Глава 5

Патагон был симпатичным маленьким городком. Окруженный со всех сторон живописными пиками гор, поросших сосновыми лесами, он мог бы стать прекрасным курортом для состоятельных жителей Арамантиды. Но единственная железная дорога, ведущая на мыс Горн, а также близость к летной базе определили ему другую судьбу.

Жизнь Патагона так или иначе крутилась вокруг летной базы. Фермеры поставляли в гарнизон продукты, магазины – необходимые бытовые мелочи, оружейные мастерские чинили пушки и револьверы, прачечные стирали форму, кафе всегда особенно приветливо обслуживали авионер, а сувенирные лавки старались изо всех сил, чтобы героини мыса Горн всегда могли найти у них милые сувениры, которые можно было отправить домой своим близким. В Патагоне даже был целый квартал, в котором жили исключительно члены семей авионер, решивших переехать на место службы за своими женами и матерями.

Авионер в Патагоне уважали и чествовали, пожалуй, даже больше, чем в Сирионе. Всюду, куда ни кинь взгляд, улицы и фасады домов, тумбы для объявлений и интерьеры общественных мест были украшены голубыми флагами Арамантиды, силуэтами авионов и портретами известных авионер.

Несмотря на то что все местные жители этого совсем небольшого городка знали друг друга в лицо, незнакомцы их совершенно не удивляли; в город, из-за его стратегического расположения рядом с летной базой мыса Горн, постоянно приезжали посторонние, и их присутствие было в порядке вещей.

Вот и на миловидного юношу-блондина с бойкими голубыми глазами и темноволосую даму в кожаном плаще, которые сидели за столиком маленького кафе, никто не обращал ровным счетом никакого внимания, и потому они могли спокойно говорить, не опасаясь ни лишнего внимания, ни посторонних ушей.

– Безусловно, это очень важная информация, но почему ты не передал ее по положенным каналам? Почему решил прилететь сюда? – спросила дама, задумчиво водя кончиком пальца по краю бокала и глядя куда-то поверх головы собеседника. Казалось бы, в ее внешности не было ничего особенного: черные волосы, подведенные черным глаза, черный кожаный плащ… Многим дамам нравился черный цвет. Но от этой буквально исходила аура железной уверенности в себе и – опасности. И черный цвет это словно подчеркивал.

– Потому что после тех волнений и серии арестов я не мог быть уверен, что наш канал связи тоже не накрыли, – ответил ей юноша. – Так что я решил убить двух птиц одним камнем: и передать важные сведения прямо по назначению, и обезопасить себя. Я и так просидел в Министерстве труда до опасного долго; жандармы и Гардинария рыли так упорно, что мое разоблачение было лишь вопросом времени, и я решил не рисковать.

– Да, твоя легенда продержалась довольно долго, – согласилась дама.

– Это потому, что в ней много реальных фактов, – хмыкнул юноша. – На чем чаще всего горят наши агенты? На том, что стоит только копнуть, и сразу вскрываются фальшивые факты биографии. Например, те же записи об их рождении в Арамантиде. Со мной в этом плане намного проще. По всем формальным признакам я – гражданин Империи. А проверять в реестрах, есть ли записи о рождении на моих родителей, вряд ли будут. Во всяком случае, не в рамках обычной проверки.

Дама задумчиво кивнула; казалось, она размышляла о чем-то своем.

– Кстати, шеф, давно хотел выразить восхищение нашей разведкой. Планировать на столько шагов вперед – это прекрасный образец стратегического мышления. Внедрять в Империю людей с единственной целью произвести потомство, у которого будет гражданство вражеской страны, – это гениально! Если бы только еще существовал способ воспроизводить на свет исключительно девочек, этому плану вообще бы цены не было!

Взгляд дамы, которую юноша назвал шефом, стал холодным.

– Рада видеть, что тебя не задевает понимание, как и с какой целью ты появился на свет, – заметила она.

Юноша беспечно пожал плечами, невозмутимо отправил в рот кусок ягодного тортьера, прожевал, а потом ответил:

– Нет, это меня не задевает. То, как я узнал об этом, – другое дело. Конечно, было бы лучше, если бы мне стало об этом известно до того, как моих родителей и сестру забрали, а один из комиссаров нашей разведки с деликатностью живодера объяснил, что моя мать – агент Третьего континента и что отца она взяла в мужья из-за его гражданства Арамантиды, чтобы у их ребенка были настоящие, «чистые» документы, которые позволят ему в будущем проникнуть в любое государственное учреждение Арамантиды. И что теперь я буду работать на них, если у меня есть хоть капля гражданской сознательности. И если хочу, чтобы моя семья осталась в живых. – Юноша отломил вилкой очередной кусок тортьера и продолжил: – А гражданская сознательность у меня всегда была на высоте.

– Твоя мать была сама виновата, – ровным тоном отозвалась его собеседница. – Она слишком заигралась в семью и решила, что ты – обычный ребенок и что она может забыть о долге перед родиной.

– Н-да, неувязочка вышла, – с деланым сочувствием вздохнул юноша. – Женщин, которых отправляют на такую миссию, надо тщательнее проверять на отсутствие сердца.

Шеф прищурилась:

– Тайрек, ты хочешь мне что-то сказать?

– Помимо того секрета Арамантиды, который я недавно раскопал? Нет, – покачал головой юноша.

– Вот и хорошо, – с нажимом произнесла шеф. – Информацию ты доставил, я передам ее в центр, а теперь надо решить, что с тобой делать. Вернуть в Министерство труда уже вряд ли получится. И это досадно, хорошая была должность. Жаль, не удалось выжать из нее максимума.

– Теоретически меня не раскрыли, – напомнил Тайрек, – так что я по-прежнему незасвеченный агент, и меня можно использовать.

Шеф оценивающе оглядела юношу:

– Есть конкретные предложения?

– Да вы только посмотрите! – Тайрек обвел рукой вокруг. – Мы на мысе Горн. Летная база в двадцати минутах езды на мобиле. Как не воспользоваться такой возможностью?

– На базу так просто не проникнешь; мы пытались.

– Значит, плохо пытались, – пренебрежительно отмахнулся Тайрек. – У меня получится.

– Уверен? – прищурила подведенные глаза шеф.

– Уверен.

Дама откинулась на спинку стула и усмехнулась:

– Не представляю, как с таким характером и такими манерами тебе удается вписываться в здешнее общество и притворяться бесхребетным, безропотным джентльменом.

– А я и не притворяюсь. Но почему-то мое поведение ни у кого не вызывает подозрения. – Юноша слегка улыбнулся.

– Что ж, решено. Сведения о новом связном найдешь в обычном месте через два дня.

– Будут конкретные задания?

– Уничтожение Арамантиды. Как тебе? – иронично осведомилась шеф.

– Амбициозно, – не остался в долгу Тайрек.

– А как иначе? Нет лучшего способа побить врага, чем его же собственным оружием. А амбициозность – главная черта Арамантиды. Как иначе страна, которая занимала всего лишь часть даже и не континента, а, по сути, просто очень большого острова, сначала завоевала все соседние провинции, а затем установила контроль фактически над всем небом мира?

Юноша задумчиво кивнул, рассматривая огромную, во всю стену, карту мира, украшающую кафе. По сравнению с Третьим континентом и даже Винландией Арамантида и впрямь казалась скорее большим островом. Третий континент выглядел раза в четыре больше.

– Да, территорией Империя, конечно, заметно уступает, и тем не менее…

– И тем не менее вот тебе наглядный пример того, что размер не всегда имеет решающее значение, – перебила его шеф. – К тому же у современной Арамантиды есть перед нами одно важное преимущество.

– Аэролиты?

Дама покачала головой:

– Мощная центральная власть. Да, Арамантида добилась этого силой, завоевав соседей и безжалостно подавляя бунт в провинциях. Но это в прошлом; сейчас Империя едина. У нас же центральная власть – одно название. Мы раздроблены на княжества, где каждый тянет одеяло на себя и на так называемую центральную власть обращает мало внимания. Возьмем, к примеру, хотя бы боевые действия на мысе Горн. Что из себя представляют наши пограничные воздушные силы? Это маленькие летные армии от каждого княжества. И в воздухе они тоже каждый сам за себя; эскадрилья Кондора отдельно, эскадрилья Аргеста отдельно, то же самое с Мессесом, Либонором и остальными. А эскадрилья Аверлина, нашей формальной столицы, вообще одна из самых слабых. С флотом дела обстоят не лучше… А ведь ты понимаешь, что победить такого врага, как Арамантида, можно только единством.

– Или разрушить это единство у врага, – заметил Тайрек.

Несколько мгновений шеф внимательно его изучала.

– Все-таки не зря тебя считают одним из лучших наших агентов, – наконец сдержанно произнесла она.

– Почему это «одним из»? – притворно возмутился Тайрек.

Дама улыбнулась его нахальству:

– Если сумеешь успешно внедриться на летную базу мыса Горн, то я лично переведу тебя в категорию «самый лучший и единственный в своем роде».

– Сумею, – повторил Тайрек, отламывая вилкой кусок тортьера и отправляя его в рот. – У меня там есть хороший знакомый, думаю, он поможет.

– Что за знакомый?

– Сосед по съемной квартире. Упорный парень; приехал в Сирион из Кибири, чтобы стать механикером, и ему это удалось.

– Из Кибири? – зачем-то переспросила шеф, хотя прекрасно все расслышала.

– Да, это такой маленький городок в дальневосточном секторе столичного округа.

– Я прекрасно знаю, где это, – к удивлению Тайрека, ответила дама и в ответ на его вопросительный взгляд слегка передернула плечами. – В свое время я провела там несколько лет, выполняя одно задание… Но ты сказал – ученик механикера? – спросила она, намеренно меняя тему разговора. – Как так вышло, что мужчину взяли на такую должность, да еще и на стратегически важной военной базе?

– Я ж говорю, он очень упорный парень. Уверен, через него и у меня получится там пристроиться.

– Что ж, если получится, это будет огромный успех для всей нашей разведки, – подытожила шеф. – Тогда на первое время с тебя сбор общей информации, а конкретные приказы будешь получать позже. – С этими словами дама взмахнула рукой, привлекая внимание официанта, и потянулась за кошельком.

– Позвольте мне, – остановил ее Тайрек и, поймав вопросительный взгляд, добавил: – Хочу вспомнить, как это делается у нас, когда мужчина платит за женщину.

– Во-первых, платить в мэннингах невыгодно, здесь слишком высокий курс, – напомнила шеф со скучающим видом, вынимая из кошелька пару купюр. – Во-вторых, деньги тебе еще пригодятся. В-третьих, не стоит так по-глупому выдавать себя и привлекать ненужное внимание.

– Просто хотел проявить галантность, – ответил Тайрек, убирая свой бумажник обратно в карман. – Рад был снова вас видеть, шеф, – сказал он и приложился губами к ее руке. – Это всегда удовольствие. Жаль, такое редкое.

– Удовольствие не должно быть частым, иначе оно перестает быть удовольствием, – ответила дама и первой вышла из кафе.

Тайрек преданно улыбнулся ей на прощание и отсалютовал бокалом, но когда шеф вышла, преданность во взгляде юноши сменилась холодом и жесткостью.