Цитаты из книги «Ночное кино»

Утомленный немолодой мужчина в синей рубашке – пугающе похожий на моего биржевого маклера – внимательно читал пояснения на обороте спиритической доски.

Лавка выглядела так, будто Христос, Будда, Мохаммед, Вишну и случайный язычник-другой скорешились и устроили гаражную распродажу.

Заучивая произведение, пианист узнает мертвого композитора очень близко – и отсюда вытекают все наслаждения и сложности напряженных взаимоотношений. Музыкант познаёт лживость Моцарта, его острый дефицит внимания. Жажду признания Баха, его нетерпимость к простым решениям. Взрывной темперамент Листа. Неуверенность Шопена. И посему, когда пианист оживляет эту музыку на концерте, на сцене, перед тысячами слушателей, ему очень нужно, чтобы мертвец его поддержал. Потому что он возвращает мертвеца к жизни. Подобно Франкенштейну, гальванизирующему свое чудовище, понимаете? Порой случаются поразительные чудеса. Или рождаются новые чудовища.

Сколь хлипко могущество человека, его понимание собственного места в этом мире.

Ты творил кино. Оно тебя переживет. Оно неукротимо. Мощное искусство, не коммерческая поделка, а искусство, и оно пронзит людей насквозь, пустит им кровь. В «Гребне» ты жил как в подполье, сражаясь в сопротивлении, работая на последнего подлинного бунтаря. И ты узнавал, сколь далеко способен зайти, – в любви и страхе, в борьбе и сексе, в эйфории. Сбросить все, чему тебя научило общество, все создать заново. Начать жить с нуля. Вы вообще представляете, как это опьяняет? А потом возвращаешься в мир и понимаешь, что мир спит, валяется в коме и сам о том даже не догадывается.

«Порой лишь тот, кто хранит безмолвие, постигает истину целиком».

– Ты идиот. – Внезапно. Это я-то идиот? – Не внезапно. Ты уже некоторое время идиот.

– В темноте быть собой проще. Не замечал?

Самовластие: индивидуальность священна, индивид – благородный, могущественный, самодостаточный борец, единолично властвующий над собой вдали от общества. Смертоносность: неотступное осознание неизбежности собственной смерти, а раз смерть неизбежна, отчего не вгрызаться в жизнь зверем. Совершенство: постигай, что жизнь твоя и любые текущие обстоятельства идеальны. Ни сожалений, ни вины: даже тупик – всего лишь кокон, откуда следует вырваться, выпустить жизнь на волю.

Ты удивишься, как часто выбирают сверхъестественное объяснение, не находя другого, – ответил я и направился к шкафу за добавкой скотча. – Хватают его, как кетчуп за столом. Однако я, а следовательно, и ты, моя подчиненная, будем работать с неколебимыми фактами.