Цитаты из книг автора «Марина Ясинская»

«Вот и пожалуйста, – сердито выговаривал Ансель сам себе, – на поверку я оказался ничем не лучше тех самых джентльменов-домохозяинов, которые цепляются за руки своих жен и умоляют их остаться дома всякий раз, когда им кажется, будто те подвергают себя опасности. Им не понять, что это – в характере дам: встречаться лицом к лицу с несправедливостями и вызовами и сражаться с ними. Просить даму остаться дома, где тепло и спокойно, значит просить ее пойти против своей натуры! Я прекрасно все это понимаю… но почему же мне все равно хочется поступить иначе?»

Страх – это всего лишь плохая привычка, от которой можно избавиться.

Человек никогда не ценит то, что дается само, без усилий, и никогда не извлекает из него максимум.

если слишком пристально рассматривать зарождающееся чудо, его можно спугнуть. Главное, что с этой надеждой все вокруг сразу стало выглядеть как-то светлее.

Но прошлого не вернешь; нужно жить здесь и сейчас – и быть благодарной за то, что у тебя есть, а не страдать из-за того, чего ты лишилась. И все же каждый вечер, возвращаясь в казарму и стараясь не смотреть на опустевшие койки или на новых авионер, занявших спальные места тех, кто обитал здесь прежде, Ника брала письменный набор – тот самый, изящный и красивый, который подарил ей Нильсон, – и писала письма отцу.

Не обязательно любить человека, чтобы высоко его ценить

терпит поражение, и служить в два, в три раза самоотверженнее.

Нельзя любить только в радости, нужно любить и в горе. Нельзя служить своей стране только тогда, когда она побеждает, нужно служить и тогда, когда она терпит

Гордость, верность своей стране, геройство и отвага – это все прекрасно звучит в теории, но когда наступает момент, когда надо проявить все эти замечательные, благородные качества и, скорее всего, заплатить за них собственной жизнью, их привлекательность сразу меркнет. Как ни крути, а умирать – страшно. Но этот момент миновал, и Ника вдруг очень отчетливо осознала, что на ней – небесно-голубая форма авионеры, она ощущала ее почти физически – как строгое прикосновение, как требовательный взгляд. Она – авионера, она – символ мощи Арамантиды. Она не может подвести. Именно сейчас Империя как никогда прежде нуждается в каждой авионере. Легко рассуждать о своей высокой миссии, когда Арамантида парит в небе и правит миром, но настоящая преданность проявляется именно сейчас, когда Империя рухнула. Нельзя любить только в радости, нужно любить и в горе. Нельзя служить своей стране только тогда, когда она побеждает, нужно служить и тогда, когда она терпит поражение, и служить в два, в три раза самоотверженнее.

Нельзя, нельзя откладывать на потом то, что можно сделать сейчас! Ведь никакого «потом» может уже и не быть…