Глава 3

– Очнитесь! Вы меня слышите?

Что-то липкое и холодное шлёпнуло по лицу.

– Скажите что-нибудь!

Опять липкое и холодное, и опять по лицу.

– Что с вами? Ага… руки действуют, значит, жить будете.

– Что? – не поняла Кара.

– Жить, говорю, будете.

– Это хорошо.

– Не то слово.

Каролина открыла глаза и сквозь белую пелену различила что-то красное, ткнувшееся прямо ей между глаз. Поморщившись, она попыталась сесть, но не получилось.

– Да лежите вы, – голос был строгим и, как ей показалось, мужским.

Моргая, она старалась хоть что-нибудь разглядеть, но тщетно.

– Вы кто? – спросил голос.

– А вы? – Кара насторожилась.

– Я? – удивился он.

– Вы.

Вместо ответа что-то липкое и очень холодное снова прижалось к её лбу, потом проехалось по лицу и по шее.

– Да не машите вы руками, – недовольно сказал голос. – Сейчас будет легче. Я врач.

– Я тоже, – пролепетала Каролина.

– Вы? – снова удивился голос.

– Я.

Наконец, ей удалось отпихнуть это настырное холодное и липкое и кое-как сесть, затем взгляд понемногу сфокусировался, и на зелёном фоне проступило светлое пятно. Все ещё ничего не различая толком, Кара протянула вперёд руку и нащупала что-то мягкое, тёплое…

– Ну вот, уже лучше, – слегка дёрнувшись, прогнусавило пятно, и на нём проявились вначале два глаза, а за ними рот и нос.

Ещё через мгновение Каролина осознала, что ухватила кого-то за этот самый нос.

Она отдёрнула руку, и от резкого движения перед глазами снова всё поплыло.

– Извините, – простонала она.

– Да ладно, не стесняйтесь, – добродушно ответило лицо.

К ней опять приблизилось что-то красное, и она отпрянула, подумав, что это лицо покрыто кровавыми разводами.

– Не очень-то приятно, согласен, – стало оно оправдываться. – Но э-э… ничего другого не нашлось.

– Что это? – испуганно спросила Каролина.

– Говядина, – объяснило лицо. – Я достал её из морозилки и замотал в целлофан.

И тут уже достаточно прозревшая Каролина увидела прямо перед собой большой кусок мяса с белыми прослойками жира, а чуть подальше склонившегося над ней незнакомого мужчину.

– Зачем это? Вы что, голодны? – поразилась она.

Мужчина подумал немного, кашлянул и ответил:

– Вообще-то да, я голоден. Впрочем, это тут совсем ни при чём.

– А что при чём? – С диким трудом Кара поднялась на ноги и уставилась на незнакомца, требуя ответа.

– Просто надо было что-то холодное приложить, вот я и…

– И не нашли ничего лучше шматка сырого мяса. Очень по-мужски, – она попыталась изобразить сарказм, но её мимика пока не поддавалась управлению.

– Зато орать нечеловеческим голосом в темноте очень даже по-женски, – парировал мужчина.

Чувствуя, что его пальцы вонзились ей в локоть, Каролина грозно сказала:

– Отпустите сейчас же.

– Кого?

– Меня. Вы меня держите.

– Ах, да, извините, – спохватился он и убрал руку.

Кара пошатнулась и, чтобы не потерять равновесие, ухватилась за стену. Оглядевшись, она поняла, что находится на лестничной клетке, недалеко от квартиры Ванессы.

Рука с мороженой говядиной снова потянулась к её лицу, но она с возмущением её оттолкнула:

– Хватит, перестаньте. Лучше скажите, что всё это значит?

– Это вы мне скажите, – возмутился в свою очередь незнакомец.

Каролина поблуждала взглядом по выкрашенным кремовой краской стенам и снова вернулась к мужчине с мясом: высокий брюнет, не старый… пока это всё, что удалось ей определить.

– Я ничего не помню, – призналась она, ощупывая затылок. – Лучше мне домой…

С трудом сделала пару шагов, она остановилась у Ванессиной двери, подергала ручку – не открывается.

– Нужна помощь? – спросил незнакомец, тут же, не дождавшись ответа, отодвинул её в сторону, рванул ручку и радостно объявил: – Поздравляю, заперто.

– Как это… заперто? – растерялась Каролина.

– Вот так, очень просто. Наверное, дверь захлопнулась.

– И что мне теперь делать?

– Придётся вызвать слесаря, он взломает.

Кара дёрнула дверь ещё раз и, переждав приступ головной боли, попросила:

– Вы не могли бы… Одолжите мне свой телефон. У меня все вещи там остались.

– Да запросто. Пойдёмте ко мне, оттуда и позвоним.

– Куда это к вам? И кто вы, собственно, такой? – В голове у Кары постепенно прояснялось, но этого человека она припомнить не могла.

– А что, выгляжу подозрительно? – улыбнулся он.

– Да, – холодно ответила Каролина. – Очень.

– Из-за говядины?

– Насмехаетесь? А меня, между прочим, чуть не убили! – Из глаз её сами собой покатились слёзы, крупные как горошины, согревая замерзшее от мяса лицо.

– Ну-ну, не надо, успокойтесь, всё позади, – голос незнакомца сделался мягким, умоляющим. – Я сосед, живу на этом же этаже. Щас пойдем ко мне, чайку горяченького выпьем, а?

С этими словами он, опять не дождавшись ответа, обхватил своёй ручищей Кару за талию и, почти взвалив на себя, куда-то потащил. Она хотела было вырваться и послать его подальше, но перспектива остаться одной в пустом подъезде без телефона, да ещё с разбитой головой, её тоже мало прельщала.

Смирившись, Кара позволила брюнету впихнуть себя в какую-то дверь и довести до дивана.

– Почему вы босиком? – поинтересовался он, опрокинув её на подушки.

И только тут она сообразила, что одета «некстати» – в одних колготках и тоненькой короткой тунике.

– Дайте одеяло, – потребовала она.

Нессин сосед послушно накрыл её пледом.

– Так почему же вы всё-таки босиком? – не отставал он.

– Просто… забыла обуться.

– А-а, это тоже очень по-женски, – заключил он, направился к кухонному столу и включил чайник.

В его квартире кухня тоже была объединена с гостиной – надо же, подумала Кара, значит, Ванесса была права, когда говорила, что теперь все нормальные люди так делают… что ж, будем надеяться, что он нормальный.

Через пару минут, когда перед ней уже дымился ароматный чай, а рядом стояла розеточка с малиновым вареньем, она, как бы между прочим, спросила:

– Вы, кажется, сказали, что врач… а разрешите узнать, по какой специальности? Хирург или патологоанатом?

– Нет, что вы, меня в анатомичку никакими пряниками не заманишь, – замахал руками брюнет. – Я нарколог.

– Ого, модное ремесло. И хлебное, наверное?

– Насчёт хлеба не бедствую, только не стоит думать, что он на меня с неба падает, – он гордо повёл подбородком. – Ну а вы? Подождите, не говорите, я угадаю… Терапевт.

Рассмеявшись, Каролина открыла было рот… но, тут же вспомнив, что мужчины обычно сторонятся женщин её профессии, решила блефануть и сказала с восхищением:

– Надо же, какой у вас острый глаз, сразу меня раскусили.

Нессин сосед довольно улыбнулся и добавил:

– Кстати, слесарь будет в течение часа, я оформил срочный вызов.

– За это, конечно, спасибо, – Кара осторожно отхлебнула из чашки. – Но они всегда требуют документы, прежде чем ломать дверь. А у меня их нет.

– Ну-у, – промычал он. – я за вас могу поручиться.

– Как это? – Кара недоверчиво на него посмотрела.

– Да очень просто. Скажу, что вас знаю, и, если понадобится, покажу документы на свою квартиру. У меня-то они, слава богу, есть.

Зачерпнув немного густого засахаренного варенья, Кара с трудом его проглотила и спросила ангельским голосом:

– Не боитесь, что я вас обману?

– А вы? – в ответ спросил брюнет, скинул замшевый пиджак и развалился в кресле.

Они с минуту помолчали.

Каролина ковыряла ложкой варенье и краем глаза наблюдала, как Нессин сосед возится со своим телефоном. Наконец, он заметил, что гостья забраковала угощение, и предложил:

– Может, вам чего покрепче? Чтобы, так сказать, успокоиться? А то вид у вас… слесаря перепугаете.

Она недовольно поджала губы – вид её ему, видишь ли, не нравится! – и с вызовом спросила:

– А что у вас есть, водка?..

– Почему же сразу водка? – обиделся брюнет. – Вы, значит, решили, раз я ем много мяса, то и пью обязательно «беленькую»?

– Да, – честно призналась Кара.

– Хорошо же вы обо мне думаете, – он встал и распахнул резную дверцу бара. – Могу предложить «Бейлиз», «Мартини», а лучше всего скотч. У меня есть первоклассный, не пожалеете. Если хотите курить, то слева на подоконнике сигареты и пепельница, видите? Специально держу для гостей.

– Оригинальная… Благодарю покорно, не подвержена. Лучше соленый огурчик на закусь.

– Вот чего нет, того нет, извините. Я, знаете, не любитель… но, если б знал, то обязательно бы приготов…

– Ладно, не грузитесь, – остановила его Кара. – И так сойдёт.

Достав большую гранёную бутылку, брюнет прихватил два пузатых бокала на коротких ножках и вернулся в своё кресло.

– Что ж, – усмехнулась она. – Раз такое дело, можно и познакомиться. Меня зовут Каролина.

– А меня Колин, – представился брюнет, щедро наливая виски в бокалы.

– То есть, Николай? – уточнила Кара.

– Нет, вообще-то именно Колин. Но, если вам так удобнеё, можете звать меня Колей.

Одним глотком она прикончила свою порцию, выдохнула и, чувствуя, как постепенно по всему телу разливается тепло, спросила с улыбкой:

– Откуда такое интересное имя?

– Родители постарались. Мать у меня из Дублина, а отец русский, вот и нарекли.

– А-а, тогда поня-тно, – протянула Кара и, разглядывая нового знакомца, поняла, кого он ей напоминает.

У одного ирландца, с которым она общалась в Гарварде, были такие же широкие подвижные брови и чёрные как угольки зрачки, окружённые мягким золотистым ореолом… красиво. Только волосы у Колина тёмные, а не рыжие, и губы тонкие, жёсткие, видимо, достались ему от отца, да и взгляд совсем другой, слишком уж прямой, даже наглый. В общем, впечатление складывалось неоднозначное, именно от таких типов мамы учат своих дочек держаться подальше. Но она росла без мамы.

Колин поймал на себе её внимательный взгляд и, опустошив свой бокал, ухмыльнулся: – Любовь, как известно, движет миром, а виски разгоняет его вдвое быстреё. Между прочим, ваше имя тоже не очень-то русское. – Почему? Так девочек часто называют, – возразила Кара. – Вот у моей сестры имя действительно необычное и красивое – Ванесса.

– Слышал, что случилось, соболезную, – Колин сочувственно покивал. – Я сталкивался с ней в подъезде… яркая девушка была.

Это его равнодушное «была» моментально отрезвило Кару, и, продолжая бессмысленно улыбаться, она уставилась в свой пустой бокал.

– Добавить? – спросил Колин и, не дождавшись ответа, налил ей ещё.

Она запрокинула голову и выпила – внутри всё закипело, и из глаз хлынули горькие, тяжёлые слёзы.

Колин вскочил, сел рядом на диван и притянул её к себе.

– Несса… сестрёнка моя любимая, – рыдала Кара, уткнувшись ему в рубашку. – Что же теперь будет?

Отобрав бокал, он погладил Каролину по голове, как маленького ребёнка, и из неё вдруг стало выливаться всё, что накопилось с того рокового дня и чем ей не с кем было поделиться.

Не в силах успокоиться, она захлёбывалась слезами и всё говорила, говорила… и вдруг, почувствовав, как его рука скользнула по спине и сдавила её шею, запнулась на полуслове и растерянно подняла голову – в его глазах не было сочувствия, они жадно блуждали по её лицу.

В следующую секунду, вместо того, чтобы как-то объясниться, Колин резко встряхнул её за плечи и, не дав опомниться, впился в губы, хищно, властно, как будто брал своё. Кара дёрнулась, но он держал её крепко… потом разорвал блузку и набросился на её грудь как дикарь. Возмущённая, она дубасила его по голове, обзывала последними словами, царапалась, но добилась лишь того, что они оба скатились с узкого дивана на пол, где ему стало даже удобнеё.

Навалившись на неё всей своёй тяжестью, Колин гладил, мял, кусал, выискивал самые чувствительные места, не давая ей возможности закрыться, а она извивалась под ним, стараясь увернуться хотя бы от поцелуев в губы. Он не пытался быть нежным и не спрашивал, чего хочет она, но его ненасытные руки действовали так умело, что её тело, предательское тело, в конце концов откликнулось.

Голова по-прежнему приказывала ей сопротивляться, но Кара понимала, что ещё немного, и тормоза откажут… Значит, остаётся вот так банально сдаться и прибавить к своим несчастьям ещё и унижение?

И тут она вспомнила, как сама же советовала клиенткам, считавшим своё положение безнадёжным, попытаться изменить отношение к ситуации, и убеждала, что тогда можно даже извлечь из неё пользу.

Пользу, но какую? Кара попробовала хоть на миг мысленно отстраниться, посмотреть на происходящеё со стороны – и ей это удалось! Он берёт, решила она, и ей надо брать, тогда всё будет честно, на равных.

В другое время подобная сделка показалась бы ей омерзительной, но сейчас, когда от отчаяния она уже готова была сотворить с собой что-нибудь непоправимое, это все же был выход. И может быть, Колин, человек чужой, случайный, не вызывающий ни доверия, ни особого интереса, появился как раз вовремя, чтобы отвести от неё беду.

Теперь Кара была даже благодарна ему за молчание, за то, что он не прикидывался влюблённым романтиком и не требовал того же от неё. Без всяких сантиментов она перешла в атаку. В первую секунду Колин замер от неожиданности, однако её напор, видимо, пришёлся ему по вкусу, ещё больше его распалил, и очень быстро их схватка перешла в финальную фазу…

Когда они, обессиленные, приходили в себя, в дверь позвонили.

Наспех одевшись, Колин пошёл открывать, а Кара лежала и думала о том, что эта сделка, хоть и не принесла ей особого облегчения, зато заставила хоть на несколько минут забыть обо всём и перестать жалеть себя.

Слесарь, по странному совпадению именовавшийся Колей, без лишних расспросов быстро вскрыл Нессину квартиру, причём ухитрился не испортить замок. Расплатившись, Каролина заперла за ним дверь и прижалась к ней спиной.

Что она творит? Совсем что ли сбрендила?

Захотелось забыть эту дикую выходку, смыть с себя все её следы… Вбежала в громадную ванную, собралась было встать под душ, но передумала – уже поздно, лучше побыстрее добраться до дома, не ночевать же здесь! – зачерпнула из-под крана холодной воды, ополоснула лицо и вернулась в гостиную.

Свои брюки Кара нашла на спинке дивана, свитер рядом на полу, а ботинки в передней, но прежде чем одеться, сама не зная зачем, достала из сумочки мобильник и проверила… никто не звонил.

А этот её «утешитель» хорош, даже телефончика не спросил. Хотя, может быть, оно и к лучшему, всё равно сейчас на романы нет ни сил, ни желания. И расстраиваться, если уж на то пошло, особых причин нет – ну переспала, чего в жизни не бывает, отчитываться ей не перед кем.

На столе все ещё стояла Нессина чашка с остатками кофе. Кара повертела её в руках, отнесла в раковину, вымыла и устроила в сушилке. Теперь стол был чист…

Стоп. Как чист?

Она отчётливо помнила, что до инцидента со светом на нём был ноутбук Ванессы, белый, красивый, с яблочком на крышке – где же он?

Каролина растерянно обвела взглядом гостиную: может, сама переложила, и, собравшись с духом, заглянула в спальню… нигде нет.

Пропал, пропал, пропал, стучало в голове, но куда? Чего тут думать – его украли, когда выключился свет! Тогда получается, что её специально выманили из квартиры, шандарахнули по голове и обчистили. Вот, значит, как теперь домушники действуют – даже не дожидаются, пока человек уйдет из дома, а просто вырубают его, зря времени не теряют.

В ужасе Кара стала срочно проверять, что ещё вынесли: телевизор, сидиплеер, аудиосистема на месте, картины тоже висят себе… Вспомнила, что в комоде сестра хранила свои драгоценности, снова ринулась в спальню, выдвинула ящики, заглянула в шкатулку, нашла документы – все здесь, слава богу!

В дверь позвонили. Вздрогнув, она бросилась к тумбочке, достала электрошокер и, выставив его перед собой, пошла открывать.

На пороге стоял Колин.

– Вижу, ты мне не очень-то рада, – с усмешкой сказал он. – Но вооружаться необязательно.

– У меня украли ноутбук, – спрятав своё оружие за спину, доложила Кара. – Он стоял на столе, на самом видном месте.

Колин переступил с ноги на ногу и сунул ей в руку какую-то бумажку:

– Вот, мой телефон, на всякий случай.

– На какой такой случай? – уточнила Кара, рассматривая тонкое серебряное кольцо на безымянном пальце его левой руки. Она только сейчас его заметила.

– Ну мало ли… вдруг снова тебе помощь понадобится, – ответил Колин, развернулся, пошел по коридору к своёй квартире, но внезапно оглянулся: – Кстати, какое видное место? Света же не было?

Он уже исчез за дверью, а Каролина всё стояла на пороге, переваривая его слова.

Да-да, было темно… а вор даже чашку не опрокинул, значит, запасся фонариком. Тогда почему он больше ничего не взял? Может, кто-то в это время поднимался по лестнице и его спугнул? Да тот же Колин… Или свет быстро включили, и вор просто не успел?..

И ещё она подумала, что зря забраковала Нессин электрошокер, и сунула его в карман пальто, решив отныне с ним не расставаться.