Удостоив мой внешний вид лишь мимолетным вниманием, командующий снова сосредоточился на пустыне. Молчание затягивалось. Минуту уже тут стоим? Две? Не налюбовался еще? Сердитого нетерпения я не выказывала, но уж очень хотелось прояснить ситуацию… хотелось сказать… много чего сказать, а я… просто ждала.

– Это набегающая песчаная волна, – внезапно произнес он. – Из пустыни. Никогда не бывает прежней. Каждый день подползает ближе. И однажды обрушится на город. Никто не знает, когда именно это случится. Может, завтра, может, через десять лет, но она сойдет как лавина, погребет под собой улицы, будут жертвы.

– Что? – переспросила удивленно.

Он издевается, да? Мне это неинтересно!

– Воленстир противостоит пустыни столетиями, сдерживает ее от движения на юг. И оба противника убийственно прекрасны в своей борьбе.

Ха. Я надменно пожала плечами. И плотину прорвало:

– Здесь нет абсолютно ничего пр-р-рекрасного. Всюду пыль, дым, пекло. Ни вздохнуть, ни продохнуть, без маски на улицу не выйти! За каждым углом прячется токсичный ублюдок, способный уничтожить тебя! Дикие порядки, специально придуманные обычаи только ради того, чтобы схватить зазевавшуюся девушку, лишить ее свободы, памяти, поработить законно, незаконно – никого не волнует! Ведь потом она ничего не вспомнит! Чудовищное место. А это… – махнула рукой. – Что это вообще такое? Блеклые невыразительные холмы, ни деревца, небо в дыму… ни красок… аж глаза режет. Фу! Одна гадость! Нет. Ничего красивого я здесь не вижу. Ни-че-го!

Все это я выдала гордо с большим апломбом и вежливой ухмылкой. Попыталась задеть генерала. По инерции.

– Красоту не видят, Флориан, – спокойно парировал он, пялясь на противные барханы. – Ее чувствуют. Либо не чувствуют.

– А? – Это… он сейчас намекает, что я бесчувственная деревяшка?!

Моя челюсть успела отпасть. Ну… знаете ли…

Бирлек продолжал:

– Снижение чувствительности – это защитная реакция перегруженного сознания. Когда в нем слишком много боли, бессмысленной борьбы с ней. Разрушительных эмоций, мыслей. Страхов. Сомнений. Тут уже не до красоты. В тебе не осталось для нее места. – Он неопределенно качнул головой. – Старайся больше ощущать и меньше думать. Как можно меньше.

Кла-а-асс!

Он правда серьезно или это шутка?!

– Да? – нервно хихикнула я. – Меньше думать? Вот оно, оказывается, суперрешение всех моих проблем?! Меньше думать, как вляпалась в это дерьмо?! Меньше думать, насколько мне ненавистен ваш Воленстир?! Что ноги бы моей тут никогда не было, если бы не поганые обстоятельства?! А может, меньше думать, что свобода машет мне ручкой? А я другая и все это не мое?! Меньше думать, что мне, бездна, никак, совсем никак не вернуться в Регестор?! Если только… А… – Я вовремя прикусила язык. – Отличный совет от токсичного варвара! Меньше думай или что?! Или ты поможешь мне подумать поменьше?!

Я всплеснула руками, сбросив магию в воздух.

– Ты не даешь этому миру шанса.

На этот раз нерушимое хладнокровие Тира взбесило меня, как красная тряпка быка!

– Шанса?! – зашипела я, разворачиваясь. – О, я сыта по горло этими шансами! Нахлебалась ими и вашим Воленстиром! Каждый день хлебала! А уж там, на площади! А в кластере! Спасибо, познала все сполна! Все увидела!!! Я…

– Ты не видела ничего, – грубо обрубили меня на полуслове ледяной интонацией.

Будто колотый лед за шиворот высыпали и мгновенно остудили пыл, обнулив бушующую ярость. Не знаю, как он это делал, но у меня слова в глотке застряли. А Тир… Один его взгляд, проникающий, крепко бравший за душу, не советовал дальше извергать свои мысли. Лучше заткнуться. Безопаснее. А еще лучше отступить. Но я не отступила. Одолев растущий страх, выдавила скептическую улыбочку, которая, впрочем, долго не продержалась, ведь генерал заговорил снова, и каждую свою фразу он буквально выплевывал прямо мне в душу:

– Ты явилась сюда со своим сформированным регесторской пропагандой представлением о Воленстире. И ничего иного ты, как мы с тобой выяснили, видеть не желала. Ты уже ненавидела нас. И все, чем ты тут занималась день изо дня – искала поводы ненавидеть нас сильнее. – Я не ведала, куда деться от его черных глаз, как увернуться. – Мы не мешали тебе их находить. Но ни разу. Ни единожды ты не потрудилась посмотреть на Воленстир объективно. Ты отмахивалась от каждого конструктивного примера успешных отношений – социальных, семейных, личных. Коих даже в регесторском филиале предостаточно, но нет – ты их сторонилась, специально держалась тех, кто не исказит удобной для тебя картины мира. В которой Флориан – на стороне добра и прогресса, а мы – токсичные черные варвары-угнетатели.

Гра-а-ань, от его тона колени подкашивались, волоски на затылке наэлектризовались…

А он беспощадно продолжал:

– Террористки. Их окружение. Посольские прихвостни. Осужденные преступницы. Ты связалась со всеми, кто непрестанно убеждал тебя в твоей правоте. Ведь это страшно, если вдруг правда обернется ложью, не так ли? Такое крушение мировоззрения… не оправишься. Все мы находим то, что ищем… – Бровь его со значением приподнялась. – И ты тоже нашла. Свой крах. Получила, что хотела, – площадь, приговор азаари и кластер.

Исходивший от генерала флер подавлял, сердце колотилось быстро-быстро, но я… Я не согласна, вообще-то! И нет, я не бессмертная, но нашла в себе храбрость поспорить:

– Это только слова! А я наблюдала реальные последствия! Виолу со стертой памятью, ползающую по мостовой! Во что превратилась Карла?! Не верю в ее больную любовь к извращенцу, к вашему благородному легионеру, командующий! Который напал на меня со своими людьми! И вы еще смеете говорить мне про честный суд?! Вы?! А Шамраг?! Что-то он не понес наказания после того, как изнасиловал несчастную рорку.

– Ты была там? – перебил, как по лицу хлестнул, и снова вся моя убежденность, напор мигом полетели обратно в бездну.

– Я…

– Отвечай. – Голос угрожающе понизился. – Ты лично присутствовала там, когда генерал Шамраг вершил свое преступление? Или захотела, чтобы оно стало правдой?

Внутри все обмерло.

Слишком очевидный намек… Слишком.

Уже догадалась.

Я опустила голову, разрывая невыносимый зрительный контакт.

Что бы там на самом деле ни произошло… что бы ни творилось, Шамраг…

– Он не насиловал ее. – Тир поморщился. – Последнее дело – делать выводы, не располагая всей полнотой информации.

В тишине слышалось мое прерывистое дыхание. Добил все же…

Я поверила ему сразу. Чихать хотела на Шамрага, на Эдварду, на какую-то Лию. Важно иное – тогда, в тот вечер у костра, я тоже уловила нелогичность в исповеди курчавой воленстирки, мелкие нестыковки. Годы игры в рейших тренируют логику, и я гордилась своей, но в этот раз… я проигнорировала ее, ведь действительно… хотела, чтобы ручка не открылась.

Мне сделалось та-а-ак паршиво… Ощущать себя дурой неприятно! Демонски неприятно! Ярость вспыхивала и затухала. На кого ее излить?! Эмоции рябили как в невычищенной масляной лампе. Весь спектр – обида, горечь, стыд за ошибку. Выразить недостойно, стерпеть нереально.

В животе пульсировала болезненная жаркая пустота и тошнило.

– Девочка переполнена темным огнем, – раздалось позади. – Он травит ее.

Тот самый дед с полосатой прической! Как его? Дэш. Я крутанулась. Долго ли он слушает нас? Предостаточно. Двое воленстирцев на меня одну? Это чересчур! Не сейчас. Я не готова!

– Отвези ее в храм Миражей.

На лице Бирлека отразилось сомнение.

– Она не дойдет.

– Она-то? – изумился Дэш, будто большей глупости в жизни не слыхал, и хитро, заговорщицки мне подмигнул. – Ой ли! Дойдет. Еще как дойдет. Добежит, куда захочешь. Ей это необходимо. Именно сейчас. Пламя на пике. К тому же… Мы ведь давно хотели поставить эксперимент на регесторском боевике? Вот и проведешь заодно.

Командующий поджал губы, обдумывая странное предложение, и при этом смотрел на меня так пристально, оценивающе прищурив один глаз.

Какие еще… эксперименты? На мне?! Давясь страхом, я начала пятиться назад. Эксперименты? Куда я попала?! Что… эти токсичные гады собрались со мной делать?! Опыты ставить?! Как рорские колдуны на наших магах?!

За моим позорным отступлением оба воленстирца наблюдали с… плохо сдерживаемым весельем.

– Никуда не пойду! – рявкнула, отходя в коридор.

Но командующий, похоже, уже все решил и милостиво сообщил:

– Ладно. Так и быть, Флориан. Потрачу на тебя еще один день.

– Я никуда не пойду-у-у-у!!!

Какие храмы?! Миражи?! Что там происходит?! А вдруг там кровь выкачивают или… Ритуальные жертвоприношения?!

– Ты же желала выяснить, как мы двигаемся так быстро? – коварно оскалился бритоголовый монстр, а в голосе плескалось искушение высшего порядка. – Или передумала?

Я ошеломленно окаменела.

Он это… решил так пошутить? Ща-а-аз! Поверила. Заманивает, змей…

– Ага, и ты мне все выложишь, да? С чего бы? Самый важный секрет Легиона?

То ли от шока моя мимика окончательно поехала, то ли я несла откровенную чушь, но старик уже хохотал в открытую.

– Здесь нет никакого особого секрета. – Тир снова зацепил меня парализующим взглядом и, не торопясь, начал приближаться.

– Может… еще и научишь? – Я опасливо подобралась.

Глаза околдовывали, как и соблазнительные, растянутые интонации:

– А что… Может, и научу…

Я абсолютно точно ничего не понимала. Ничего, кроме того, что меня умело и мягко загоняли в угол. Во всех смыслах. Спина уперлась в прохладную стену. А командующий Легионом уже передо мной. Глядит сверху вниз и обольстительно шепчет:

– Ну так как? Летим в храм Миражей?

– И… мне ничего не угрожает? Никаких кровавых ритуалов… во имя… Тамико?!

Теперь не выдержал и Тир. И искренне рассмеялся.

– Флориан, я ведь дал слово, что со мной ты в полной безопасности?

Дал. Но как-то все просто. В чем подвох? Подвох точно был. Но, как говорится, кто не рискует… А я… рискну!

– Да! Хорошо! Я хочу все выяснить!

Уф… сказала…

– Отлично! – одобрительно кивнул генерал. – Отправляемся через полчаса. – Он быстрым шагом двинулся в сторону коридора, но вдруг внезапно обернулся. – И да… Если тебе интересно. В Воленстир вернулся Феликс Аливер. Я встретил его вчера. Настроение у него было довольно приподнятое.

Сердце екнуло, нырнуло в пятки, вынырнуло и бешено заколотилось.

Он знает. Бездна. Либо догадывается о нашей беседе. И… что, демоны их всех побери, это значит?! Предупреждение? Или ему наплевать?! Или после какого-то эксперимента это все не будет иметь значения?! А если… Если…

– Идем со мной. – Дэш перебил панические думы.

– Куда?

– Завтракать.

– Я не голодна.

– Это не обсуждается, девочка. – Улыбка пожилого воленстирца оставалась доброжелательной, тон ласковым, а вот подтон… командным. – В этом доме регулярное питание для тебя обязательно.

Ладно. На завтрак, значит, на завтрак.

Если собираются кормить, убивать вряд ли будут… Спокойно, Фло! Если бы они действительно планировали причинить тебе какой-то вред, то сто раз бы уже причинили.

Механически добрела до столовой. Села, куда сказали.

А если его не волнует предложение Лекса лишь потому, что он может раскрыть мне любую тайну, а потом стереть память? Либо попросит кого-то мне ее стереть. Ибо не… царское это дело?! Я сглотнула. Меня определенно сносило куда-то не туда.

Дэш все это время внимательно следил за мной. Наконец ему это надоело, и он строго спросил:

– Итак, в чем проблема?

Юлить не стала:

– Эксперимент.

– Хм, да-а-а… – задумчиво протянул воленстирец. – Это будет весьма занятно. Наверное, уже про забвение фантазируешь? Смешная. Расслабляйся. И мой тебе добрый совет – думай меньше. Никаких ужасных опытов никто ни на ком ставить не будет. В Воленстире никогда не опустятся до подобной низости. Попытка разогнать тебя и есть тот самый эксперимент. Мы предполагаем, что регесторские боевые маги схожи с нами ментально. Природные особенности вашего дара помогают впадать в верное состояние сознания, и некоторые способности могут именно вам даваться удивительно легко. К сожалению, возможность проверить эту гипотезу на практике нам прежде не представлялась. Не было подходящего кандидата. Теперь есть.

Фу-у-ух! Ему удалось немного успокоить меня. Самую капельку. Раз так, я готова. Да, мне не терпелось попробовать.

– В храме Миражей благоприятные условия для всяких практик, но путь туда неблизок и нелегок. Тебе понадобятся силы, поэтому… – Дэш самолично поставил передо мной тарелку какого-то варева – непонятной местной каши с кусочками авокадо, высокий стакан с апельсиновым соком, затем обошел мой стул, аккуратно расстелил кружевную салфетку, положил на нее серебряные столовые приборы и сунул вилку прямо мне в руку, как… ребенку, грань! – Если хочешь полететь в храм Миражей, придется все съесть! Между прочим, сам готовил. Специально для тебя. Поэтому не обижай старика. Приятного аппетита!

А? Я растерянно наблюдала, как Дэш пододвинул к себе поднос и по-хозяйски важно опустился в кресло во главе стола. Интересно… кто он вообще такой?!

Столовая общей тональности убранства дворца не изменяла – светлая, просторная, у дверей в сад дежурили легионеры, но за длинным столом из серого дерева мы сидели вдвоем.

– Как спала?

С опаской сунула себе в рот незнакомую кашу. А… вкусно. Даже очень. Кажется, я тысячу лет не пробовала домашней еды. В последний раз такое случалось…

Он ведь задал вопрос?

– Спасибо, превосходно, – запила я соком не вовремя нахлынувшие воспоминания. – А как вы успели за ночь раздобыть мне одежду? Или заранее знали, что Тир притащит меня?

– За ночь? Ну нет. Ты проспала почти двое суток, и я успел сориентироваться. Вообще-то… Прежде лично мне не доводилось опекать юных девиц, так что все в новинку. И если что-то нужно, что-то не так – пожалуйста, говори, не стесняйся. Прислуги у нас здесь нет… хм… точнее, есть, но ты ее не заметишь, так что все сами, да и женщин на территории не было уже много лет.

Ни одной женщины на территории?! Прям вот ни одной? Да ладно!

– Возьми. – Дэш снял с запястья тяжелые наручные часы и передал мне. – В доме есть правила. Здесь не положено опаздывать. И на завтрак у нас осталось двадцать три минуты.

Я молча затянула новый ремешок рядом с браслетом связи и продолжила трапезу. Все было приготовлено восхитительно. После скудного питания в кластере, ненавистных мной орехов и сухофруктов я едва не впала во вкусовой экстаз. Жаль, на чай времени не осталось.

Когда тарелки опустели, Дэш провел меня через галерею на залитую ярким светом эспланаду и, пожелав удачи, направился обратно во дворец, а из дверей уже выходил Тир. За его плечами виднелись рукоятки пары мечей и увесистый баул, грудь перехватывали кожаные ремни, облепленные отделениями с рацией, какими-то склянками, флягами, ножами. Перебросившись парой фраз со стариком, командующий направился ко мне.

– Ладони, лицо, – коротко распорядился он, подав тюбик крема.

Пока натирала руки, Тир достал солнцезащитный плащ, очки со сменными затеняющими линзами и широкий пояс с сумкой на боку. Когда я все это нахлобучила на себя, Бирлек критично осмотрел меня, подтянул резинки плаща.

Ровно в семь утра, не опоздав ни на минутку, за забором приземлилась уже известная мне винтокрылая машина.

– Ну? Готова познать великую тайну, над которой бьется регесторское Ведомство? – не преминул поддеть Тир.

Я насупилась, напряглась, но он насмешливо фыркнул и приглашающе галантно махнул рукой. Дежурившие у периметра легионеры распахнули врата, выпуская нас на свободу.

Бессменный пилот снова ждал у пандуса, его явно только что из постели выдернули – физиономия помятая, волосы торчком, щетина в бороду превратилась… Пыльную к тому же. М-да. А ведь был бы солидный мужик, достойный маг, если его отмыть и… встряхнуть хорошенько.

– Здравствуйте, – произнесла я по-регесторски и обаятельно улыбнулась, пытаясь расположить к себе соплеменника.

Эффект получился обратным. Пилот скривился сильнее, вымученно кивнул и поспешил убраться в кабину.

Тьфу, как невежливо.

– У него нет права разговаривать с тобой, – пояснил Тир.

На этот раз я сама выбрала себе кресло. Подсела поближе к командующему, но не рядом, а с противоположного борта.

– Почему?

– Потому что мне проще приказать ему, чем объяснять тебе. – Он пристегнулся, я тоже.

– Разве у вас бывают мужчины азаари?

– Редко. Наш пилот – исключение из правил. Клеймо на нем для его же собственной безопасности. – Воленстирец наградил спину мага тяжелым выразительным взглядом, и даже я заметила, как напряглись плечи в кожаной куртке. – Чтобы не свернул себе шею. Раньше времени. Или ему ее не свернули.

Палец в перчатке застыл перед мигающей пластиной. Ненадолго. Затем резко опустил ее, и моторы взвыли.

– Но… это же маг полета. Их демонски мало, и они чрезвычайно могущественны. Как вам вообще удалось провернуть подобное?

– Ты переоцениваешь магию. На самом деле магия ничего не значит. А насчет «как» – это слишком долгая история, у нас нет на нее времени. Кстати, сверим часы. На всякий случай. Вон бортовые. – Тир указал на неприметную панель под потолком, а я поглядела на свой циферблат. Ровно в три минуты восьмого летающий аппарат пошел на взлет.

Великая пустыня.

В тысяче километров севернее Тиреграда

Флориан Келерой

Минутные стрелки накручивали шестой час на свои крошечные оси. Сначала я развлекалась, рассматривая пейзаж за окном: причудливые розовые дюны дрожали, ветер, искусный скульптор, без устали выводил их совершенные грани. И правда как море. Не прощающее ошибок. Накроет обычной волной – выплывешь, накроет песчаной – барханы тщательно и заботливо высушат твой труп в своих раскаленных недрах. Постепенно ландшафт менялся. Вскоре мы уже летели над золотисто-красными дюнами, затем над ослепительными белыми.