Цитаты из книг автора «Мариша Кель»

Голова моя пошла кругом, и я будто очутился в причудливо-прекрасных садах Бодлера, вдыхая дурманный аромат его «цветов зла».

Я видел много женских слёз: специальных и специально-спонтанных, искренних и не очень, слёзы отчаяния порой очень схожи со слезами счастья. Но таких наполненных бездонных колодцев глаз я ещё не видел.

Я теперь всё понимаю и вижу, и чувствую, и верю тебе безгранично. Я знаю, что у ветра есть крылья и он может качать колыбель, а может переворачивать суда и выкорчёвывать деревья. Я знаю, что ночь умеет скучать и она тоскует о Солнце, ведь она мать всех звезд. Я вижу тебя, Лии, и чувствую стремление твоего сердца, и оно схоже с моим. Я пойду за тобой и за твоим народом, куда бы не привёл меня этот путь. Я выбираю этот путь, ибо считаю его своим,

Шаман смотрел вперёд, сквозь нас, сидящих перед ним, сквозь деревья и горы, царившие вдали, сквозь время и пространство. Он видел прошлое и будущее. Он видел Вечное, оно сияло в глубине его выцветших глаз и слышалось в хрипоте его зазвучавшего голоса.

Вы не так чувствительны и недостаточно близки к природе, чтобы заметить и понять, что происходит. Вы потеряли чувствительность к целому миру явлений, свидетелями которых сейчас стали. Хочешь, я научу тебя? – прошептала она и упала без чувств в моих объятиях.

Это был самый изысканный, вкусный, пьяный и эротичный завтрак в моей жизни. Мы с Лии любовались восходящим над морем солнцем и как первобытные люди ели рыбу руками, кладя в рот друг другу лучшие куски. Я терял рассудок, глядя как Лии по-детски облизывает пальцы и улыбается мне. Это была «рыба моей мечты».

я всегда считал ожидание прекрасным, если по истечении времени оно оказывалось оправданным.

Если бы меня попросили вспомнить самое длительное ожидание в моей жизни, я бы вспомнил именно это – «ожидание рыбы на рассвете».

Иногда тёмная сторона даёт нам больше знаний, чем светлая.

Меня не было ни среди них, ни там, где я ощущал своё ноющее тело. Где-то «над» и «вне» моя душа или сознание парили меж двух бесконечных шёлковых материй, стремясь к эфемерному месту их встречи, где тонкой нитью лежал горизонт.