Прихрамывая после неудачного падения, Нери ворвался в гущу полевых трав. Оранжевые точки цветков по обе стороны стремительно убегали назад, сливаясь в радиальные нити. Он оказался прав: Кантана несколько замедлила шаг, но по-прежнему двигалась, не оборачиваясь. Значит, заранее предполагала, что он нагонит.

Чашечки цветов склонились к земле под тяжестью капель. Пожухшая трава напиталась водой. Алый диск солнца, вырвавшись из плена серых туч, приближался к горизонту. Дождь почти закончился, и теперь лишь редкие крупные бриллианты, падающие с небес, напоминали о недавней непогоде.

– Кантана, стой! – окликнул Нери. Он задыхался от быстрого бега.

Девичья фигурка остановилась метрах в тридцати впереди, развернулась лицом к нему и демонстративно упёрла руки в бока.

– Подожди! Я на пределе сил! – почти умоляюще прокричал Нери, презирая себя за сопливую сентиментальность.

Кантана покачала головой. Капюшон свалился ей на плечи.

– Эх, Нери 42. Стоило ли ломаться? Это я должна быть кисейной барышней, а не ты.

– Я просто счёл должным предупредить, что толку от твоего похода не будет! – Нери старался восстановить дыхание. – Пустая трата сил и времени. Давай вернёмся и продолжим тренироваться. Лучше вытащим Элатара сюда.

– Ничего ты не понял, – Кантана с неожиданным спокойствием подняла глаза, – может, я просто решила надышаться перед смертью?

– Надышаться?!

Кантана, наклонившись, сорвала цветок и принялась пересчитывать пальцами оранжевые полусухие лепестки.

– Что, если ты прав, и завтра не наступит? – она склонила голову, щурясь от солнца.

Нери пожал плечами:

– Нужно, чтобы этого не случилось. Мы должны выпутаться. Сейчас мы за одно. Понимаешь?

– Ну, так придумай что-нибудь, – Кантана энергично раскидывала туфельками упавшие лепестки, обломки травяных стеблей и грязь, – ты же у нас самый умный. Я не хочу терять эту жизнь.

Их глаза встретились. По коже, оголяя нервные окончания, пронёсся холодок.

– Как ты не поймёшь, – Нери раздосадовано махнул рукой, – всё сейчас зависит только от тебя.

– Но должен же быть и какой-то другой способ, – Кантана улыбнулась, втыкая цветок в волосы. В её ухмылке сквозила знакомая лисья хитрость. – Или кишка тонка додуматься?

– У нас был хороший план, – произнёс Нери, придавая голосу твёрдость и решимость. – Доступный и рациональный. Если бы ты смогла открыть портал, мы выручили бы и Мию, и Элатара. К утру ты уже забыла бы о нас, и каждый вышел бы без потерь. Всё или ничего. Ещё не поздно остановиться, Кантана. Не старайся переложить всю ответственность на меня. Я вижу, что ты лукавишь.

– Может, я не хочу забывать? – шёпотом ответила Кантана, и Нери тряхнуло, как в лихорадке.

«Есть вещи, которые заставляют тебя гнить заживо» – внезапно всплыл в памяти заносчивый голосок Мии. Рассерженное лицо подруги возникло перед глазами, как чёткий кадр киноленты. Мог ли Нери предположить, что их ждёт, когда впервые встретил её в университетской столовой? Мог ли думать, что Миа станет его лучшим другом и честным союзником?! Теперь он обязан спасти её. Во что бы то ни стало!

Он не только обязан, но и обещал. Обещал…

Цветки календулы редели. Теперь меж ростков проглядывали проплешины сырой земли. Закат добавил пейзажу красных оттенков. Башня по левую руку на фоне грозовых облаков выглядела почти зловеще.

Нери и Кантана вышли на узкую тропку, присыпанную гладкой галькой. Кантана тщательно вытерла грязь с обуви крупным листом неведомого растения и, разжав ладони, опустила подол. Растрёпанный цветок по-прежнему торчал в её волосах маячком, оттеняя тёмную красоту.

– Нери, – выговорила Кантана на редкость серьёзно, – ты в самом деле считаешь, что у нас ничего не получится?

Интонации её голоса сражали спокойствием и непринуждённостью. И как реагировать на этот хитрый выпад? Возможно, Кантана лгала, демонстрируя ложные эмоции. Но в этот момент казалось, что одним нечаянным словом он способен погубить её веру в хороший исход. И заставить мобилизоваться тоже!

– Я не говорил такого, – изрёк Нери, стараясь тщательно подбирать слова. – Я имел в виду то, что мы можем всё исправить. Если постараемся. Многое сейчас зависит именно от тебя. Но, как бы ты меня не костерила, я в тебя верю.

В глазах Кантаны блеснул огонёк надежды. Шаркнув подошвами по камням, она развернулась. Прежде, чем Нери успел сообразить хоть что-то, Кантана положила руки ему на плечи. Едва касаясь шеи, расправила воротник его рубашки. Холодок её кожи мимолётно скользнул там, куда чуть больше недели назад вошло лезвие ножа. Сумасшедшая дрожь побежала по телу, словно сквозь него послали разряд в двести двадцать вольт. Нери закрыл глаза, презирая себя за то, что не хочет прерывать это сладостное мгновение.

– Как бы мы с тобой ни ссорились, мне нужна твоя вера, – губы Кантаны тронула едва заметная улыбка. Приоткрыв веки, Нери заметил, что девушка без смущения смотрит прямо в его глаза.

Молния разрезала небо пополам, сверкнув фиолетовой линией. Кажется, гроза не собиралась сдаваться. Не прошло и секунды, как оглушительный разряд грома сотряс воздух.

– Покровители благословляют нас на свершение! – воскликнула Кантана, отстраняясь. – Мы должны идти на Путь. Хотя бы для того, чтобы не промокнуть.

Она рванула к Башне, раскидывая ногами гальку.

– Это всего лишь гроза, не драматизируй, – отозвался Нери. Ушибленная нога вяло ныла при каждом шаге, и он едва поспевал за нею. – Научно доказано, что наша жизнь не управляется никем, кроме нас самих.

– Ты оскорбляешь такими заявлениями Покровителей, – Кантана сдвинула брови. – Ты отрицаешь всю высшую составляющую человеческих чувств, как таковую. Тогда почему ты идёшь сейчас спасать свою подругу?

– Альтруизм – это инстинкт. Выживание в одиночку бесперспективно, поэтому он заложен в природе человеческих особей, – безапелляционно высказался Нери.

Укоризненное личико Мии снова всплыло в памяти, как маяк. Он врал Кантане. Он бессовестно врал…

Багровые лучи заката растаяли в ворохе набежавших туч. Зловещий силуэт Башни медленно приближался. Поле с цветками календулы осталось позади. Тропинку теперь обрамляли иссохшие пучки дикого вереска и поникшие полевые цветы.

– Говорят, что до Возмездия к началу годового цикла всегда выпадал снег, – задумчиво произнесла Кантана, поддев носком сухой цветок. Сморщенные лепестки посыпались из чашечки, разлетаясь по ветру. – Ты когда-нибудь видел снег, Нери?

– Каждый Новый Год вижу, – Нери пожал плечом, стараясь не упасть под потоками ураганного ветра. – Его привозят на главную площадь Иммортеля с городского хладокомбината.

– Он даже не падает с неба? – разочарованно протянула Кантана. – Значит, нам сказки рассказывают?

– Нынешний климат не позволяет, – пояснил Нери. – До Пере… до Возмездия зима… Ну, то есть, первый сезон, как у вас говорят, был более холодным. Мне сложно представить, как в таких условиях выживал человеческий вид, но это не миф. Так что, снегопадов и у нас нет уже много десятилетий.

– Знаешь, о чём я всегда мечтала? – Кантана окинула Нери лукавым взглядом. – С самого детства я хотела, чтобы снегопад ознаменовал мою смерть.

– Брр, – он поёжился. – Ты ненормальная. Даже у меня в детстве не было суицидальных мыслей.

– Мама говорит, что смерть может забрать нас в любую секунду. Я считаю, что если уж умирать, то красиво, – Кантана улыбнулась, поправив цветок в волосах.

Ещё одна молния разрезала скопища туч зловещей стрелой. На этот раз раскат грома не заставил себя долго ждать. Волна вибрации с рокотом разнеслась по полю, коснувшись земли, и с дребезжанием поднялась обратно в небеса. Вторая волна грозы шла по пятам!

– Быстрее, Нери, – Кантана с тревогой поглядывала на сгущающиеся тучи.

– Не указывай, что ли, – выдавил Нери.

Кантана самодовольно хмыкнула и рванула к Башне, чудом не запутавшись в одеждах. Длинная юбка парусом развевалась за её спиной, собирая сухие листья и обломленные стебельки трав. Нери, неуклюже прихрамывая, помчался следом. Свет заходящего солнца, едва проглядывающий сквозь тучи, больно резал глаза. Слёзы бежали по щекам к подбородку.

До пункта назначения оставалось каких-то шестьдесят метров. Нери, щадя пострадавшую ногу, наконец, позволил себе сбавить темп. Кантана ушла далеко вперёд и издали напоминала взлохмаченного ворона.

– Быстрее! – прокричала она сквозь свист ветра. Чёрная фигурка замерла у Башни.

Издалека Нери увидел, как Кантана торопливо подбежала к окну, наполовину ушедшему под землю, и достала из-под накидки исчерченный кусочек пергамента. Приложив странную вещицу к ставням, она крепко прижала её ладонями и уставилась в темнеющее небо. Когда из-под пальцев вырвалось свечение, ставни сами собой распахнулись вовнутрь, обнажая чёрную пасть прогала.

Задыхаясь от быстрого бега, Нери подоспел к Башне. Первые капли дождя упали на землю за его спиной.

– Ты первый, – Кантана показала на проём, подёрнутый тьмой. – Прыгай, не бойся!

3

Когда первые раскаты грома пронеслись над садом, и по подоконнику застучали одинокие дождевые капли, Анацеа снова начали мучить подозрения.

Сначала она думала, что это – лишь реакция на произошедшее утром. Потом убеждала себя, что странное чувство – предвестник суточной головной боли, что напоминала о себе каждое межсезонье. Однако Анацеа обманывала сама себя: она знала причину странного самочувствия. Нарыв назрел и готов был лопнуть, извергая потоки гноя. Правда плавала рядом, и чтобы увидеть её, нужно было лишь повернуть голову. Только сделать это оказалось страшнее всего. Потому что эта истина изменит и сломает всё.

Губительные эмоции прорастали всё глубже по мере того, как день снаружи похищала влажная сиреневая тьма. Казалось, что сумерки вливаются сквозь кожу, застаиваясь в венах. Наверное, именно так душа трещит по швам, теряя всё лучшее, что даровали Покровители.

Прятаться дальше нельзя.

Анацеа обессилено лежала на коврике у камина, пытаясь сопоставить домыслы с фактами. Как противостоять разрушительной силе, что в секунду уничтожила всё?! Как заставить себя поверить, что твоей вины в происходящем нет?! Ответ приходил один – никак. Потому что невозможно убедить себя во лжи. Осталось лишь согревать трясущиеся руки у огня и принимать очевидное, как данность. Пытаться принять.

Миа – не Длань Покровителей. Теперь Анацеа не сомневалась, что фатальная ошибка произошла. Три потока – многовато даже для такой необычной девочки.

Но кто тогда?

– Нет, – проговорила Анацеа в тёмную пустоту гостиной. – Нет…

«Ты знаешь это, – упрямо нашёптывали мысли. – Ты всегда знала. Открой разум. Прими это. Просто уступи себе. И пойми, что правда не всегда бывает такой, как хочется». Анацеа прогоняла неслышимые голоса из головы, заставляя себя концентрироваться на танцующих в темноте языках пламени, но они возвращались. И с каждым разом прилив оказывался более мощным. И всё больше сил требовалось, чтобы поднять голову над океаном смятения и вдохнуть воздух.

Младенец. Младенец с полным ртом зубов…

«Ты знаешь это. Впусти ответ в свою голову, Анацеа!»

Покойная мать всегда говорила, что смирение – главное оружие женщины. И только теперь Анацеа поняла мудрость этих слов. Но не слишком ли часто приходилось Анацеа Бессамори мириться с откровенными издевательствами Покровителей? Но иного выхода и на этот раз не намечалось. Только один: принять. И, может быть, простить.

Она догадалась ещё тогда, просто не позволила правильным выводам выйти из тени эгоизма. Анацеа вспомнила злосчастный день. Озадаченное и одновременно рассерженное лицо Мии напротив. Непозволительная дерзость, рвущаяся изо рта девчонки. Портал, задрожавший в воздухе, едва дверь распахнулась и зашла… Кантана?

Да. Кантана.

Правда накрыла, толкнула в бушующий океан и поволокла в водоворот, но, как ни странно, не принесла боли. Если бы Анацеа спросили об этом, она наверняка отрицала бы, но она приняла этот факт уже давно. Гораздо раньше, чем позволила мыслям очертить его в красках и породить вывод. Лелеять надежду на хороший исход всегда приятнее, чем смотреть в лицо горькой правде.

Восемнадцать лет Кантана жила с ней бок о бок. Восемнадцать лет младшая дочь молчала. Не каялась, не просила совета, не умоляла укрыть. Просто молчала. Осознавать это было намного больнее, чем избранность дочери.

Кантана – Длань Покровителей. Всё встало на свои места и теперь казалось очевидным и отчётливым! И как можно было быть настолько слепой?!

Анацеа перевернулась на бок и застонала в нагретый воздух. Встать не хватало сил. Всё-таки убедить себя во лжи возможно.

Фиолетовая слюда заволокла небо. Молнии рвали тёмные облака на куски. Когда они прокрадывались сквозь завесу туч, вспыхивая белизной, и освещали гостиную, накаляя воздух, становилось жутко. От пустоты, скопившейся внутри. От яда недоверия.

4

Стоило только ногам коснуться пола, как снаружи зашумел ливень. Раскат грома спрессовал воздух, распространив запах озона. Что ни говори, всё происходит своевременно.

Кантана ловко сиганула в окно вслед за ним. Торопливо закрыла ставни, погрузив помещение в полный мрак, и шумно перевела дыхание.

– Бр-р… – процедила она брезгливо.

– Промокла? – выдавил Нери во тьму.

– Есть немного, – Кантана шмыгнула носом. – Мы так и будем в темноте стоять?

– Это у тебя надо спросить, – Нери наконец нашёл опору у стены и теперь не чувствовал себя подвешенным в невесомости.

– А как же твой волшебный пипидастр? – удивилась Кантана.

– Что-что, прости? – фыркнул Нери, преодолев удивление.

– Доставай волшебный пипидастр, – Нери почувствовал, как наглые ручонки ощупывают его в темноте.

– Ты с ума сошла? – он не без возмущения отстранился. – Что за жаргон? Что за запросы?

– Что такого-то? – не поняла Кантана. – Он ведь прекрасно светит в темноте. Лучше свечи, намного. Когда ты посветил мне в лицо, я чуть не ослепла.

– Ты про… – Нери прыснул, – коммуникатор?

Нери осторожно извлёк из кармана джинсов коммуникатор. Он держал его выключенным с того момента, как они вышли в новый мир, ожидая, что однажды сохранившийся заряд аккумулятора сможет его выручить. И вот, подходящий момент наступил. Дисплей коммуникатора мягко засветился во тьме, озаряя пространство. Свет пульсирующим потоком оттолкнулся от напуганного лица Кантаны, выхватив её мягкие черты.

Они находились в полукруглой комнатке с мраморным полом. Луч отпрыгнул от стены, осветив потрескавшуюся штукатурку с объёмной лепниной. Прямо по курсу чёрным квадратом зиял дверной проём. На косяке справа моталась, повиснув на единственной петле, тяжёлая дверь.

– Что это было за здание раньше? – не удержался от вопроса Нери. Он разглядывал ветхие обломки мебели и обрывки бархата, заботливо сгруженные в дальнем углу.

– Говорят, что дом культуры, или что-то в подобном роде, – отозвалась Кантана. – Может, так оно и есть. Помнишь библиотеку?

– Никогда её не забуду, – недовольно буркнул Нери, вспоминая не самую приятную ночь в своей жизни.

– На одном из этажей я видела почти уцелевший рояль, – поделилась Кантана. – Там ещё кресла стоят рядами. Словно раньше здесь давали концерты.

Она поддела ногой проплесневелый осколок и с отвращением отпихнула его в угол. Послышался неприятный шорох. Из вороха обломков и ветоши вылезла, недобро сверкая бусинками глаз, жирная крыса. Семеня лапками по мрамору, животное нырнуло в щель стены. Голый хвост юркнул следом, подобно изворотливой змее.

Кантана фыркнула, прикусив губу. Нери инстинктивно сделал несколько шагов назад.

– Тут такого добра полно, – пробормотала Кантана, снова обретая былую уверенность, – особенно внизу.

– Я помню, – Нери отвёл взор, – не слишком приятный сюрприз.

– Давай я пойду вперёд? – Кантана, не дожидаясь ответа, выхватила из рук Нери мультикоммуникатор. Экран тут же замигал и погас. В помещение вернулась насыщенная темнота.

– Защита сработала, – сообщил Нери спокойно. – Антивор. Отдай, пожалуйста. Он активен только в моих руках.

Кантана нехотя нащупала в темноте его руки. Нери был рад тому, что она не видит его покрасневшего лица. Холодок знакомого корпуса обжёг вспотевшую от волнения ладонь.

Не слишком ли часто она стремится к физическому контакту?

Дисплей снова загорелся широким прямоугольником. Фотография хорошенькой блондинки растянулась по нему, снова вызвав приступ тоски по дому.

Кантана с любопытством заглянула через плечо в дисплей. На губах её заиграла лукавая улыбка.

– Кто эта девушка? – поинтересовалась она. – Как она поместилась в такую маленькую коробочку? Почему не шевелится?

– Не имеет значения, – Нери махнул рукой, пытаясь отвязаться от неудобных вопросов. Она не должна знать, что скрывает это фото на самом деле. – Пойдём!

Теперь хотелось любой ценой отвлечь внимание Кантаны от болезненной темы, которую она имела неосторожность затронуть. Внутри засаднило от воспоминаний, когда Нери увидел фото Лизаветы. Старая боль лежала за плотно закрытой дверью, из-под которой проглядывала тонкая полоска света. И, кажется, Кантана купилась на этот смутный призрак жизни и теперь хочет открыть его запретные замки. Становилось страшно от мысли, что она сможет увидеть всё то, что за ней скрыто… Потому что она точно знала, как.

Но, может, это будет к лучшему. Отчаянно хотелось, чтобы хоть кто-то распахнул эту дверь: настойчиво и упрямо, но не с ноги. Слишком много хлама за ней скопилось. И ценного, потерявшегося в горах мусора.

Они пересекли комнату, перешагивая через кучки лежалого крысиного помёта и ветошь. Нери осторожно толкнул дверь. Та едва подалась, издав грозный скрип. Перед путниками расстелилась лестничная площадка, обрамлённая мраморными перилами. Глубокие трещины в камне угрожали с минуты на минуту обрушить всё великолепие. Вниз вела широкая лестница. Некогда белоснежный, гладкий мрамор, которым были вымощены ступени, посерел и запылился от времени. Растрескавшиеся стыки плит обнажали шероховатый бетон.

– Вот мы и на Пути, – не удержался от ироничного комментария Нери, – ты ведь этого хотела, так?

– Я не тянула тебя сюда, заметь, – усмехнулась Кантана. – Ты сам за мной увязался.

Как же тонко она умеет играть на струнах его воли! Нери внезапно почувствовал себя сломленной марионеткой в цепких пальчиках юной госпожи Бессамори. Сдавленно зарычав, он сжал кулаки.

– Ты всегда так нахально используешь людей? – выдавил он сквозь зубы, стараясь тщательно подбирать выражения.

– Нери, не бесись. Ты сам пошёл за мной, – Кантана мягко улыбнулась. – Будь осторожен: тут всё ветхое и держится на честном слове.

– Уже вижу, – Нери издевательски ухмыльнулся в ответ. – Трещины сплошные.

Нери осторожно поставил ногу на первую ступень, освещая путь мультикоммуникатором. Кантана уверенно шла следом, подобрав юбку.

– На первом этаже – печать, – предупредила Кантана. – Если считать сверху, седьмая ступень. Пустишь меня вперёд. Я сниму её.

– И откуда у тебя ключ, скажи на милость? – Нери дерзко взглянул на неё. – Только не говори, что непосвящённым разрешают пользоваться магическими артефактами.

– А такими не разрешают вообще никому, кроме членов Совета, – усмехнулась Кантана. – Моя мать обронила его в саду, а я нашла.

– Нашла и не вернула? – Нери осторожно переставлял ноги, опасаясь споткнуться и полететь вниз. – Значит, украла?

– Если вещь попала тебе в руки, и никто об этом не знает, зачем её возвращать? – Кантана хрипло рассмеялась в полумраке.

– Азаэль наверняка выведал всё! Он запросто тебя выдаст. Я бы на твоём месте ему не доверял…