И раньше слово «пост» имело много значений: 1) должность; 2) военнослужащие, осуществляющие охрану или наблюдение; 3) место, в котором осуществляется дежурство; 4) ограничения в употреблении пищи и других благ. А теперь это означает ещё и сообщение в соцсетях (от английского post – размещать, публиковать). Интерсно, что на заре появления соцсетей в России многие использовали слово «постинг», а не «пост», чтобы не путать с другими значениями этого слова, но в итоге в языке закрепился более короткий вариант. А «постинг» сейчас означает действие, опубликование постов. Так что мы теперь не только «занимаем пост», «держим пост», «стоим на посту», но и «пишем посты».
А ещё мы можем «постить», «запостить», «перепостить» – к английскому глаголу мы добавляем приставки и спрягаем его по правилам русского языка, а значит, оно уже почти обрусело.
Любопытно сравнить, что человек пишет о себе в резюме сегодня и что писал раньше.
Устраиваясь на работу в советское время, люди в качестве достоинств указывали о себе следующее: трудолюбивый, аккуратный, дисциплинированный, исполнительный. А в конце была непременная приписка: «морально устойчив, политически грамотен».
Сегодня акцентируют внимание на другом: адекватный, позитивный, коммуникабельный, креативный. А моральная устойчивость, похоже, стала и вовсе каким-то анахронизмом.
Почему всё так изменилось? Да потому, что в обществе изменились ценности!
Чем чаще обсуждают психическое нездоровье населения, тем больше ценится норма, то есть адекватность или даже вменяемость. Нам говорят: «Я тебя с ним познакомлю – он вполне вменяемый!» И мы понимаем, что с рекомендованным человеком можно разговаривать о деле.
Теперь представьте, что подобную рекомендацию услышал бы кто-то три десятка лет назад. Он подумал бы, что речь идет о человеке, лечившемся в клинике неврозов и чувствующем себя после лечения вполне сносно. Разумеется, ни о каком деле он бы с ним говорить не стал, разве что мог просто поболтать о жизни.
Сегодня мы чаще подвержены депрессиям. Мы хотим избегать «токсичных» людей и отношений. И потому характеристика «позитивный» очень ценится.
В эпоху коммунальных квартир и отсутствия Интернета никаких проблем с общением люди не испытывали. Сегодня такая проблема есть. Не то что встретиться, а просто позвонить для человека иногда становится испытанием. Я знаю семьи, где домочадцы, находясь в одной квартире, общаются друг с другом в Вотсапе. Жена пишет мужу: «Еда на столе». Он отвечает: «Иду». Словом, характеристика «коммуникабельный» приобретает вес.
«Русский язык, – полагает доктор филологических наук Алексей Шмелёв, – скептически относится к получению выгоды. И в этом смысле он один из немногочисленных в европейском ареале».
Однако в XXI веке положительное звучание приобрели словосочетание «успешный человек» и слово «карьера».
В общем, слова, как и люди, способны неожиданно взлететь по карьерной лестнице и оказаться «в цене». Например, слова «беспредел», «мочить в сортире» и «кошмарить» из лагерного жаргона (тюремного арго) перекочевали в документ МИДа и в речь президента.
Кстати, одно-единственное слово показало, насколько внимательно народ слушает президента: носители русского языка в массовом порядке заглянули в словари. И это уже прекрасно! Обращение к Далю и Ушакову позволило нам убедиться, что глагола «кошмарить» у мэтров русской словесности нет. Есть только существительное «кошмар», трактуемое как «сон с ощущением удушья». Зато в Словаре тысячелетнего русского арго под редакцией Грачёва слово «кошмарить» прописано. Его первое значение – «создавать невыносимые условия для заключённого».
Слава богу, прошли времена, когда государственные деятели нашей страны читали «по бумажке» свои многочасовые доклады, изобилующие канцеляризмами и прочей неудобоваримой лексикой.
Современные политики и публичные люди, напротив, порой перенасыщают свою речь эмоционально окрашенными словами, жаргонизмами, а то и вовсе ненормативной лексикой.
Хорошо бы найти золотую середину!
Тех, кто недоволен новым смыслом слов, я могу успокоить разве что афоризмом Виктора Степановича Черномырдина: «Сроду такого не было – и вот опять то же самое!» Какой гениальный подтекст!
Да, ТАКОГО не было, но меж тем было другое – аналогичное тому, что сейчас.
Во все времена слова наполнялись новым смыслом.
Корней Иванович Чуковский вспоминал, например, как знаменитый юрист, академик Кони, восставал против употребления слова «обязательно» в значении «непременно». Вы, наверное, удивлены. А какое же ещё может быть значение у этого слова? Анатолий Фёдорович Кони требовал, чтобы слово «обязательно» значило только «любезно, услужливо». «Представьте себе, – говорил он, хватаясь за сердце, – иду я сегодня по Спасской и слышу: “Он обязательно набьет тебе морду!” Как вам это нравится? Человек сообщает другому, что кто-то любезно поколотит его!»
Или такой пример. Сегодня мы желаем друг другу счастья, полагая, что это самое объёмное пожелание, включающее в себя и любовь, и здоровье, и благополучие. А два века назад это слово не было столь безукоризненным. «Счастье» было чем-то весьма сомнительным – сродни шальному везению, воровству у судьбы. У Даля, в частности, мы найдём такие значения этого слова: рок, случайность, желанная неожиданность. Полководец Суворов говаривал: «Сегодня счастье, завтра счастье – помилуй бог, а ум-то где?»
Слово «бюджетный» раньше означало «относящийся к бюджету» (как правило, государственному). Люди восклицали: «Не разбазаривайте бюджетные средства!» А вот теперь, слыша слово «бюджетный», мы всё чаще думаем про имеющий умеренную, низкую цену товар. Слово «пилить» когда-то относилось только к работе с пилой. Потом в ход вошло выражение «пилить бюджет» – здесь речь идёт об использовании нечестными чиновниками средств госбюджета не по назначению, а для личного обогащения. А потом слово «пилить» или «запилить» приобрело новое, позитивное значение – «делать, организовывать, программировать, создавать». Запилить можно разные полезные вещи: видео, текст, программу, новый продукт или даже целый проект.
Нельзя ненавидеть язык за новый смысл слов. Его вообще нельзя ненавидеть. Язык – зеркало нашей жизни, в котором отражаемся и мы сами.
Не разбивайте зеркало – это плохая примета!
Сумасшедший ритм жизни заставляет нас экономить время буквально на всём. Язык под нас подстраивается и тоже стремится к упрощению.
Помните детскую загадку: «“А” упало, “Б” пропало, что осталось на трубе?» Давайте выясним, что происходит, когда слово в целях экономии теряет не только буквы, но целые слоги, а то и сразу несколько!
Существует такой термин – «гаплология». Haplos в переводе с греческого – «простой». Гаплология – это упрощение слова, при котором усекается один из соседних одинаковых слогов.
Так, «знаменоносец» давно стал «знаменосцем», «минералология» – «минералогией». Любопытно, что само слово «гаплология» при этом свой «лишний» слог не потеряло.
Мы говорим «такси», а не «таксомотор», «кино», а не «кинематограф», «метро», а не «метрополитен». Компьютер превратился в «комп», фотография – в «фото», «нормально» – в «норм». Все эти слова сократили конец XX – начало XXI века. Блюстителям норм языка это не нравится, но ведь слова в процессе своего развития сокращались всегда!
Экономия в языке достигается и путем усечения одного слова в словосочетании. Нам достаточно «докладной». При этом «записка» мы уже не произносим. Мы говорим, что пишем «курсовую», а слово «работу» не добавляем. Спортивные комментаторы ограничиваются словом «запасной». При скорости их речи им некогда добавлять «игрок».
А бывает и так, что два слова сливаются «в объятии» – и рождается третье. «Новорождённое» слово похоже на каждого из «родителей». От одного ему достаются первые слоги, а от другого – последние. «Магнитофон» плюс «радиола» – получилась «магнитола». «Электрический» + «автобус» – «электробус».
Поистине незаменимы при образовании усечённых слов суффикс «к» и окончание «-а».
«Наличка» – наличные деньги. «Косметичка» – сумочка для косметики. «Самоволка» – самовольная отлучка. «Кругосветка» – кругосветное путешествие. «Дублёнка» – дублёная куртка. «Газировка» – газированная вода. «Кофеварка» – кофеварочная машина. «Оборонка» – оборонная промышленность. «Гречка», «пшёнка», «манка», «овсянка». Они заменяют нам гречневую, пшённую, манную, овсяную крупу. «Наливка», «запеканка», «тушёнка» – этот ряд можно продолжать и продолжать.
Вы скажете, что подобные слова используются только в разговорной речи. Пока да! Но лингвисты уверяют, что ещё на нашем веку они могут быть признаны литературной нормой. Ведь слово «открытка» сегодня ни у кого не вызывает сомнений. А это тоже сокращение, про которое мы уже забыли. «Открытка» – открытое письмо, то есть письмо, которое можно пересылать по почте в открытом виде. Почти за 150 лет существования открытки люди привыкли к такому сокращению. И мало кто уже помнит, что «электричка» произошла от «электропоезда». Это слово пока не стало литературным, но слово «электропоезд» мы уже забыли, а электричка живёт в нашей речи.
Иногда превратиться в одно слово может целое предложение. Не верите? А вот вам и пример – «беруши». Это слово на законном основании прописалось в словарях как существительное, имеющее форму только множественного числа. Не каждый сразу и сообразит, что это сокращенное предложение: «Берегите уши».
Берегите уши! В том числе и от неграмотного потока слов!
Нормальная человеческая речь невозможна без хлёсткого бранного словца. Чего не скажешь в сердцах! Нервируют нас – вот и нервные мы! А если потом остановиться, выдохнуть и подумать: «А что это я такое сказал?!»
Что же означают употребляемые нами сегодня в запальчивости слова? И такие ли уж они нехорошие?
«Зараза». Слово вполне литературное. В скобках можно было бы поставить, как это делается в словарях, – (медицинское). Но если произнести это слово в определённом контексте и с определённой интонацией, обращаясь к женщине, она вряд ли расценит его как комплимент. Популярная когда-то песенка кабаре-дуэта «Академия» тоже не оставляет в этом никаких сомнений:
Ты отказала мне два раза,
«Не хочу!» – сказала ты,
Вот такая вот зараза
Девушка моей мечты!
Девушка его мечты, наверное, обиделась на слово «зараза». А зря! Каких-то 250 лет назад это слово было комплиментом – синонимом «прелести» и «очарования».
В доказательство я приведу две стихотворные строчки поэта XVIII века:
С Сореной мне расстаться!
Не зреть её очей! Не зреть её зараз?!
Очевидно, «заразить» означало «сразить наповал» – в данном случае, видимо, красотой!
Хорошо, когда знаешь первоначальный смысл слова. Теперь, по крайней мере, клеймом «зараза» нашу женскую красоту не очернишь!
О проекте
О подписке