Цитаты из книги «Тринадцатый странник»

Запнулась, пойманная в плен его взглядом. Он смотрел снизу-вверх – тяжело, дико, чувственно. Я видела желание в его глазах. Оно билось там, за золотом искр, которых становилось все больше, за расширенными зрачками, за темнотой, таящейся в самой глубине.

именно человеческое мышление и воспоминания делают Яна тем, кто он есть.

Я тоже себя винил, когда выжил единственный из отряда. Моего отряда. Мы шли в наступление по моему приказу. Угодили в ловушку. И выжил лишь я. Ранен был сильно, с жизнью – несовместимо, как мне сказали. Меня даже оперировать не хотели, думали – бесполезно… А я остался жив. Для меня это казалось самым ужасным, жить, когда остальные не вернулись. Воспоминания и вина – цена моего приказа. На всю оставшуюся жизнь

Однажды я увидела на улице Барселоны парня. Уличный музыкант, он играл на свирели, а вокруг него было множество людей. Его музыка была волшебной… Но меня заинтриговало не только это, больше всего очаровал пес, что сидел рядом. Черный, с белыми пятнами и рваным ухом. Он никуда не уходил, просто сидел рядом с музыкантом. После того, как тот оторвал свирель от губ, я тоже подошла, чтобы положить деньги в его шляпу. И сказала, что мне нравится его пес. Все посмотрели на меня, как на сумасшедшую, – я рассмеялась. – Никто, кроме меня, не видел животное. Это и была тень.

Через тысячу лет зеленые человечки с рожками будут составлять научные трактаты, пытаясь объяснить происхождение этих отпечатков, – улыбаясь, протянул он. – Зеленые человечки? – хмыкнула я. – С рожками? – Ну да, – с деланной серьезностью пояснил он. – Экология ни к черту, сама понимаешь. Вот и позеленеют. – А рожки? – я уставилась на него, пытаясь не смеяться. – Нанотехнологии. Вживленные в мозг антенны для прямого выхода в мировую социальную сеть!

Дольмен не злится, что мы его слегка… подправил

моя ладонь вязнет в камне, как в желе, испуганно отдернула руку. И уставилась на отпечаток. Контур моей ладони на дольмене. А сверху контур ладони Яна. Он тихо присвистнул, рассматривая это необъяснимое явление. Словно мы прикладывали руки не к гранитно-твердой поверхности, а к мягкой глине.

Словно под моими пальцами был не камень, а зверь. Живой, сильный, мудрый

первое покалывание в пальцах. Ток живительного тепла. Силы. – О-о-о… – прошептала я. – Я чувствую это…

знала, какой он на ощупь – гладкий, словно стекло. И всегда ледяной, как осколок льда. Поэтому удивилась, заметив, как блаженно Ян прикрыл глаза и приложился щекой к камню. – Ты сейчас на кота похож, – ворчливо сказала я, глядя на него во все глаза. – Теплый,