– Ко мне, Коняшка, ко мне. Иди сюда… Неожиданно Никки заметила волну, гораздо выше, чем остальные. Вот она поднялась ввысь, схлестнулась с другой волной и ударила ее прямо в грудь.

Никки закричала – просто не смогла сдержаться.

Собака быстро побежала назад в море.

– Все в порядке! – закричала она, забыв понизить голос.

Пес кинул на нее затравленный взгляд и попятился еще быстрее. Следующая волна сбила его с лап. Он снова поднялся и резво поскакал от Никки, снова напоминая ей лошадь. Вдоль берега, по волнам, все дальше, пока наконец не исчез из вида.

– Все в порядке.

Это было не так, но она не ожидала от Гейба подобных слов. Она подвела его – напугала пса, и тот сбежал. Он выглядел таким несчастным… Бедная Коняшка…

Гейб сидел на траве в том месте, где заканчивался песок и начиналась тропинка, ведущая сквозь густой кустарник.

– Вы сделали все, что было в ваших силах.

– Может, он побежал домой?

– Вам показалось, у него есть дом?

Гейб ловко вытащил из нагрудного кармана куртки мобильный телефон и быстро забегал пальцами по кнопкам. Потом посмотрел на нее, вздохнул и нажал на кнопку громкой связи, чтобы она тоже была в курсе, с кем он разговаривает.

Раздался мужской голос, очень авторитарный:

– Полиция Банксия-Бэй слушает.

– Рафф? – Голос Гейба все еще звучал неуверенно, и было очевидно, что полицейский это уловил.

– Гейб? Что случилось?

– Ничего особенного. Точнее, почти ничего особенного. Бездомная собака.

– Еще одна, – вздохнул полицейский.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Гейб.

– Перевозка приюта для бездомных животных Генриетты была не очень удачной, – объяснил полицейский. – Многие бездомные собаки разбежались. Опиши свою.

– Огромная, черная, очень худая, – сказал Гейб.

Разговаривая по телефону, он одновременно наблюдал за Никки.

Та пыталась вытряхнуть песок, застрявший между пальцами ног, перед тем как надеть туфли. Это получалось не очень хорошо. Песок прилип и к ее мокрой насквозь одежде. Без капли смущения она прислушивалась к разговору.

– Огромная, как датский дог? – допытывался Рафф.

– Пожалуй, да. Но очень тощая, – сказал Гейб. – Скорее всего, это помесь волкодава с парой других пород. Но пес сбежал от меня, его уже здесь нет. Мы попытались приманить его куском мяса, но он предпочел умчаться по пляжу в сторону города.

– Мы? – удивился Рафф.

– Да, – сухо заметил Гейб. – Мне очень помогла девушка, которой я сдаю часть дома.

– Завтра утром я постараюсь найти псину, – сказал Рафф. – У тебя все нормально? Ты как-то странно разговариваешь.

– Все под контролем, я справлюсь. Если вдруг пес вернется, советуешь отвезти пса в приют?

– Или так, или можешь сразу отправить его в ветеринарную клинику, – ответил Рафф. – Если это тот пес, о котором я думаю, то несколько дней назад его выбросили с лодки. Он уже довольно взрослый. Удивительно огромный и очень тощий. На его шкуре видны следы от побоев. Очевидно, о нем давно никто не заботился, много били и издевались над ним. Никто не возьмет к себе в дом подобное животное, поэтому Генриетта приняла решение усыпить пса. Но если он не вернется к тебе на пляж, не переживай, приятель. Спасибо, что сообщил мне о происшествии. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Гейб отправил телефон обратно в карман.

Никки продолжала сражаться с песком.

Ужасно голодный пес, которого били и унижали! Выброшенный с лодки… А у нее не получилось даже дать ему поесть…

– Положите кусок мяса в том месте, где оставила след самая высокая волна, – велел Гейб и добавил: – Вы ни в чем не виноваты.

– Спасибо за поддержку.

– Конечно, вы чуть не пробили мне голову, – продолжил он, и на лице его появилось некоторое подобие улыбки. – Но для пса мы сделали все, что было в наших силах. Он сбежал, но, если ему удалось учуять запах мяса, он обязательно вернется. Пойдемте, мне нужно принять таблетку аспирина.

Она окинула взглядом береговую линию в надежде увидеть, как пес возвращается назад.

– Рафф, он местный шериф, найдет его, – сказал Гейб.

– Но сегодня пса искать не будут?

– Сегодня уже очень поздно для поисков. К тому же пляж при сильных волнах фактически недоступен. Пес найдется завтра.

– Вы тоже будете его искать?

– Я уплываю на рассвете, – сказал Гейб. – Мне надо ловить рыбу, а вы можете заниматься поисками. Если хотите провести здесь ночь, пожалуйста! А мне пора в постель.

Она поднималась за ним по тропе, чувствуя отчаяние. Но Гейб, очевидно, чувствовал себя еще хуже, чем она. Один раз он покачнулся, и она автоматически протянула ему руку. Он остановился на мгновение, посмотрел на нее, но отрицательно покачал головой.

– Я сильно вас ударила, – пробормотала Никки.

– Женщины стали совсем другие, – кивнул он. – Куда делись очаровательные легкие пощечины, к которым они прибегали раньше? Я видел такое в кино.

– В следующий раз учту ваше пожелание.

– Следующего раза не будет! – сказал Гейб, а она задумалась: не означает ли это, что он попросит ее завтра съехать? – Я не собираюсь вас выгонять, – добавил он тихо, заставив ее покраснеть.

Он ни разу не остановился по пути к дому. В окнах горел свет. Он остановился около крыльца, пропуская Никки вперед. И перед тем, как направиться в свою часть дома, она в нерешительности помедлила. При свете фонаря, висевшего над крыльцом, Гейб выглядел очень больным. Загорелая кожа была бледная, а из ранки спускалась тонкая струйка крови…

Он снова немного пошатнулся. Никки инстинктивно подалась вперед, чтобы поддержать его, но он схватился за перила крыльца. И устоял.

– Вы могли бы вызвать полицию, чтобы меня арестовали. Я снова прошу прощения…

– Но вы ведь не собирались бить пса. – Он произнес это утвердительным тоном.

– Нет…

– Поэтому я не собираюсь отдавать вас под стражу. Вы не желали зла.

– Но вам нужно показаться врачу.

– Мне нужно пойти поспать.

– Нужно проверить ваши зрачки. Если один из них больше другого или один не двигается… Я не знаю, что делать в таком случае, но надо проверить. Пожалуйста, позвольте мне отвезти вас в больницу!

– Нет! – резко отсек он тоном, не терпящим возражений.

– Но почему нет?

– Всю свою жизнь я провел на лодках. Побывал в переделках и похуже. Все будет в порядке.

– Вас должны осмотреть!

– Хотите проверить мои зрачки?

– Я ничего в этом не понимаю… Но если вы сейчас отправитесь в постель, это может быть опасно. Пожалуйста…

Гейб стоял слишком близко к ней. Он был таким огромным, и от него пахло морем. А еще пахло бензином, рыбой, солью и другими невероятно мужественными ароматами.

Единственным близким Никки мужчиной все последние годы оставался Джон. Джон, который носил элегантные деловые костюмы от известных дизайнеров и пах дорогим парфюмом.

Гейба невозможно было сравнивать с Джоном. Он был другого поля ягода. Наверное, все мужчины похожи по сути, но Гейб привлекал ее своей первобытной мужественностью.

– Нужно проверять, как вы себя чувствуете, каждые два часа, – нерешительно произнесла она.

– Со мной все в порядке. – Он начал раздражаться. – Через восемь часов я буду уже в море. А сейчас мне пора спать. Спокойной ночи.

– Прошу вас, позвольте мне хотя бы проверять…

– Проверять что?…

– Проверять вас. Всю ночь.

Он замер. Они стояли слишком близко друг к другу…

Беззащитность? Это какое-то безумие, но именно так она ощущала себя рядом с ним. У него было жесткое лицо с обветренной кожей. По всей видимости, ему не больше тридцати лет. Но он выглядел так, словно прожил трудную длинную жизнь.

– Я должна проверять, как вы себя чувствуете, каждые два часа, – пролепетала Никки. – Я буду заходить к вам и проверять, не потеряли ли вы сознание.

– Я буду в сознании, но буду спать.

– В таком случае мне придется будить вас, чтобы вы сказали мне свое имя и сегодняшнее число, и лишь затем я позволю вам опять заснуть. – Она глубоко вздохнула. – Или вы позволяете мне приходить к вам каждые два часа, или я звоню в полицию вашему другу и объясняю, что я вас сильно ранила. Я даже не сомневаюсь: через несколько минут он принесется сюда на машине с включенной сиреной.

– Оставьте меня в покое! – взорвался наконец Гейб.

Она отскочила назад настолько, насколько это позволил ей сделать небольшой размер крыльца.

– Прошу прощения, – сказал он, проводя рукой по своим густым темным волосам.

Она встретилась с ним взглядом и приподняла подбородок. Он не сможет заставить ее поменять решение!

– Хорошо, – Гейб вскинул руки, признавая поражение, – делайте, как хотите. Завтра вы сможете отоспаться, а у меня такой возможности нет. Я иду спать. Если вы будете светить мне в глаза каждые два часа, будьте готовы услышать все, что я думаю по поводу подобной пытки и по поводу вас лично.

– Я справлюсь с этим, – сказала она дружелюбно. – Лишь бы вы были живы.

Гейб спал на огромной кровати на животе, широко раскинув руки. Одеяло прикрывало его всего лишь до талии, спина была обнажена.

Никки воспользовалась фонарем. Конечно, ей следовало сфокусироваться на его раненой голове, разбудить Гейба, убедиться, что он находится в сознании, и исчезнуть. Но вместо этого Никки решила воспользоваться случаем, чтобы рассмотреть его тело.

Браво! Даже дважды браво!

Его плечи были раза в два шире плеч Джона, и в них она не обнаружила и следа жира. Только мускулы. Жизнь рыбака, вытаскивающего из воды сети с рыбой и раками, тяжелый физический труд сделали его тело…

Просто идеальным!

Не так уж часто Никки позволяла себе внимательно разглядывать парней и оценивать их физическую привлекательность, но сейчас она ничего не могла с собой поделать. Мощное тело, знакомое с непогодой, с жизнью на море…

На плече она заметила белый тонкий шрам. Ей внезапно захотелось прикоснуться к нему…

– Я жив! – вдруг резко сказал он. – Меня зовут Габриель Карвер, сегодня вторник, четырнадцатое число. Уходите.

– А… ваша голова не болит?

– Не болит. Уходите.

Она ушла.

По крайней мере, он не умер!

Следующие два часа Никки опять провела без сна. Вскоре подошло время новой проверки.

Гейб развернулся на спину. На этот раз он спал очень крепко, но при этом выглядел… очень усталым. Кровоподтек на его голове смотрелся еще более ужасно, чем вчера.

На этот раз она не могла разглядеть шрама на плече. Все, что она могла изучить, – это его лицо, на котором заметила выражение усталости… или боли?

Что-то перевернулось внутри ее. Сильный мужчина-гигант. Он тоже был немного уязвим?

Было два часа ночи. Никки увидела время на будильнике, стоящем возле кровати. Будильник был заведен на четыре утра. На мгновение Никки засомневалась. Но потом отключила сигнал и положила будильник себе в карман. Еще на столике лежал мобильный телефон. Почему бы не пойти до конца? Его она тоже отправила в карман вслед за будильником.

Наконец она прикоснулась к его лицу.

Он открыл глаза. Было заметно – ему трудно сосредоточиться, но наконец Гейбу это удалось. Он смотрел на нее взглядом человека, которого только что пробудили от глубокого сна.

– Я жив.

– Скажите что-нибудь еще.

– Я собираюсь убрать каминные щипцы и кочергу из вашей части дома.

– Теперь вы меня убедили, – кивнула Никки и позволила ему снова заснуть.

В четыре часа она опять была у него. И снова получила слегка невнятный, но сознательный ответ.

Отлично! Никки решила – еще одной проверки будет достаточно. И больше она не будет пробираться в спальню своего полуобнаженного арендодателя.

В пять тридцать ожил мобильный телефон Гейба. Она была в своей комнате, а телефон Гейба лежал около ее кровати. Она ответила.

В трубке раздался женский голос:

– Гейб, ты где?

– Привет, – начала она осторожно. – Это Никки, соседка Гейба по дому.

– Городская штучка, – мрачно констатировала женщина.

– Да, это я.

– А где Гейб?

– Прошу прощения, но прошлой ночью с Гейбом случилась небольшая неприятность. Он не выйдет сегодня на работу.

– А что с ним произошло?

– Он… упал. И почти потерял сознание от удара. У него сильно болит голова и разбито лицо.

– Гейб приходит на работу даже чуть живой. – Женщина была явно удивлена услышанным. – Ему настолько плохо?

– Он был решительно настроен выйти на работу, но я отобрала у него будильник и телефон, поэтому его ничто и никто не разбудит.

В трубке повисло молчание.

– Ну, удачи вам, дорогая, – наконец сказала женщина. – Если он лежит в постели, не выпускайте его оттуда. А когда проснется, скажите, что звонила Хэтти. Сегодня мы бы вышли с Гейбом в море вдвоем. На «Мариетте» не хватает одного члена команды, поэтому я поплыву на «Мариетте», а «Леди Нэлл» останется в порту. Это вам на руку. У него не останется ни одного члена команды. Благословляю вас удерживать его в постели так долго, как вам этого захочется. Вперед, детка! – И она повесила трубку, заливаясь смехом.

Никки продолжала держать в руках телефон.

Городок, практически деревня, был совсем маленький. Через несколько минут сплетня облетит всю округу. Что скажет Гейб? Точнее… что он с ней сделает?

Что сделано, то сделано. У нее все еще есть час перед последней проверкой.

Она опустила голову на подушку и закрыла глаза.

Будильник Никки завести забыла.

Когда Гейб проснулся, солнечный свет наполнял его спальню.

Он приоткрыл один глаз и попытался сосредоточиться. Голова немного болела, но это уже была всего лишь ноющая боль. Когда он не двигался и лежал с одним приоткрытым глазом, то не чувствовал боли вообще.

В окно ярко светило солнце.

Гейб моментально проснулся. Он повернулся к прикроватному столику в тщетных поисках будильника и не поверил своим глазам.

Будильника не было!

Он попытался обнаружить телефон.

Телефона тоже не было!

Он посмотрел на часы.

Восемь утра. Восемь! Он проспал десять часов.

Лодка. Команда. Они его ждут…

Никкита!

Сначала она стукнула его по голове, а потом заставила пропустить день в море. С него предостаточно!

Откинув одеяло, он направился к двери, предварительно громко постучав по стене, чтобы разбудить свою соседку.

Гейб был в бешенстве. Эти женщины!

Грохот, от которого затряслась стена спальни, мог бы поднять мертвого. Никки немедленно вскочила с кровати. И уставилась на часы.

Ой-ой-ой-ой-ой!

Восемь утра. Вероятно, она уснула. И пропустила последнюю проверку.

По крайней мере, он не умер. И должен был быть ей за это благодарен. Но грохот, который все еще стоял у нее в ушах, говорил – благодарности он не испытывал. Судя по грохоту, Гейб хочет ее видеть. И немедленно!

Никки натянула халат и направилась к двери, готовая к встрече с Гейбом.

Их двери открылись одновременно.

Поперек крыльца лежал пес. Ночная собака Баскервилей.

Ее Коняшка…