Цитаты из книги «Ночное кино»

– Копы, что ль? – Нет, – сказал я. – Мы друзья Ханны. – Когда вы ее видели в последний раз? – выпалила Нора. Тетка посмотрела недобро: – Я с копами не толкую. – Никакие мы не копы, – сказал Хоппер и из заднего кармана достал бумажник; едва бумажник открылся, черные теткины глазки метнулись к нему, точно мухи к какашке.

– Как это погано, что, если человек по правде тебя понимает, надолго его не удержишь. А от тех, кто не понимает вообще, поди отделайся. Не замечал? – Как не заметить.

Она посмотрела на меня. – Моэ был трехмерный. – Широкий, высокий и глубокий? Она потрясла головой: – Говорил по-армянски, объезжал жеребцов и переодевался женщиной. – И впрямь меры не знал. – Когда переодевался, даже ты бы его принял за женщину. – Отучаемся говорить за всех.

Нора возилась с дверной ручкой и не ответила – мельтешила она, точно младшая сестра, которая боится, что все уйдут вперед, а ее не подождут. Наконец она выбралась из машины и побежала за Хоппером. Я не спешил. Пусть на разведку идут они – скромные рядовые, которые ищут мины до приезда генерала.

наполовину белые, другая половина розовая, как кошачий нос, но обстановка сочилась больницей и клаустрофобией, точно купе в поезде. Недоумочный экспресс отправляется в Шизотаун. Все на борт.

посвящения. – Моя бывшая жена. – У вас есть бывшая жена? – изумилась Нора. – Я думал, у всех есть.

ничего нет важнее, только бы найти тайную дверку в подземный бункер, где за решеткой сидит правда. Но порой никакой правды там нет. Даже если ты ее чуешь и слышишь. Или туда больше нет пути. Все заросло. Камни сдвинулись. Шахты обрушились. Человеку никак не проникнуть, никакой динамит на свете не возьмет этот завал. И тогда ты плюешь. И переключаешься.

носорожьей кожи и сопротивляемости чокнутого чертика из табакерки –

Сколько-нибудь продолжительная жизнь в этом городе требует мазохизма, моральной гибкости,

кухню, отодрали от меня эту женщину. – Никуда не уходи, – велела она. Я