый ветер. Моя ладонь за окном покрылась каплями дождя, я ощущала их вес и прохладу.

Эти ощущения были, казалось, ещё более яркими и заметными, чем обычно. Находясь здесь мне хотелось сделать рывок, чтобы полететь, ведь мне всегда нравилось летать во сне. Но я стояла перед окном, сомневаясь в том, что вообще происходит.

Я оглянулась вокруг, ища ещё подтверждение нахождению во сне. Справа от меня в углу балкона стояла большая старая метла. Ее никогда не видела здесь раньше. Я взяла ее в руки и подпрыгнула, но вместо полёта вывалилась камнем в окно прямо на землю.

Но мне не было больно. Я стояла обнаженная посреди улицы в моем родном городе. Эта улица, арка, подъезд в доме, недалеко от которого я стояла, были уже знакомы мне. Однажды я была гостьей здесь и с трепетом относилась ко всему, что было связано с этим местом.

Не долго думая я смело вошла в подъезд и увидела, что дверь в знакомую квартиру была приоткрыта, изнутри горел свет. Сомнений не было, меня там уже ждали.